Моя борьба. Книга пятая. Надежды

* * *

Спустя шесть часов я сидел у кого-то дома на улице Фосс-винкелс-Гате и думал, какой я одаренный: на самом деле я талантливо пишу, я полон сил, на самом деле весь мир у меня в руках! Со стороны и не скажешь, с этим я первый соглашусь, однако на самом деле все так и есть. В «Гараже», в подвале, парочка девушек заметили меня, они бросали на меня долгие зовущие взгляды, но я, разумеется, ничего не предпринимал, у меня есть возлюбленная, Гунвор ждет меня дома, спит и ждет меня. Тем не менее это ощущалось как упущенная возможность, и, когда Бендик, хозяин квартиры, поставил Happy Mondays и все вокруг завопили и заржали, я уставился в потолок и подумал, а может, и прекрасно, взять и закончить эти отношения, и я свободен, ничто меня не остановит.

Около пяти все стали расходиться, остались лишь самые выносливые – Бендик, Арвид, Эрлинг, Атле и я, а когда надежда на что-нибудь интересное меня покинула, осушил бокал, встал и, не попрощавшись, вышел, обогнул здание и заглянул во двор, где подергал несколько велосипедов, но все оказались на замках, значит, придется идти пешком, если, конечно, не найдется подходящего велосипеда в следующем дворе.

Нет, не нашлось.

Моросил дождик, а я бродил по переулкам. Перед «Гаражом», пустым и темным, по окнам которого стекали струйки воды, я остановился, глядя на такси, одно за другим выныривающие из туннеля под Хёйденом, раздумывая, что предпринять. Домой мне, ясное дело, не хотелось. Я поплелся было в «Шлактерие», но и они уже закрылись. Я закурил и, прикрывая сигарету от дождя, поднялся к театру. Мне хотелось трахнуться с кем-нибудь, с кем я еще не трахался, с одной из тех двух, что поглядывали на меня. Почему я не воспользовался возможностью, почему я такой тупой? Гунвор все равно не узнала бы, да это и не измена, мне просто хотелось, причем так сильно, что я весь вечер ни о чем другом и думать не мог. Мягкое женское тело, опущенный взгляд, незнакомая грудь, незнакомые ягодицы, она склоняется передо мной, стоит передо мной на четвереньках, а я, да, я засаживаю ей. Вообще-то я лишь этого и хотел, но тут все безнадежно, в этом городе, безжалостно омываемом дождем, где нет людей, разве что редкие темные такси, да еще и в полпятого утра – куда же мне податься?

Есть одна в Нёстете, она, похоже, была когда-то в меня влюблена, наверняка примет меня с распростертыми объятьями.

Я двинулся туда. Волосы липли к голове, куртка и брюки насквозь промокли; я шагал по пустым улицам, где тишину нарушало лишь шлепанье моих ботинок по лужам.

Я подергал дверь. Заперто.

Она жила на втором этаже, я присел, набрал камушков и стал кидать их в три ее окна.

Ноль реакции.

Кричать нельзя – так я перебужу всех соседей.

Я ухватился за дверную раму и подтянулся. На стене были карнизы и щели, на окнах – подоконники, а значит, легко будет вскарабкаться, добраться до ее этажа, постучаться в стекло или, если повезет и окно окажется незапертым, влезть внутрь и устроить ей настоящий сюрприз.

Поднявшись метра на три, я сорвался и соскользнул вниз, к счастью, успел зацепиться и притормозить, поэтому ушибся не сильно, только ссадил колено, в котором неослабно пульсировала боль, пока я карабкался снова. Но снова упал, на этот раз неудачно, на грудь, из которой вышибло весь воздух. Казалось, я тону, вдохнуть не удавалось, а боль сходилась в мозг из тысячи разных точек. Голова горела.

ООООО!!! – вырвалось у меня.

ООООО!!!

ООООО!!!

Я лежал не шевелясь и дышал. Одежда впитывала воду из лужи подо мной. Ноги, и руки, и грудь заледенели. И все же мне пришло в голову, что можно закрыть глаза и поспать прямо тут. Всего секундочку…

В следующий миг меня пронзила боль.

Я привстал на колено и задрал лицо к небу, из которого лил весь этот дождь. Поднялся и медленно поплелся прочь, сперва еле переставляя ноги, но потом разошелся. Зачем-то меня понесло к Клостере, и тут из-за угла вывернула полицейская машина. Она остановилась передо мной, стекло опустилось, и полицейский, выглянув из окна, спросил, чего я тут шатаюсь.

– Из гостей возвращаюсь, – ответил я, – и знаете, там внизу я видел, какой-то парень прямо по фасаду лезет. Не знаю, чего ему надо, но выглядит стремновато.

Они, похоже, сочли меня вполне вменяемым и отстали, более того – поехали проверить то, что я им наплел.

Ха-ха-ха, хохотал я, спускаясь к Торгалменнинген.

Ха-ха-ха.

Ха-ха-ха.

Соваться к Гунвор после всего случившегося не стоило, поэтому я свернул направо и поймал такси. Спустя пять-шесть минут я вышел возле своего дома и уже в подъезде увидел, что дверь в иммигрантскую квартиру опечатана узенькой лентой, привалился к почтовым ящикам, отдохнул немного, поднялся к себе, отпер дверь и остановился.

В шкафчике на кухне что-то шуршало.

Неужто я наконец их увижу?

Следы я замечал и прежде, и мне это надоело, однако самих их не видел; стремительно, по-кошачьи, я метнулся на кухню и распахнул шкафчик. Пусто. Никого.

Вот только пакет с мусором кто-то опять прогрыз, и из него вывалились яичная скорлупа и кофейная гуща.

Наверняка это крысы, больше некому, ведь мыши на такое не способны? Завтра же куплю крысоловку или крысиный яд, думал я, стаскивая одежду, а спустя миг повалился в постель и вырубился.