Гарри Поттер и новая семья. Первый курс

Глава 14. Ответы

30 июня 1992 года

Первым, кого увидел Гарри, придя в себя, был Дамблдор.

— Доброе утро, Гарри, — произнес тот участливо. — Наконец-то ты очнулся.

Гарри машинально нашарил на тумбочке очки, нацепил их на нос и приподнялся с подушки. В голове зашумело, он поднес руку к шраму и тут вдруг вспомнил все, что с ним произошло.

— Профессор Дамблдор, камень! — воскликнул он. — Там был Квиррелл, он...

— Не волнуйся, Гарри, камень в безопасности, — спокойно ответил тот.

— Но, сэр, вы не понимаете, он обманул...

— Успокойся, Гарри, мы победили, — услышал он голос сестры.

Одетая в пижаму Элин выскочила из-за ширмы и бросилась ему на грудь, задев перевязанную руку. Гарри вскрикнул от боли, и девочка, виновато ойкнув, отстранилась, но лишь для того, чтобы уступить место Гермионе.

— Я понимаю ваши чувства, юные леди, — произнес Дамблдор, — но все же, постарайтесь вести себя потише. Иначе мадам Помфри меня отсюда выгонит.

— Извините, сэр, мы больше не будем, — Элин была как-то слишком уж подозрительно покладиста. — Я просто хотела сказать Гарри самое главное: сегодня вторник, мы в больнице, камень в безопасности, Квиррелл мертв, и вообще, мы победили. Вот.

— У вас редкий дар кратко, но емко излагать факты, мисс Олсен, — улыбнулся ей директор.

Гарри вздохнул и перевел взгляд на столик, заваленный огромным количеством сладостей, как будто кто-то решил открыть тут филиал «Сладкого королевства».

— Знаки внимания от твоих поклонников, — пояснила Элин. — Помнишь, ты надеялся, что они от тебя отстанут? Ну, можешь забыть об этом. Судя по количеству подарков, о том, что произошло, знает половина школы.

— Думаю, вы ошибаетесь. Это ведь очень большой секрет, мисс Олсен, — строго произнес Дамблдор, пряча улыбку.

— О, ну тогда я беру свои слова назад, — ответила Элин. — Если это действительно большой секрет, то знает вся школа.

— А что именно там произошло? — спросил Гарри. — Я помню лишь, что схватил Волде... Сами-Знаете-Кого за голову...

— Называй его Волдемортом, — перебил его Дамблдор. — Страх перед именем лишь усиливает страх перед тем, кто его носит.

— Извините, что перебиваю, сэр, но вы не правы, — сказала Гермиона. — Он на самом деле чувствует, когда его зовут. И в подземелье, и до этого в лесу он приходил после того, как мы произносили его настоящее имя.

— К тому же он сказал, что ждал нас, — добавила Элин. — Возможно, он мог нас подслушивать, когда мы говорили о нем, мы ведь всегда называли его по имени. Может быть, вы сами достаточно сильны, чтобы не бояться, но всем остальным не стоит его произносить.

— Вот как... — задумчиво произнес директор. — Я этого не знал. Но все эти «Вы-Знаете-Кто...», «Вы-Не-Знаете-Кто...» мне по-прежнему не нравятся. Называйте его Томом Риддлом. Так звали мальчика, который полвека назад поступил в Хогвартс, — пояснил он, — и которого больше нет,(17) ибо вместо него родилось чудовище.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Итак, я схватил Квиррелла и Тома за лица... почему-то мои руки обжигали их, я не знаю, почему, но помню, что они кричали от боли. А потом я услышал крик Эль, почувствовал жар... что было дальше?

— Мисс Олсен? — повернулся к ней директор.

— Когда ты набросился на Квиррелла, я как раз заканчивала пережигать веревки, — Элин усмехнулась, — а то как же это, мордобой и без меня? Освободилась, нашла свою палочку и запустила в него огнем... Извини, Гарри, но вы к тому времени уже так плотно сцепились, что и тебя тоже немножко задело. Впрочем, я могла бы и вовсе ничего не делать, Квиррелл к тому времени уже и так дымился. Потом я стащила с тебя его останки... фу, мерзость, меня чуть не стошнило, и тут появился профессор Снейп...

Элин мечтательно закатила глаза.

— Вот кому надо преподавать защиту от темных искусств... — она вздохнула. — Он был так ужасен в своем черном плаще, прямо настоящий Бэтмен. Палочка наперевес, глаза сверкают, лицо суровое...

— Северус много раз просил меня назначить его на эту должность, — сказал Дамблдор. — Но увы, я не хочу потерять его как преподавателя, а на должности профессора защиты никто не удерживается дольше года.

— Между прочим, сэр, вы тоже были очень грозны, когда появились там, — Элин с уважением посмотрела на директора. — Я, кажется, поняла, почему Том Риддл вас боялся. Этот огненный бич, который вы держали в руке... Нас будут этому учить?

— Обычно студентов такому не учат, — Дамблдор довольно улыбнулся. Было видно, что похвала ему приятна. — Но вы, пожалуй, смогли бы освоить это заклинание. Не на первом курсе, конечно, и не на втором...

— А я вообще ничего не помню, — грустно произнесла Гермиона. — Все это время провалялась без сознания и ничем не могла вам помочь.

— Ты шутишь? — удивился Гарри. — Это ведь ты сказала мне не отдавать камень. И... прости, Гермиона, я раньше думал, что ты трусиха, а ты оказалась такой смелой... Я-то уже почти сдался, если бы не ты...

Он почувствовал, что краснеет.

— Полагаю, вы все трое отлично справились, — улыбнулся им директор. — Или, точнее, вчетвером, ведь мистер Лонгботтом тоже принял посильное участие. Впрочем, он расскажет об этом сам.

Дамблдор поднялся со своего места, собираясь уйти, но Гарри остановил его.

— Сэр, если вы не возражаете, — настойчиво произнес он, — я бы хотел знать всю правду.

* * *

— Ну что ж, — вздохнул Дамблдор, усаживаясь обратно на стул. — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь, Гарри, она может причинить тебе боль. Но если ты хочешь, я отвечу на твои вопросы, если только у меня не будет веской причины для того, чтобы промолчать.

— Доставай свой блокнот, Эль, — обратился Гарри к сестре. — Пришел твой час.

— Ой, я сейчас! — Элин сорвалась с места и скрылась за ширмой, из-за которой послышалось шуршание и недовольное бормотание.

Спустя минуту она вернулась на место, сжимая в руках пачку блокнотов и карандаш.

— Вот, — объявила она, — Память-то девичья, приходится записывать... Итак, вопрос первый. Почему Том Риддл захотел убить Гарри?

— Позвольте спросить, мисс Олсен, почему вы начали именно с этого? — Дамблдор удивленно поднял брови. — Мне казалось, вас больше интересуют другие вещи.

— Как говорил Червонный Король, — ответила Элин, — начинать надо с начала и продолжать, пока не дойдешь до конца. А началось все с решения Тома зачем-то убить годовалого ребенка. Я понимаю, что он сволочь и все такое, но это же просто нерационально!

— Увы, но боюсь, на этот вопрос я пока не могу ответить. Когда вы будете старше... — Дамблдор задумался, поняв, что такая расплывчатая формулировка девочку не устроит. — Вероятно, года через два или три я расскажу вам об этом, но пока вы еще не готовы.

Он ожидал протестов, но Элин подозрительно покладисто кивнула и, сделав пометку, перешла к следующему вопросу.

— Что на самом деле произошло в Годриковой лощине и откуда об этом стало известно? — спросила она.

— Известно от меня, — ответил Дамблдор. — Дом Поттеров находился под охранными чарами, которые наложил я сам. Увы, Том нашел способ их преодолеть, и я прибыл на место, когда все уже закончилось. То, что произошло, я восстановил по твоим, Гарри, воспоминаниям.(18)

— Но я ведь ничего не помню! — воскликнул Гарри. — Лишь иногда мне снится зеленая вспышка, крик... и все.

— И даже это очень много, учитывая, что тебе был всего год, — ответил директор. — Мы обычно не сохраняем воспоминания о том, что было с нами в столь юном возрасте. Но в тот день ты видел все, что произошло, и я прочитал воспоминания прямо из твоей головы до того, как они стерлись. Должен попросить у тебя прощения, обычно я не делаю такое без согласия, но ты был слишком мал, а мне очень надо было узнать, что именно там случилось.

Дамблдор печально вздохнул.

— Мне тяжело об этом говорить, Гарри, но раз уж начал... Той ночью Том предложил Лили Поттер жизнь. Не спрашивай, почему, это не моя тайна, но он действительно готов был ее пощадить. Твоя мама отказалась, сказав, я цитирую, «Пожалуйста, только не Гарри, убей лучше меня». Том ответил: «Ты выбрала» и убил ее, так и не поняв, что тем самым он принимает предложенную магическую сделку — ее жизнь в обмен на твою. Ну а потом он нарушил только что заключенный контракт и получил за это немедленное наказание: смертельное проклятие отразилось в него самого, и оставайся Том к тому времени простым человеком, он бы окончательно умер.(19)

Гарри почувствовал, что на его глаза наворачиваются слезы. Сидевшая рядом с ним Гермиона всхлипнула и даже обычно хладнокровная Элин как-то подозрительно низко склонилась над своим блокнотом.

— Я немножко читала про магические контракты, — наконец сказала она. — Обычно для них недостаточно простых слов.

— Верно, — кивнул Дамблдор, — но там были не только слова. Видишь ли, когда кто-то любит тебя настолько сильно, что жертвует жизнью, имея при этом реальную возможность спастись, он своей любовью создает практически несокрушимую защиту. Это называется обрядом жертвы, для него не нужна ни палочка, ни словесная формула, но лишь явно высказанное желание отдать свою жизнь ради любимого.(20) Поэтому, Гарри, Том и не смог вынести прикосновения к тебе, твоя защита жгла его, как огнем.

Некоторое время ребята молчали, осмысливая рассказ.

— Когда я все понял, — продолжил, наконец, Дамблдор, — я рассказал людям часть правды. В Годриковой лощине живет много волшебников, они видели разрушенный дом, видели тела Поттеров... Но я рассказал лишь, что заклятие отразилось от тебя, не объяснив причину, потому что уже тогда подозревал, что Том Риддл рано или поздно вернется. К счастью, он сам не понял, что с ним приключилось, посчитав все произошедшее лишь случайностью. Обряд жертвы основан на любви, а он вообще не способен понять, что такое любовь... И, пожалуй, это оказалось к лучшему, ведь узнай Квиррелл про твою защиту — он ни за что не решился бы прикоснуться к тебе.

— Вы сказали, что Том Риддл уже не был человеком, — произнесла Элин после долгого молчания. — Он вернулся один раз, значит, вернется и во второй?

— Думаю, да, — кивнул Дамблдор, — но вот когда именно... Для первого раза ему потребовалось десять лет, и мы не знаем, когда он вернется в следующий раз. Но, думаю, и тогда найдется кто-то, кто будет готов сразиться с ним. А если его возвращение будет отодвигаться всё дальше и дальше, возможно, он вообще никогда не возродится.

— Мне это не нравится, — решительно заявила Гермиона. — Если Том будет пробовать снова и снова, то даже с очень низкими шансами на успех рано или поздно победит. Просто по теории вероятностей. Пусть через сто лет, но мне вовсе не хочется, чтобы мои дети и внуки сталкивались с ним.

— Нет абсолютного бессмертия, ибо множество не есть бесконечность, — произнесла вдруг Элин.

— Ты о чем? — Гермиона изумленно уставились на подругу.

— Извините, — смутилась та, — со мной иногда бывает.

— Предсказателю незачем извиняться за свой дар, мисс Олсен, — произнес Дамблдор. — Тем более, если он приносит благую весть. Только, пожалуйста, не говорите об этом никому, даже тем, кому абсолютно доверяете. Том думает, что он совершенно неуязвим... что ж, пусть продолжает так думать.