Мои любимые преступнички

Глава 14

Я проснулась в пять и обнаружила мужа, сидящего за компьютером.

— Ты что совсем не спал?

— Что-то мне не спится! Переживаю из-за предстоящего голода, и я не уверен, что справился бы с ним, если бы все-таки стал президентом….

— Справился! — уверенно заявила я, — если Кэрн с Лутте придумали решение, то почему ты бы не нашел?

Вилли ничего не ответил. Но он явно был не в себе.

Я прибралась в квартире и приготовила легкий завтрак. Но Вилли есть отказался.

Без десяти шесть в дверь позвонили. Я открыла, передо мной стоял Кэрн и пять журналистов, только Лутте не было среди них.

Я с удивлением посмотрела на Кэрна, и он понял мой немой вопрос:

— Я не смог разбудить нашего великого ученого, он отвернулся от меня и проворчал, что я не ценю сон Светила Науки!

Вилли подбежал к нам:

— Кэрн, нужно разбудить Лутте!

— Если у вас есть время, — ласково сказал президент, — давайте подождем пока он проснется! Я не хочу, чтобы он что-нибудь перепутал, нужно посадить растения так, чтобы они выросли — это будет примером для всех керинчан!

Спорить никто не стал, журналисты с радостью набросились на нас, чтобы взять очередное интервью.

Самый низенький задал вопрос моему мужу:

— Вы проиграли и, наверное, безумно страдаете из-за этого? Поделитесь вашими чувствами со всеми керинчанами! Мы недавно узнали, что вас даже с работы выгнали из-за того, что вы не оправдали ожидания ваших избирателей! Каково это быть неудачником?

Вилли побледнел. Кэрн выхватил у журналиста микрофон и рассказал нам новую сказку:

— Однажды один прекрасный принц встретил красивого соловья, тот пел замечательным голосом. Принц позвал его к себе, накормил вкуснейшими зёрнами и попросил спеть для него. Но хитрый соловей заявил, что вначале принц должен разгадать его загадки. И тот согласился. Загадки были о душе принца и о его чувствах. Они пронзили его сердце черной стрелой. На прощание соловей спел ему мрачную песню, которая заполнила душу принца печалью. Соловей улетел, а принц потерял покой и сон. Теперь эта песня звучала в нем по ночам и по утрам и жизнь потеряла для него всякий смысл. Он бросил свое королевство, родителей и ушел в чашу леса. Долго он бродил там, голодал и мучился от жажды, но не мог он вернуться в королевство. Ему хотелось дарить всем радость, а в его сердце теперь поселилась только черная тоска. И вот однажды утром, он вышел из своей холодной пещеры и увидел красивейший лист, упавший с дерева. Он решил найти дерево, которое потеряло такую драгоценность. Он взял лист и отправился на поиски, но дерева нигде не было.

И вдруг откуда-то из-за деревьев прилетела синица, она села ему на плечо и нежно запела на ухо:

— Дерево — это ты! Злой соловей вырвал твои чувства и превратил их в лист невероятной красоты. Он спрятал его в лесу. Но ты нашел его!

Ее голос был гораздо нежнее, чем у соловья. Она загадала ему такие загадки, от которых он вновь почувствовал себя счастливым и дотронулась листом до груди принца. Лист исчез, а в сердце принца вернулась радость!

В то время соловей занял трон принца, а сердца жителей королевства пронзила черная стрела. Принц вернулся в королевство, синичка сидела на его руке. Соловей, увидев их, потерял свою силу. Люди выгнали его, и его собственное сердце пронзила черная стрела. А королевство наполнилось розовыми песнями прекрасной синички!

Журналисты с восторгом снимали, как президент рассказывал сказку. Ну, а низенький похоже был в полном восторге. Он вел себя так, словно эта история не имела к нему никакого отношения. Когда Кэрн закончил Вилли взял микрофон:

— Да ладно, Кэрн, меня не возьмёшь черной стрелой, пусть соловьи поют все, что им нравится!

Кин, который до этого тихо наблюдал за происходящим с улыбкой подошёл к нам:

— Вилли всегда работал в моей компании! Он лучший сотрудник! Его никто никогда не увольнял! Не верьте глупым слухам, господа журналисты!

— А мы и не верим! — заявил низенький журналист, — пока президент защищает Вилли, мы готовы петь, как прекрасная синичка, ну а дальше время покажет!

Кэрн с укором посмотрел на него, но ничего не сказал.

Кине Лидак — предыдущий президент Кернии, иногда жаловалась в своих выступлениях на журналиста с трудным характером. Теперь я поняла о ком, она говорила! И зачем наш учёный пригласил его команду к нам!

Вдруг дверь открылась. На пороге стоял Лутте в пижаме и широко зевал, не прикрывшись:

— Ваш великий Лутте пришел учить глупых синиц уму разуму!