От любви к пельменям

— Тем самым признавая свое поражение. Ни в коем случае. Нельзя упустить никакую скидку.

— Ты же сам сказал, что богач, откуда такое желание сэкономить? — полюбопытствовала я, откусывая кусочек и зажмуриваясь от удовольствия. Это было самое вкусное мороженное в моей жизни.

— Я ушел из родительского дома и сам зарабатывал себе на жизнь, это научило меня экономить. Это не так уж и давно было.

— А сейчас? Живешь один? — мы присели на неприметную скамейку под деревом.

— Иногда заезжаю к родственникам, на праздники или другие мероприятия, но возвращаться, несмотря на все уговоры не планирую. Уйти было моим решением. Я пообещал себе, что вернусь лишь тогда, когда добьюсь чего-нибудь сам.

— Но ты же уже добился многого, — я откусила кусочек блинчика.

— Ты так думаешь? Меня нельзя назвать лучшим в Ленире, в Ромарине тем более, — он пожал плечами. — Я все еще не научился жить один и поэтому не могу вернуться. Мой отец сказал, что я не смогу справиться в одиночку и я изменю вое решение, когда придет время. По мнению большинства родственников, я — ошибка, ибо родился без целительского дара, а это, как ты знаешь, гордость нашей семьи.

— Никогда бы и не подумала, что у тебя могут быть проблемы в семье. Я где-то слышала, что ты приехал из другого города, но больше ничего о тебе не знала, — я невольно удивилась от того, что несмотря на долгие годы знакомства, мы, на самом деле, ничего не знаем друг о друге.

— Только не вздумай меня жалеть, — предупредил Джошерс, усмехнувшись. — Я не горюю и счастлив от того, какую жизнь имею. А что насчет тебя? Где твоя семья?

— Мои родители живут в провинции. Я уехала из дома сразу, как только окончила школу. В академии я познакомилась с Бэкой и с тех пор мы лучшие подруги, даже живем вместе.

— Да, знаю, — Джошерс покивал.

— Удивительно, но ты всегда обо мне все знаешь, — улыбнулась я. — Фестиваль очень красив, не правда ли? — я посмотрела на пролетающие мыльные пузыри и цветочные фонарики, которые начали запускать после заката.

— Красив. Именно поэтому мы тут. Бренда, а можно тебе задать один крайне волнующий меня вопрос?

— Спрашивай, — я повернулась к мужчине, который пристально смотрел на меня.

— Бренда, мы так давно знакомы, но за то время, что мы здесь, я так и не спросил самого главного — я… — Джошерс не договорил, так как резко завопил и подпрыгнул, выронив мороженное. — Ааа! Помогите! Ааа!

В ногу мужчины впилось какое-то чудище с маленькими, как бусинки глазами, и черной шерстью. Я тут же кинула во взявшееся из ниоткуда чудище огненный шарик, но монстрик оказался шустрее и скрылся в кустах, а на брюках Джошерса появилась кровь. Кажется, это существо укусило его.

— Дай посмотреть, — я усадила его, подворачивая штаны.

На ноге красовались нечеловеческие следы зубов. Что делать сейчас в такой ситуации я представляла смутно. Пока я была в замешательстве, на наш крик прибежало несколько вампиров в черных плащах.

— Что случилось? — кратко спросил один мужчина, шедший впереди.

— Его укусило какое-то черное чудовище. Здесь кто-то водится? — взволнованно уточнила я, доставая из сумки платок, дабы использовать его сейчас вместо бинта.

— Разве вы не участники?

— Участники? Чего? — Джошерс уже был в норме, но на укус старался не смотреть, ибо все еще был бледен.

— В этой части парка проходится охота на нежить для некромантов. Победитель получит пятьдесят килограмм куриных ножек. Вы не участники? — вновь поинтересовался он.

— Нет. Мы даже не некроманты, — нервно рассмеялась я.

— Тогда вам стоит быть осторожнее, если не хотите умереть.

— Разве вы не можете просто вывести нас отсюда?

— Нет. Выходы закрыты до окончания соревнования. Вы сами виноваты, раз прошли сюда, несмотря на ограждения, — отрезал незнакомец.

— Тогда вы обязаны защищать нас, — крикнула я уже вслед уходящему со своей командой мужчине.

— Нет, не обязан. Ох уж эти туристы, понаехали, — проворчал он, скрывшись в тени деревьев.

— И что нам делать? — неуверенно пробормотала я, глядя на Джошерса.

— Встать с земли вначале, — посоветовал он, протягивая мне руку.

— Но твоя нога… Ты сможешь ходить?

— Конечно смогу. Не надейся, что я стану хромым.

— Дурак, как ты можешь об этом шутить в такой момент? — я отвесила ему подзатыльник и крепко перевязала его ногу. Укус был глубоким, и вся земля рядом была в крови. — Нам стоит уйти до того, как кто-нибудь сбежится на запах крови.

— Нежить — это не акула.

— Верно, нежить еще хуже, — припечатала я. — Нужно найти безопасное место до того, как турнир закончится.

— Отличная мысль, Бренда, только как ты собираешься это сделать? — Джошерс указал на пять таких же чудовищ, медленно ползущих к нам из-за кустов.

— Хм… — я призадумалась, оглядываясь, чем можно было бы вооружиться. Обычная магия против нежити не поможет. — Смотрите, что у меня есть, — я схватила со скамьи свой недоеденный десерт— Мягкий блинчик, нежное мороженное и сладкая вишня. Лучшее мороженое на фестивале.

— Ты им это мороженное продать что ли пытаешься? — хмыкнул Джошерс.

— Я их приманиваю, — недовольно прошептала я, видя, что нежить подползает к нам все ближе и ближе. — Моей ноги в Шаганфесе больше не будет, — пообещала я самой себе.

— Ловите, — Джошрес достал из кармана штанов кусочек жаренной индейки. — Думаю, мясо им нравится больше, чем мороженное.

— Что? Ты все это время носил в кармане кусок мяса? — не поверила я увиденному.

— Да, а что? — он невозмутимо посмотрел на меня.

— Ничего, — я рассмеялась, понимая, что Джошерс себе не изменяет, а нежить стала драться за так вовремя найденный кусочек еды.

— Залазь, — Джошерс встал ногами на скамейку и, крепко схватив меня за талию, поднял, чтобы я зацепилась за ветку. — Посидим на дереве.

— Думаешь, они не умеют ползать? — засомневалась я.

— Бренда, я не буду тебе врать, ты совсем не пушинка, поэтому залазь, — попросил Джошерс, а я послушно схватилась за толстую ветку и подтянулась, залезая на нее.

Мужчина ловко подпрыгнул и уселся позади меня. Мы задумчиво наблюдали за тем, как в неравной битве выиграла самая крупная нежить и проглотила кусок даже не пережёвывая.

— Хорошо, что мы забрались сюда, — не могла не сказать я, видя, как существо стало обнюхивать скамейку, на которой мы сидели.

Разглядывая поближе это чудовище, было очевидно, что это какая-то смесь маленькой свиньи с собакой. Не думаю, что, если бы мы вежливо попросили оставить нас в покое, она бы прислушалась к нашим словам.

— Придется посидеть немного здесь, — Джошерс приобнял меня, прижимая к себе.

— Что ты делаешь? — уточнила я, чувствуя от парня вкусный запах духов.

— Обнимаю тебя, чтобы ты не упала, а на что это еще похоже? Случись такое годик назад, то я бы не раздумывая столкнул тебя с ветки, скармливая нежити.

— Я всегда знала, что мы отлично ладили, — заметила я, расслабляясь. — А что за год изменилось?

— Много чего, — неопределённо пробормотал он.

— Например? — не унималась я.

— Не знаю. Мне будет жаль, если тебя вдруг не станет рядом. С кем мне тогда соперничать? Готов поспорить, что в начале нашего знакомства ты бы тоже скинула меня отсюда.

— Может быть. Но сейчас-то мы вдвоём сидим тут. У тебя ужасное чувство юмора. Тебе всегда нравилось и нравится то, что противоположно хорошему вкусу, но я уже привыкла к этому.

— Я же говорил, что с тобой что-то не так. Тебе нужно лечиться.

— А тебе стоит стирать свою одежду, — поджала я губы. — Впрочем, с тех пор что мы живем в одном номере, ты всегда хорошо выглядишь.

— Это потому, что мы живем в отеле, уборка номеров и стирка — мое спасение. Когда вернемся домой, то сразу перееду в отель.

— Причём здесь это? Разве сложно воспользоваться бытовым заклинанием и очистить кофейные пятна и оттереть протекшие чернила?

— Я не умею.

— Вообще не умеешь? — я резко повернулась к Джошерсу, отчего ветка немного закачалась.

— Сказал же — я не умею о себе заботится. Я лишь недавно научился добывать пишу в столовой издательства.

— Я не думала, что ты говорил об этом настолько буквально. Кстати, а о чем ты хотел спросить у меня на скамье?

— Не важно. Вернемся к этому разговору в более подходящей обстановке.

Внизу, в кустах, послышался какой-то шорох и на тропинку вновь вышло несколько чудищ, обнюхивающих территорию. Мы невольно замолчали. Конечно, я не была уверена, что они бы услышали нас и попробовали напасть, но лучше не рисковать. Когда они ушли, оставшись ни с чем, я выдохнула:

— Я помню об охоте на нежить в брошюре. Все должно закончится через часик или два.

— Я знал, что этот фестиваль мы проведем весело, — вздохнул Джошерс, кладя мне подбородок на макушку. — Не возражаешь? — уточнил он, согласовывая со мной свои действия.

— Нет проблем. Кстати, чем от тебя так вкусно пахнет? — не могла не спросить я.

— Мороженное, индейка, крабы, устрицы, облепиховый лимонад, острый томатный суп, мятные леденцы, — начал перечислять Джошерс все то, что ел. — Что тебя из этого привлекло? Мне кажется, что я поправлюсь после фестиваля.

— Я говорю о духах, а не о еде. Что за духи?

— Как ты только заметила? — изумился он. — Купил в отеле, но, как по мне, пахнет не очень-то и вкусно.

— А мне нравится. Покажешь потом, где купил? Мои духи забрали, — напомнила я.

— Можешь эти забрать, мне они все равно не понравились.

— Это мужские духи, я не могу ими пользоваться.

— А есть разница между мужским и женским парфюмом? Все равно там и там какие-то травы и масла, так в чем отличие?

— Отличие в запахе.

— И какой же запах ты хочешь?

— Нужно понюхать и уже на месте посмотреть. Может быть, что-то яркое и нежное одновременно.

— Как запах может быть нежным? Я спрашивал про вкус: малина, клубника? Что там еще есть?

— Может быть, что-то с запахом соленого ветра на море?

— С тем же успехом ты можешь побрызгаться освежителем воздуха, не переплачивая за красивую упаковку.

В кустах вновь послышалось шевеление, но на сей раз на полянку вышла та парочка, которую я уже видела вчера.

— Хонра, клянусь, я слышал чьи-то голоса здесь, — светловолосый мужчина задумчиво оглядывал полянку. — Смотри, здесь чья-то кровь, — он подошел к скамье.

— Здесь кто-то есть? — девушка подняла голову и встретилась с нами глазами. — Что вы тут делаете?

— Прячемся от нежити, — улыбнулась я.

— Как вы только залезли туда? Вы ранены? — воскликнул в миг обеспокоившийся мужчина. — Сможете сами слезть? Слезайте, мы поможем вам, — он махнул рукой на землю.

Джошерс отстранился от меня, спустился на землю и протянул руки, словно бы предлагая спрыгнуть в его объятия. Рисковать мне не хотелось, особенно, помня, что у него болит нога, а потому осторожно переместила себя левитацией.

— Я бы поймал тебя, — не мог не прокомментировать это Джошерс.

— У тебя нога болит, — напомнила я.

— Кто-то из вас ранен? Чья это кровь? — вновь спросил мужчина, пристально осматривая нас словно бы на наличие повреждений. Ему не понадобилась и минуты, чтобы попросить Джошерса. — покажите ногу, пожалуйста. Я лекарь.