Расклад с тремя неизвестными

Я почувствовала, как ткань подола натянулась, плотно обхватывая ноги, и поняла, что смотрю на ситуацию с немножко неправильного угла. Точнее, разглядываю чахлые цветочки на клумбе Дюрай, вися вниз лицом. Надо ей, что ли, посоветовать не экономить на удобрении. А то и падать страшно, не выглядит мягкой земля. Оставалось только радоваться, что платье не с узким горлом, а то бы задохнулась. Зато имеется шанс просто вывалиться из него через открытое декольте.

И вот в такой ситуации у меня выбор между опозориться совсем или частично. Если кто-то застанет Джулиану Экстер в таком положении, то из экзальтированной девицы я превращусь в парию, ведь нормальной гостье в голову не придет вылезать из окна. Или можно создать под собой лед в достаточном количестве, чтобы спокойно встать и отцепить подол. Но тогда придется что-то соврать о случайном всплеске магии, словно я сопливая малолетка.

Но незнакомец из кустов лишил меня права выбрать решение.

– Надо же, – хмыкнул он и в зоне видимости показались башмаки. – Мушка попала в ловушку. Я, как воспитанный молодой человек, не могу позволить себе бросить даму в плачевном положении.

Я трепыхнулась, чувствуя, как две руки самым наглым образом ощупывают то, что любят щупать многие – мою попку. Только я так и не поняла, почему, если щупают Джулиану – это оскорбление, а если Джулиана – то комплимент? Больно во всех случаях, между прочим.

Ткань хрустнула, я оказалась висящей на руках носатого.

– Стоять, – прохрипела я, когда черные круги в глазах стали пропадать. – Я вас сейчас задерживать буду.

Меня поставили на ноги, убедились в моем нежелании близко знакомиться с цветами на клумбе и весело рассмеялись:

– Серьезно? Давай я хоть морально к этому подготовлюсь. Отбегу подальше.

– Да конечно, – фыркнула я, вскидывая руки.

Но моя магия вспыхнула синими искрами на кончиках пальцев и погасла. Пока я удивленно разглядывала ладони, незнакомец смахнул с лацкана униформы слуги несуществующую пылинку, демонстрируя мне перчатки с изумрудными символами. А я про них и забыла уже.

Чертовы некроманты и их умение уничтожать любую магию! Я рефлекторно уставилась в глаза любителя подглядывать. Аккуратная смуглая бровь с рыжеватым оттенком заинтересованно приподнялась. А глаза-то у него карие, без всяких всполохов. Получается, он все же «приемник», способный лишь активировать магические вещи. Только откуда у него измененные перчатки патрульных? Кажется, я изначально неправильно задавала цель поиска. Надо перетрясти наши картотеки.

– Чую, малышка, нам придется часто общаться, – мужчина загадочно улыбнулся. – Надо бы представиться. Называй меня Алексом.

– А фамилия? – я сделала крошечный шаг к нему, в расчете наброситься и скрутить. Не то чтобы я верила в успех задуманного, но небольшой шанс, подстегнутый самоуверенностью, имелся.

– Давай оставим некую недоговоренность, – мне самым наглым образом подмигнули. – Она придает изюминку общению.

– Ненавижу сухофрукты, – проворчала я, пытаясь незаметно оторвать липовый пояс-ленту на платье. Чулками скрутить надежнее, но снять их проблемнее. Тут главное, чтобы преступник заранее не догадался, в честь чего устраивается демонстрация ножек.

Но мою руку мягко перехватили. Я даже не поняла, как мужчина так быстро и бесшумно оказался у меня за спиной.

– Нет, я знаю, что при мне дамы спешат избавиться от одежды, но не здесь же, – подули на мою открытую шею. Очень захотело глотнуть водички. Да что там водички – самогона. Из горла. Не закусывая. – Предлагаю сыграть в одну игру. Правила простые. Ты меня поймаешь – я на тебе женюсь.

– Вот спасибо, – зло ответила я, ежась от прохладного ночного воздуха. – А давай лучше не так. Я тебя поймаю и арестую.

Но говорила я уже сама с собой, потому что за спиной никого не было. Я ответственно пометалась по двору домика Дюрай, но, кроме мошкары, никого не нашла.

Хозяйка вечера снова встретила меня на крыльце. Понять, как гостья оказалась на улице, если в дверь никто не выходил, она не смогла, и только круглыми глазами смотрела на мой помятый вид.

Не придумала ничего лучше, чем извиниться и сослаться на больную голову, чтобы сбежать с этого искрящего весельем вечера. И я совершенно не виновата внезапной смене планов. Тем более, меня ни о чем не спрашивали.

Обычно со званого вечера люди возвращаются домой либо в хорошем настроении, если все прошло удачно, либо недовольные из-за провала отдыха. А я тряслась в наемной карете связанная и задумчивая. Никак не могла для себя решить, кому из нас больше повезло: мне или преступникам.

Вообще, я допустила халатную невнимательность, садясь в наемный транспорт. Как умудрилась не заметить двух притаившихся громил? Скрутили меня быстро и оперативно, сразу чувствуется набитая рука мастера. Можно было без объявления дать магией в лоб. Так сказать, наглядно продемонстрировать свое отношение к похищению. Но интрига все же захватила меня.

– М-м-м! – высказалась я, по существу, в кляп. Надо отметить – тряпочку взяли чистую, стираную. Она отчаянно воняла лавандой так, что можно смело заявлять о пытках.

– Тише, дамочка, – оскалился один из похитителей и моя основная причина согласия на поездку. Чарли из парка мог бы существенно сохранить мне время сегодня с утра, потраченное в архиве, если бы вознамерился похитить мою персону еще вчера вечером. Ах да, у него же были другие дела. Надо, что ли, расписание с бандитами как-то согласовать. – Вы нам не доставляете проблем, мы вам обеспечиваем счастливую жизнь.

Я аж от умиления всплакнула. Какая забота! Прямо добрый дядюшка, а не злодей. Только непонятно, с кого он примется выкуп требовать. Родители где-то на побережье. Искать их времени у похитителей не будет. Брат следователь. Пытаться выбить из него деньги все равно, что залезть в карман к монарху.

Еще никогда так интересно мне не доводилось посещать званые вечера. Столько занимательных встреч. Жалко только, что я не догадалась прихватить с собой униформу следователя. Теперь придется всех замораживать и бежать домой переодеваться.

– М-м, – пожаловалась я на тряску и неудобные сиденья. А что? Имею право покапризничать, не каждый день же похищают.

– Чего она мычит? – с опаской спросил у Чарли напарник, выдавая, кто в их тандеме слабое на мозги звено.

– Они всегда мычат, – отмахнулся детина. Хорошо еще я, натренированная поездками в замкнутом пространстве с эмоциональной Луизой, успела втянуть голову в плечи. – Пардон, дамочка. – Мне послали извиняющуюся улыбку. И лучше бы он этого не делал, а то так можно и воздух в карете испортить. – Эта еще ничего, хорошо держится, соплями не захлебывается.

Я неодобрительно покосилась на Чарли. Вот если бы он сказал про слезы, то я из себя, может быть, парочку выдавила, а вот сопли – точно нет.

– Ишь, глазёнками зыркает, – проворчал второй и неприязненно поморщился. – Может она ведьма? У меня уже спина чешется. Точно – она прокляла.

– Мыться надо чаще, – фыркнул Чарли. Я на всякий случай резвой гусеничкой подползла к нему подальше от тифозного. – Магичка она обычная. Слабенькая. Что с бабёнки-то взять? Их ведь даже не обучают, курочек богатых. О, приехали. Выгружаемся дамочка. Вперед, навстречу счастью.

Если парочка думала, будто я собираюсь трепыхаться, то не угадали. А вдруг уронят или, хуже того, не донесут до обещанного благополучия?

– М-м-м-м, – разочарованно прокомментировала свой торжественный внос под своды храма. Тоже мне радетели за радость супружеской жизни. А какая она радость, если не по любви?

На лавочке возле трибуны нас поджидал тип незнакомой наружности. При нашем приближении он встал и одернул парадный камзол. На мой притязательный вкус его можно было назвать симпатичный, а дамочки менее привередливые сказали бы – красавчик. Родинка над верхней губой о чем-то мне напомнила, но как-то не к месту. И вот ему потребовалась Джулиана Экстер? Что ж, сам напросился.

Заледеневшие веревки с громким хрустом свалились с запястий при сильном рывке. Я, нагло расположившись на руках Чарли, вытащила кляп и громко сказала:

– Доброй ночи. Или не очень.