Моя борьба. Книга пятая. Надежды

С Полом у меня эта обстановка не ассоциировалась – он выглядел самым чуждым науке человеком из всех, кого я встречал в жизни, но, возможно, именно поэтому он и достиг в ней такого успеха.

Я встретился с Ингве и Хансом внизу, в холле, Пол, как обычно, опаздывал; мы поднялись на лифте наверх, в его отдел, Пол сидел, склонившись над письменным столом, и волосы занавеской прикрывали его лицо.

– Точно! – воскликнул он. – У нас же репетиция!

Схватил стоявшую в углу бас-гитару, мы спустились на лифте в подвал, и Пол отпер дверь. В просторном помещении с желтым половичком на бетонном полу стояла ударная установка, несколько усилителей и микрофон.

Одного взгляда на все это, на троих музыкантов, которые достают из кофров инструменты, на провода, ремни, плектры, оборудование, на то, как остальные регулируют усилители, настраивают гитары, проверяют звук, было достаточно, чтобы во мне пробудилась давняя мечта играть в группе, заниматься тем, чем полагается музыкантам. Я ударил несколько раз по малому барабану, хотя настраивать его не умел и не слышал, правильно ли он звучит, постучал по большому барабану, подкрутил крэш-тарелку и пододвинул ее поближе, с упоением изображая настоящего ударника.

– Ко мне тут одни ребята сегодня подошли – собираются отмечать Новый год, – сказал Ингве с заговорщицкой, почти детской улыбкой.

– Тебя обманули, – ответил Пол. – Новый год не сегодня.

– Тебе что, заплатили, чтобы мы не играли? – съязвил Ханс.

– Хо-хоа, – бросил Ингве, – они хотят, чтобы мы сыграли у них.

– То есть мы будем играть на Новый год? – спросил я.

– Именно, – кивнул Ингве. – Это в «Рикс», народа придет куча, поэтому надо репетировать.

– И что будем играть? – спросил Ханс.

– Не знаю, – ответил Ингве, – может, все вещи и отрепетируем?