Гарри Поттер и новая семья. Второй курс

Глава 12. Собачья жизнь

4 июня 1993 года

— Как ты это делаешь? — завистливо спросил Фадж, глядя на идеально ровные кольца табачного дыма, выпускаемые Хамфри.

— Я же говорил, практика и ничего, кроме практики, — ответил тот.

— Так вот чем вы занимаетесь у себя в секретариате...

— Ну а что еще нам остается делать? Начальство изволило отбыть, присматривать за нами больше некому... Развлекаемся, как можем.

— Кстати, о начальстве. Много Дамблдор успел наворотить за этот месяц? — спросил Фадж.

— Да не особо, — пожал плечами Хамфри. — Я для надежности подкинул ему текучки, чтобы у него свободной минуты не было, но это оказалось лишним. В основном господин Верховный чародей то сидел в своем кабинете, копаясь в старых делах, то мотался по всей Британии, то вдруг в Азкабан зачастил... Я уж думал, что пронесло, но вчера он завернул повестку Визенгамота.

— Что ему там не понравилось? — поднял бровь министр.

— А ты как думаешь? — усмехнулся Хамфри. — Твои указы об образовании, разумеется. Он хочет их отменить и отказывается утверждать повестку, пока я не включу в нее этот вопрос.

— Мордред! — с досадой произнес Фадж. — Я так долго искал повод навести там порядок... Ты сможешь это как-то замять?

— Без шансов, — покачал головой Хамфри. — Я могу попытаться отсрочить решение, сказав, что летнее расписание слишком плотное... что, кстати, чистая правда. Но максимум, на что он согласится, это начало осени, тут к гадалке не ходи.

— Ну хоть так, — проворчал Фадж. — Может, к тому времени он забудет...

— Даже не надейся, — возразил Хамфри. — Любой другой вопрос — да, но школа — вотчина Дамблдора, тут он будет стоять горой...

— Мордред! — повторил Фадж.

— Ну-ну, не ругайся, — успокоил его Хамфри. — Хочешь, подслащу пилюлю? Малфой уходит из попечительского совета, и угадай, кого он предлагает поставить на свое место? Слипи!

— И Дамблдор согласился? — Фадж от удивления чуть не выронил бокал с виски.

— Ну а что ему? Слипи же совершенно безобиден, делает все, что ему скажут. Дамблдор думает, что теперь сможет вертеть попечителями, как хочет.

— Ну-ну... — улыбнулся Фадж. — Раз так, то и правда, пусть отменяет мои указы. Если понадобится, я приму новые, только теперь уже с согласия попечителей... Черт, если я захочу, то и самого Дамблдора смогу убрать!

Хамфри с сомнением покачал головой.

— Ну может не убрать, — сбавил тон Фадж, — но все равно. Попечители без Малфоя — стадо послушных овечек, которое пойдет за тем, кто им больше предложит. Даже не верится, что Малфой сдал их мне, ничего не попросив взамен.

— Малфой себе на уме, — ответил Хамфри. — И Дамблдор, кстати, тоже. Может, он и не разбирается в наших играх, но не забывай, чего он достиг за последние полвека.

— Да ладно, — отмахнулся Фадж. — Дамблдор, как говорят, замечательный ученый, и в бою ему нет равных, раз уж Сам-Знаешь-Кто его боялся. Но мы-то политикой занимаемся! А в политике Дамблдор — пустое место. Парочка громких званий и должность Верховного чародея, про которую он и не вспоминал бы, если бы ты ему постоянно не напоминал.

— Его сила не в должностях, а в личном авторитете, — возразил Хамфри. — Если завтра встанет вопрос «Дамблдор или Фадж», я не поручусь за то, что даже внутри Министерства все примут твою сторону. А уж простые люди...

— Простые люди думают то, что им скажут в «Пророке», — перебил его Фадж. — Сегодня они превозносят Дамблдора, а завтра смешают его с дерьмом. Важно мнение важных людей, извини за тавтологию, а у меня есть, что им предложить. И у Малфоя есть, и у Гринграсса... А что есть у Дамблдора? Школьные баллы?

— Во время мира, может, и ничего, — задумчиво произнес Хамфри. — А во время войны? Представь на секунду, что Тот-Кого-Нельзя-Называть не умер. Что тогда?

— И ты туда же? — досадливо поморщился Фадж. — Уверен, что все эти дурацкие слухи сам же Дамблдор и распускает.

— Разумеется, — не стал спорить Хамфри, — но именно в таких вещах Дамблдор разбирается намного лучше нас. И представь на секунду, что он прав. Что тогда?

— Даже представлять не хочу! — отрезал Фадж. — И давай закроем эту тему.

Хамфри лишь мысленно вздохнул. Похоже, долгое пребывание в министерском кресле не пошло его другу на пользу. Десять лет назад он не стал бы зарывать голову в песок, игнорируя саму возможность того, что события пойдут по худшему пути. Более того, с такой привычкой он никогда и не стал бы министром.

— Ладно, не хочешь — не надо, — произнес Хамфри. — Но хотя бы признай, что Дамблдор знает очень много. Да, в чем-то он не разбирается, но во многом другом...

— С этим я не спорю, — согласился Фадж. — Например, я никак не могу понять, что ему понадобилось от этих ребят в Азкабане. Ну ладно еще Блэк, но Гонт-то ему зачем? О его существовании вообще все забыли... Нет, мне определенно надо будет к нему заглянуть.

— Уже не заглянешь, — ответил Хамфри. — Птичка нашептала, что он сегодня утром умер в своей камере. Не пережил визита великого волшебника, надо полагать. (29)

— Всегда удивлялся, как ты ухитряешься узнавать важные новости раньше меня? — удивился Фадж.

— У меня много правильных знакомых, — со смешком ответил Хамфри. — Вот у тебя, например, кто лучший друг? Правильно, простой секретарь. А у меня в друзьях целый министр магии!

Оба собеседника рассмеялись.

— А если серьезно, мне просто прислали уведомление, — продолжал Хамфри. — Визенгамот же должен официально объявить род Гонтов угасшим... Полагаю, наши бравые старички уже чистят шляпы и вытряхивают моль из парадных мантий. Все-таки не каждый день пресекается род, восходящий к самому Салазару.

5 июня 1993 года, Хогвартс-экспресс

В этот раз их купе было набито битком.

Гермиона, сидя рядом с Гарри, поспешно переписывала конспекты за пропущенный месяц, тихонько ругаясь себе под нос в те моменты, когда поезд вздрагивал на стрелках. Хоть ее и освободили от экзаменов, но она все же надеялась, что если будет хорошо себя вести, то в следующем году директор разрешит ей сдать сессию за два года сразу.

— Может, проще будет снять копию? — предложил Гарри. — Рядом с Кингс-кросс есть копировальный центр.

— Ты что?! Нельзя отдавать наши записи посторонним! — возмутилась Гермиона, не отрываясь от своего занятия. — Это же нарушение Статута о секретности. Кроме того, переписывание само по себе важно, поскольку позволяет лучше запомнить материал... Гарри, это у тебя тут знак вопроса или буква пси?

Удивительно, но расположившаяся на противоположном сидении Джинни совсем не обращала внимания на своего кумира. Гарри опасался, что после спасения она влюбится в него еще сильнее, но, видимо, все имеет свой предел. Поведение Джинни после выздоровления совершенно изменилось, она перестала изображать из себя роковую соблазнительницу и стала просто симпатичной и веселой девушкой, с которой было о чем поговорить. Сейчас она увлеченно обсуждала с Невиллом способы дегномизации сада и предлагала ему как-нибудь на каникулах заглянуть в Нору, чтобы полюбоваться на необычайно уродившуюся в этом году черно-белую капусту.

С другого бока Невилла подпирала Луна, которая ради разнообразия решила почитать газету, держа ее не вверх ногами, как обычно, а боком.

— Нет, так неудобно, — заявила она спустя пять минут. — Наверное, мне уже поздно переучиваться. Буду читать, как привыкла.

— А читать, как все нормальные люди, ты не пробовала? — ехидно спросила подругу Джинни.

— Зачем? — удивилась Луна. — Пусть по-нормальному читают те, кто нормальный. Я же ненормальная, поэтому читаю ненормально. По-моему, это нормальная логика.

— Но если ты ненормальная, то у тебя и логика должна быть ненормальная, — хихикнула Элин.

— Хм... — Луна задумалась. — Знаешь, в этом есть смысл. Но иметь смысл — это нормально, а значит, не для меня. Но если в этом нет смысла, тогда это ненормально, и значит, логика должна быть нормальная... Ай, я запуталась.

В этот момент дверь купе отъехала в сторону, пропуская внутрь Рона Уизли.

— Элин, можно тебя на секунду? — спросил он. — Мне тебе надо кое-что сказать. Только не при всех.

«Господи, — взмолилась Элин, выходя из купе, — я знаю, ты любишь троицу. Но можно мне пока пожить без третьего поклонника? Я и с первыми двумя не знаю, что делать...»

— Так что ты хотел? — спросила она нервно оглядывающегося Рональда.

— Я тебя видел в больнице, когда ты с Малфоем болтала... — Рон помолчал, собираясь с духом. — Что у тебя с ним за шашни? — выпалил он наконец.

— Извини, но тебе не кажется, что мои «шашни» — это немножко не твое дело? — предельно вежливо поинтересовалась Элин.

— Нет, ты не поняла, — покраснел Рон. — Ты с кем хочешь, мне-то все равно. Я ж не это... ну, не то, что ухажер какой. Я про другое. Тут... как сказать-то... Не доверяй Малфою, вот. Им вообще нельзя доверять. Никому из них.

— И снова извини, но тебе не кажется, что это мое дело, кому доверять, а кому нет?

— Твое, да, — обиженно засопел Рон. — Только я предупредить хочу. Ты же меня вытащила и Джинни тоже, вот я и пытаюсь отплатить. Ты знаешь, что они сделали с моей семьей?

— Ты имеешь в виду историю с твоим дедушкой? — подняла брови Элин.

— Да нет, — махнул рукой Рон, — при чем тут это? Дедушку Септимуса убили на дуэли, там все по-честному было. Старый Абраксас может и хотел бы схитрить, да дуэль была по правилам организована, со свидетелями. Нет, я про папашу Малфоя и моего отца. Ты знаешь, почему мы бедные?

— Нет, — удивилась Элин. — Эту историю я не слышала.

История Люциуса Малфоя и Артура Уизли

— У папы были деньги, когда он школу закончил, — начал рассказ Рональд. — Не много, но он смог купить Нору, а что осталось, мама хотела отдать гоблинам, чтобы те их в какие-то апликации пустили... Не знаю, что это такое, я в этих штуках не разбираюсь. Но у папы была другая идея. Он еще до Хогвартса провел год в Америке и увлекся всякими магловскими штуками, особенно машинами. Все хотел себе такую сделать.

В общем, когда они с мамой переселились в Нору, папа купил у маглов в деревне старый форд и начал с ним что-то там мудрить. Тогда еще законы не такие строгие были, технику разрешалось заколдовывать, лишь бы маглы не видели. Через пару лет машина стала летать, и папа решил ее продать подороже, чтобы на эти деньги купить новую и тоже заколдовать.

Только первым к нему не покупатель пришел, а Люциус Малфой. Папа его поначалу прогнать хотел, они ж типа вечные враги были. Но мамины родители очень переживали, что папины родственники со всеми важными шишками перессорились, и очень хотели их помирить. Упросили папу поговорить с Малфоем, ну а дальше... То ли его Люциус заколдовал, то ли просто папа увлекся... В общем, Малфой посмотрел машину, похвалил, сказал, что, дескать, очень заинтересован и что папа — настоящий гений, а за машинами будущее. Папа ему поверил...

Рон сжал кулаки.

— Малфой предложил ему не продавать одну машину, а сделать настоящее производство и продать сразу много. А то если по одной выпускать, то те, кто метлы делает, могут всполошиться и как-то помешать. Папа согласился, но у него денег не хватало, и Малфой ему дал в долг, типа, под будущую долю в прибыли. Папа снял какой-то сарай, нанял рабочих, купил у маглов старые машины. Несколько лет над ними работал, спины не разгибал. Люциус его не торопил, мол, понимает, что надо сразу хороший продукт пустить, чтобы покупатели довольны были. Тогда уже война началась, про Малфоя разное говорили, но папа не верил. Все твердил, что, мол, Люциус хороший, ни в чем таком не замешан и даже с Абраксасом из-за этого поссорился. Я слышал, что они тогда и правда ругались, отец Малфоя даже наследства лишить хотел, только это наверняка спектакль был, чтобы отца запутать.