Моя борьба. Книга пятая. Надежды

* * *

Обе мои прежние квартиры располагались на первом этаже, поэтому в окно я видел лишь головы прохожих да зонтики. В новой все было иначе. Она находилась на верхнем этаже старого кирпичного здания, и из гостиной открывался вид на эстакаду на Данмаркспласс, офисные здания за ней, на старый кинотеатр, новый супермаркет «РЕМА-1000», а с другой стороны виднелся книжный, где я когда-то в непостижимой сейчас наивности и незрелости купил «Голод». Скамейки возле небольшой парковки рядом с супермаркетом облюбовала компания алкашей, рядом была стоянка такси – я лишь через пару ночей понял, что тихий, почти не прекращающийся перезвон доносится оттуда; по нашей улице все ездили в центр и из центра, поэтому на ней всегда что-то происходило. К тому же поблизости располагалась больница, куда днем и ночью сквозь транспортный поток съезжались машины скорой помощи с мигалками и сиренами или без них. Я смотрел на это с наслаждением, часто стоял, уставившись в окно, словно корова в стойле, потому что в такие моменты во мне ничего не происходило, я созерцал движение за окном, наблюдал за происходящим и ничего больше. Пикап, из кузова которого торчала длинная доска с повязанной на конце белой тряпкой, надо же! Целый грузовик блеющих овец, господи, я что, в Югославии? Дама в лисьей горжетке, в такой, с целой мордочкой, очевидно безумная, движения скованные, деревянные, не ошибешься, сперва метнулась через улицу, потом вернулась обратно. Трое мужчин возле подземного перехода, затем четверо, затем пятеро – что там у них за делишки в полчетвертого утра? Женщина костерит мужчину, мужчина костерит женщину, бесконечные вариации этой сценки. Еще я видел немало качающихся субъектов, иногда в таком отчаянном состоянии, что глазам не верилось: бывало, они, шатаясь, вышагивали прямо по трехполосной магистрали, теряли равновесие, так что их уводило на противоположную сторону, останавливались и бегом возвращались назад, совсем как мы в детстве, когда играли в пьяниц, или как алкаши из немого кино, которое нам раньше показывали по праздникам.

Было в квартире и еще одно преимущество – телефонная розетка. Я купил аппарат, подключился и впервые обзавелся собственным номером.

Первой позвонила Гунвор.

– Ты сегодня вечером дома? – спросила она, когда мы немного поболтали.

– Если ты приедешь, то буду дома.

Мы договорились, что она придет к двенадцати. Она позвонила в дверь ровно в двенадцать. В руках она держала пакет.

– Я креветок купила, – сказала она, – свежих не было, так что будут размороженные.

Она достала креветки – упаковку гренландской заморозки, и я высыпал их на блюдо, чтобы поскорей оттаяли. Еще Гунвор принесла сливочное масло, майонез, батон и лимон.

– Это по какому случаю? – удивился я.

Она улыбнулась, отвела взгляд, и я вдруг понял: сегодня все и случится. Мы обнялись, пошли в спальню, я медленно раздел ее, и мы улеглись на матрас у стены. У меня все время дрожала нога. Свет с затянутого тучами неба падал на наши белые тела, на ее лицо, на неотрывно глядящие на меня глаза.