К тебе будут приставать!

Глава 1

– Ален, ты только это… Поаккуратнее там будь, ладно? – с мрачной заботой проговорила Светик и подула на чай.

Чай давно остыл, пиалу уже можно было спокойно держать и одной рукой, но Светик все еще не доверяла новым приобретениям подруги и предпочитала перестраховываться. Оттого и сжимала расписную «мисочку» двумя руками, и ждала до последнего, пока чай охладится.

– Да ладно, что со мной там может случиться, – Алена, возвышающаяся над почти собранным чемоданом, сверилась со списком.

Список содержал перечень Необходимых, Важных, Нужных и прочих вещей. К «прочим» относились предметы, которые не входили в разряд «Важных» и «Нужных», без которых можно было бы прожить, но с ними жизнь виделась приятнее. Например, плюшевый мишка.

«Верный рыцарь» уже многие годы украшал вторую подушку на ее постели, его так приятно обнимать, перед отправкой к Морфею, но – нужен ли он в отеле? Судя по прогнозу, температура ночью на курорте будет двадцать два – двадцать три градуса, так что – стоит ли брать теплую, лохматую плюшевость? Или, может быть, в качестве талисмана? В конце концов, она – взрослая, самостоятельная двадцатисемилетняя дама, и у нее может быть талисман.

С этими мыслями медвежонок отправился в чемодан, заставив потесниться несомненно «Нужные» и «Важные» вещи. «Необходимые» вещи, такие как купальник, парео, сарафан и аптечка на все случаи жизни, уже давно уложенные на дно веселенького, в разноцветный цветочек «Tripp»-а (выбранного в свое время как за расцветку, так и за гармонирующее с ней название) взирали на нового постояльца с неодобрением. Но что они могли сделать? Ничего. Оставалось надеяться, что хозяйка ничего не забудет, ведь у нее был Список.

– Там же арабы! – трагически-возмущенный тон Светика явно свидетельствовал, что подруга и сама все должна понимать, но вот незадача – приходится объяснять все ужасы предстоящего отпуска. – А ты блондинка!

Тон сменился на обвиняющий. И не по отношению к шикарной светло-русой окраске волос, а наивности и неподкованности Аленки.

– Натуральная! К тебе все будут… приставать! – трагически выдохнула Светик, вцепившись в пиалу.

– Ага, непременно. Вот как выйду из номера, так все сразу и начнут, – девушка критически оглядела чемодан и захлопнула крышку. Старичок-чемодан бодро скрипнул (не переживай, мол, и не в таких поездках бывали!) и приготовился ждать отбытия в аэропорт. – Мы это уже сто раз обсуждали.

Налив чай и себе, Алена присела на кровать рядом с чемоданом и бросила взгляд за окно. Как и парочку последних лет, погода продолжала радовать всех окружающих своей противоречивостью – то жара вкупе с холодным ветром, то дождь, как из ведра, после которого радостно вылазит солнце, и в безветрии начинает парить так, что с трудом дышать можно посреди асфальтокаменного города. Девушка любила свой родной город, но иногда очень хотелось уехать куда подальше!

На столе булькнул расписной заварничек. Аленка невольно глянула на него, подгонявшего побыстрее отпить ароматного чая, пока тот еще горячий. Вот с него-то (не с чая, с заварника) все и началось…

– Ай, маладая-красивая! Купи чайничек, не пожалеешь!

Алена не любила фамильярностей, оттого предпочла бы обходить стороной местный базарчик, застывший в своей монументальной незыблемости и неизменности в прошлом веке. Но, как назло, самые вкусные овощи и фрукты, особенно черешню, продавали именно там. Несовременным был не только базарчик. Все окружающие магазины, даже представители солидных сетевых монстров, словно тоже застряли в прошлом веке и по привычке предлагали покупателям подвядший, а то и подгнивший товар. Пучок петрушки, расползающийся у тебя в руках – брр! Что может быть хуже! Когда произошло это «приятное» событие, девушка не выдержала, вызвала администратора, написала жалобу и… И ничего не изменилось. Так что, начиная с ранней весны, когда оживал этот, ранее стихийный, а ныне почти-цивилизованный базар, приходилось пользоваться его услугами.

Можно было бы проигнорировать неприятный возглас и продолжить свой путь к вожделенной молодой картошке (потом ее сварить, полить небольшие клубни оливковым маслом, присыпать рубленым укропчиком, да еще с котлеткой – ммм!). Но настроение оставляло желать лучшего, прямо скажем – поганое было настроение, вызывающее желание пособачиться, так что Алена, заранее мысленно вооружившись нападательным дрыном необъятных размеров, повернулась на возглас, ожидая увидеть неопрятную тетку в цветастых юбках.

Как ни странно, за прилавком белозубо улыбался вертлявый парень, привлекающий взгляд той смазливой красотой, какой награждали цыган в советских фильмах. Возможно, они и в жизни такие же были, но городской житель Аленка ни разу не сталкивалась с мужской частью этой этнической группы, только с «гадалками», периодически появляющимися в их районе, и через какое-то время непонятно куда исчезавшими.

Недоумевая, как можно было так попутать, даже в гомоне людской толпы, девушка с мрачной решимостью направилась к зазывале.

– Какой чайничек? – тяжелый взгляд «покупательницы» должен был пригвоздить продавца к месту или даже размазать его по полу, но назначения своего не выполнил.

Парень внимательно оглядел потенциального владельца нового чайничка, оставив холодок между лопатками и странное ощущение, вызывающее из глубин подсознания фразу «точно просканировал», и нырнул под прилавок.

Вынырнул уже с, как ни странно, белоснежной коробкой (почему-то ожидалось, что пресловутый чайник окажется в руках), исписанной затейливой золотой вязью, в которой угадывался какой-то восточный язык. Возможно, арабский, но Алена не слишком высоко оценивала свое знание как Востока, так и его письменности, так что решила не выпендриваться. Лишь со все возрастающим нетерпением ожидала увидеть, что же там будет прятаться, в этой роскошной коробке, совершенно не подходящей окружающей реальности грязноватого после проливного дождя рынка, и оттого обещавшей загадочные тайны.

Продавец лихо подцепил ножом бумажные пломбы, закреплявшие крышку, заставив подивиться в очередной раз – подобные способы «охраны» содержимого девушка наблюдала только в салонах, а на рынке – там же должны проверять сохранность содержимого перед продажей, да? Вот так будешь продавать чайничек, а он разбит окажется. Странновато как-то…

Но все мысли вылетели из головы, как только коробка оказалась открыта и убран верхний слой наполнителя, напоминающего желтоватым цветом и запахом солому. Потом, придя домой, обнюхав и даже осторожно попробовав его на зуб, Аленка убедилась, что сервиз действительно оказался для сохранности обложен именно ей, тускло-золотистой соломой. А пока – пока девушка зачарованно взяла в руки небольшой пухлый и одновременно приплюснутый (словно бы по шарику жахнули молотом) заварочник, расписанный… Даже непонятно чем расписанный.

Мазки, тщательно прорисованные тонкой кисточкой, складывались то в пустынные барханы, то вдруг оборачивались волнами, накатывающими на морской берег, то проявлялся медленно и неторопливо идущий верблюд с одиноким седоком.

К чайничку прилагались четыре пиалы, оказавшиеся самыми простыми, окрашенными в сочные, но не ядрено-яркие цвета: соломенно-желтая, как пустыня, голубая, как небо, синяя, как море, и оранжевая, как закатное солнце.

Пересмотрев и их, просто для проформы, девушка поинтересовалась ценой и со вздохом потянулась за кошельком, зная, что торговаться бесполезно. Эта особенность также отличала их рынок от нормальных – ни один из продавцов не снижал цену, явно имел место «корпоративный сговор» в масштабах рынка, но ни доказать, ни что-то сделать. Да и зачем? Как только продавцы начинали наглеть, народ постепенно перетекал на рынок соседнего района (помидоры на целых тридцать рублей дороже – это же безобразие!). Оставались только работающие люди, забегающие ненадолго между автобусом и домом, но делали кассу не они. Так что в рамках одного конкретного взятого рынка можно было наблюдать не только корпоративный сговор, но и капиталистическую конкуренцию, о которой так любили периодически разглагольствовать по телевизору, и которая почему-то с большим с трудом приживалась в стране. Разве что в сегменте малого бизнеса. Среди магазинчиков, то есть.

Заглянув в кошелек, Алена убедилась, что память не подвела и эта прелесть ей не по карману, но и уйти прочь без покупки уже невозможно. Так что осталось прикинуть, от чего можно отказаться в ближайшее время. От молодой картошки – можно купить и прошлогоднюю. От зелени, такой освежающей, придающей всем блюдам пряный вкус настоящей весны и очень полезной после зимне-весеннего авитаминоза. От намечающейся пятничной посиделки с подругой. Пусть и давно не виделись, но можно же просто погулять, а не посидеть. Если погода позволит…

Внимательно наблюдающий продавец вдруг закрыл коробку крышкой, пряча волшебный чайничек, и подвинул ее поближе к покупательнице.

– Такой красивой дэвушке положена скидка двадцать процентов.

Алена с подозрением уставилась на парня, продолжавшего мылить зубы и излучать удовольствие во все стороны, аки радиоактивное солнышко. Спросить «С чего вдруг?» виделось не лучшим способом оставить себе вожделенную скидку, но и в озвученную причину верилось с огромным трудом. Можно даже сказать – не верилось. Совсем. В том числе от странного сочетания слов. «Положена скидка» ожидаешь услышать в магазине, а не на рынке. Как и подобную коробку.

Подавив все сомнения и рвущиеся с языка вопросы, Алена решительно открыла кошелек.

– Только… – смуглая ладонь придавила сверху крышку, создавая странные ощущения, что золотистые письмена стекают витиеватыми струйками с кожи цвета шоколада и растекаются звонкими ручейками расплавленного золота.

Сморгнув наваждение, девушка воспряла – ага, как и думала! Что-то не чисто. Но не успела она возрадоваться, как продавец продолжил:

– …когда все сбудется, расскажешь, что и как происходило, хорошо? Бери, – и он протянул Аленке коробку, уже каким-то загадочным образом обвязанную широкой белой лентой – словно свадебный подарок. Даже сверху наверчен многослойный бант – такой же белый и атласный, как и лента.

– Эм… – девушка машинально приняла покупку, чуть ли не впервые в жизни не зная, как отреагировать. Присущая ей яркость речи вкупе с врожденной практичностью и цинизмом давали прекрасные плоды при любом общении, но не с этим странным парнем. Который (вообще-то!) должен был оказаться пожилой женщиной с развязным, прокуренным голосом! А не с этим мягким баритоном. – А что – сбудется? – почему-то шепотом поинтересовалась Аленка, прижимая коробку.

– Не знаю, – парень улыбнулся еще шире – как будто это возможно. – Если бы знал – разве просил бы рассказать, м? – и хитро подмигнул.

Внезапное напряжение и ощущение сказочной неправильности мгновенно отпустило, и Аленка рассмеялась. Вот действительно – напридумывала же себе бог знает что, а с ней то ли заигрывают, то ли просто продавцу скучно, вот он и пытается разнообразить свою жизнь.