Мои любимые преступнички

Глава 72

— Лутте, — воскликнул Кэрн, — какая проникновенная песня, я клянусь тебе от имени всех керинчан, твоя поэзия — вечна. Никто никогда не посмеет ее осквернить, а тем более сжечь. Твои открытия по-настоящему велики, мы без них и шагу шагнуть не можем. Разве тебя можно забыть в траве? Звуки, которые ты издаешь во сне невозможно перепутать со стрекотанием кузнечика. А ушли мы по очень важному делу и очень скоро собирались к тебе вернуться.

Речь Кэрна успокоила Лутте, он засмеялся и радостно заявил:

— Ладно! Я прощаю вас, мои бездушные друзья, и даю вам шанс исправиться.

Я вдруг услышала шуршание, повернула голову и увидела быстро удаляющегося человека. Это был Гин, похоже, ему не доставляло удовольствие общение с нами.

Кэрн тоже повернул голову в его сторону.

— Гин, пожалуйста, вернитесь к нам.

Но журналист как будто бы не слышал его и уходил все дальше.

Мягкость и доброта в глазах президента исчезли. Их заменили строгость и жесткость. Он смотрел в ни на нас, а в сторону Гина, но от его взгляда у меня по всему телу бежали мурашки. Вилли взглянул на Кэрна и тоже занервничал, руки мужа задрожали, но он всеми силами пытался не показывать мне этого. Он обнял меня. Но мы оба следили за Кэрном, ожидая чего-то ужасного.

— Гин! — продолжал Кэрн, — я знаю, что у вас сегодня выходной, и вы вполне можете уделить нам время.

Но журналист не реагировал. Он быстро исчез за колючим жёлтым кустарником.

— Вы так переживали, что в Кернии нет тюрем, — громко сказал ему президент, — но кроме них существуют и другие наказания. Мне бы не хотелось….

Гин резко появился из-за кустарника и медленно пошел в нашу сторону. Кэрн удовлетворённо кивнул, и наконец обратил внимание на наши взволнованные лица. Он улыбнулся нам, его глаза наполнились нежностью.

— Не смотрите на меня так испуганно, просто Гин постоянно избегает разговоров со мной. Я уже два года пытаюсь поговорить с ним, но у него никогда нет времени.

Подул лёгкий приятный ветерок, и в его потоках закружились несколько сухих листочков.

Птицы нежно защебетали, и удобно устроились на деревьях словно, ожидая продолжения рассказа.

— Я всегда знал, что Гин замешен в истории с туннелем, — продолжал Кэрн, — но когда получил дар выяснил, что не только вы стали жертвами нашего журналиста. Из-за него в тюрьмы попали десятки людей ещё при Кинэ Лидак. Никто из заключённых не сказал против Гина не слова. А что говорить? Наш герой всегда ни при чем. Он великолепный манипулятор. Если ему кто-то не нравится, он создаёт тому человеку невыносимые условия, но не сам, а руками других. Думайте он благодаря таланту стал ведущим журналистом Кернии?

Мы с Вилли переглядывались.

— Нет, просто Гин прекрасно умеет избавляться от конкурентов. Ну, а два года назад он решил устранить меня. Вы, как мои лучшие друзья идеально подошли для этой цели.

Кэрн говорил достаточно тихо. Журналист шел, не торопясь, и не мог услышать нашего разговора. Ему очень не хотелось возвращаться.

Лутте стоял поодаль и что-то напевал жукам, ползающим по его рукам.

— И что же теперь будет с Гином? — не выдержал мой муж.

Лутте высадил жуков на траву и весело запел:

— Мы действуем добром и лаской!

Кэрн расскажи ка Гину сказку!

Журналист наконец оказался рядом с нами и замер в терпеливом ожидании. Лицо его было очень взволнованным.

— Боюсь, сказки в этом случае бессильны! — ответил Кэрн Лутте, — пойдемте в туннель.

И мы все двинулись дальше за президентом. Я обдумывала его слова. Кэрн никогда ни о ком не говорил плохо. Похоже, поведение Гина ему сильно не нравилось.

Мы остановились перед входом в разрушенный туннель. Ничего не изменилось с того жуткого дня. Ступеньки были завалены статуями животных. Мы с тяжёлым сердцем смотрели на результат собственных безумных действий. Я словно опять окунулась в гущу событий, в темноту, крики людей. Меня снова охватил страх, что придет президент и накажет нас всех. В ушах зазвучал голос Гина:

— Убей Кэрна!

И вдруг я почувствовала теплую ладонь президента.

— Алла! Со мной все в порядке! Я здесь.

Я резко вынырнула из страшных воспоминаний.

Кэрн стоял рядом, живой и невредимый. Он держал меня и Вилли за руки. Похоже, моему мужу тоже было тяжело здесь находиться.

— Не волнуйтесь, все давно в прошлом, — ласково сказал нам Кэрн, — я привел вас сюда, чтобы показать колонны.

Он взглянул на статуэтки, и они, как по команде раздвинулись в разные стороны, освобождая нам проход.

Перед нами предстала громадная яма. Мы с Вилли с восхищением смотрели на Кэрна. Никогда раньше мы не видели, чтобы кто-то взглядом раздвигал предметы.

Гин больше не пытался убежать, он обречённо созерцал происходящее.

— Тут невысоко, — с улыбкой сказал Кэрн, — давайте прыгнем в яму.

Я была не уверена, что это хорошая идея, но отказать Кэрну прямо около разрушенного туннеля, на месте нашего преступления… я не смела.

— Алла, — с нежностью сказал Кэрн и подал мне руку, — пойдем, мы будем первыми, а мужчины последуют за нами.

Я взглянула на мужа и не заметила даже тени ревности на его лице. Он сейчас был готов выполнять любые команды Кэрна.

Я держала президента за руку и чувствовала спокойствие и уверенность. Обычно я боюсь высоты, но от Кэрна шло столько тепла, что с ним можно было прыгнуть со скалы, не задумываясь.

Я полностью доверяла ему. Мы стояли у края ямы, держась за руки.

— Прыгаем! — скомандовал Кэрн, и мы полетели вниз и оказались на дне. Было темно и ничего не видно. Кэрн не отпускал меня ни на секунду.

— Вилли! — крикнул Кэрн, — прыгай к нам.

Мужа долго уговаривать не пришлось, он сразу же оказался рядом с нами.

— Отлично! — похвалил его Кэрн, — Гин и Лутте где же вы?

Что-то тяжёлое плюхнулось рядом с нами, и мы услышали голос Лутте:

— Замучили вы святило науки! Что ещё придумаете, господин президент! Куда ещё я должен свалиться?

— Гин, — мягко, но с напором позвал Кэрн, — мы вас ждём!

Ответа не последовало.

— Он опять решил бежать! — весело объявил Кэрн, — ну это его не спасет!

Резко стало светло. Мы огляделись. Около нас валялись две огромные золотые колонны, несколько пар хорошо сохранившихся коньков, видимо, упавших сверху, и обломки разноцветных статуэток. Пахло землёй, штукатуркой и какими-то старыми тряпками.

— И зачем вы нас сюда притащили, господин президент? — спросил Лутте, поднимая с пола голову какой-то статуэтки с яркими небесными глазами.

— Сейчас мы дождемся опаздавшего, а потом я все расскажу! — объявил Кэрн.

Вилли задумчиво посмотрел на президента:

— Думаете Гин к нам присоединится?

— Уверен! — ответил Кэрн.

В этот момент Гин приземлился на дно туннеля напротив президента. Кэрн с лёгким недоумением посмотрел на Гина:

— Вы передумали совершать побег?

Гин выглядел растерянным и испуганным. Мне даже стало жаль его. Похоже, он понял, что шансов спастись от Кэрна у него нет, и лучше не испытывать судьбу. Да и у нас этих шансов не было. Мотаться по миру в надежде, что нас не поймают было смешным решением или даже глупым.

Мне показалось, что Кэрн проникся сочувствием к Гину. Он дотронулся до его руки, тот хотел отдернуть ее, но не смог. Журналист замер с блаженной улыбкой на лице.

И тут началось самое удивительное. Кэрн поднял руку над головой Гина. От нее шло голубое сияние. Я смотрела на Гина и не могла поверить: морщины на лице старика начали разглаживаться, седые волосы приобретали насыщенный черный цвет.

Кэрн дотронулся до его рук, и выступавшие вены старика спрятались под нежную мягкую кожу.

Прошло несколько минут, и Гин стал выглядеть моложе нас с Вилли.

— Неплохо! — скучным голосом похвалил Кэрна Лутте, — но я это зрелище вижу уже не впервой.

Мы стояли, раскрыв рты, не в силах произнести ни звука.

Молодой красивый парень предстал перед нами, только глаза у него остались маленькими, бегающими, как и раньше.

Кэрн взглянул на одну из уцелевших колон, все ещё старательно поддерживающую здание, и на ней появилось огромное зеркало во весь рост журналиста.

— Гин, — улыбаясь сказал Кэрн, — теперь вы можете увидеть себя. Если что-то не понравится, не стесняйтесь, говорите, всё исправлю.

Гин, похоже, вообще не понимал, что с ним происходит. Он качаясь, подошёл к зеркалу и долго внимательно разглядывал свое отражение.

— Как это? Я был таким сорок, лет назад! Как….как вы это сделали…?

— Я подумал, — смеясь ответил Кэрн, — раз вам не нравятся изменения, которые произошли в Кернии, может вас обрадуют изменения, произошедшие с вами? Не люблю, когда кто-то из керинчан мной сильно недоволен.

Глаза Гина широко расширились, и хотя обычно они были небольшими, сейчас они стали просто огромными:

— Вы думаете, я буду доволен!? — вскричал он, — что вы со мной сотворили? У меня болела спина, всегда! Теперь она не болит, совсем не болит! Это дурной знак! Нога тоже резко выздоровела! Это ужасный знак! И я выгляжу, как будто жених на выдане. Это отвратительный знак!

Глаза Кэрна с теплотой смотрели на Гина:

— Не волнуйтесь вы так. Я просто помог вашему телу стать таким, какое оно было в вашей молодости. Но если вас это не устраивает, можем все вернуть обратно.

Гин в ужасе завертел головой.

— Нет! Я больше вас к себе не подпущу! Мне нужен врач! Срочно!

— Конечно! — наигранно заволновался Кэрн, — бегите! Ноги не болят, спина выздоровела, это повод для беспокойства, нужно срочно обратиться ко врачу.

Гин с лёгкостью вскорабкался по колонне и вылез из туннеля.

— Раньше он так лихо не ползал! — захохотал Лутте, подошёл к президенту и торжественно пожал ему руку:

— Ты молодец! Ручками помахал и надеялся все сразу в восторг придут! Думал так инакомыслие победить?

Лутте легонько стукнул Кэрна по плечу:

— Малыш мой Кэрн любовью одержим,

И путь его для нас непостижим,

Он отдает себя любому без остатка,

Ответ же не всегда бывает сладким.