Зимняя бухта

Он придирчивый, все видит, все ему недостаточно хорошо. Когда я бегал семь километров, он хотел, чтобы я пробегал девять. Если я проводил три спарринга, мне следовало провести пять. Прямые удары у меня слишком похожи на хуки, а как я ногами работаю — смех один. «Как есть ирландские танцы» — прошлой весной это было любимое выражение Иво. Теперь все начинается снова.

— Это что за ирландские пляски? На носки не становись! Стой на всей стопе. Когда же ты научишься!

Он сделал выпад мне в лицо, я поднырнул и бросился на лапы. Шлеп-шлеп, левой-правой.

Время шло. Три минуты. Гонг.

— Левой, левой, правой! Атакуй.

Иво снова сделал выпад мне в лицо, я присел, пошел в атаку на лапы. Два прямых левых по правой лапе, прямой правый, потом он поставил лапы под углом, и я выдал серию хуков.

— Хорошо. Работай всем телом, подавайся за движениями. Раз, два, три, четыре, пять…

Я поймал ритм ударов и снова набросился на лапы.

— Не бей сильно. Бей правильно. Прямой удар, выпад. Раз, два, три, четыре, пять.

Мы сделали четыре подхода, я держал темп. Иво кричал:

— Прибавь огня, не увиливай, переступил, легче, прямой удар, раз, два, три, четыре, пять…

Время от времени он задевал меня краем лапы. Заметил, что я начинаю уставать.

— Держи защиту, локти ниже! — И он заехал мне лапой по ребрам.

Время вышло, и я повис на канатах.

— А теперь — спарринг, — объявил Иво. — Хо-кан! — позвал он, и тот высокий, с неживыми глазами, ступил на ринг. Мелким шагом обошел меня в бою с тенью — быстрые хуки, жесткие удары в корпус. Иво зашнуровал на мне голубые тренировочные перчатки. Я сунул в рот капу. Вкус пластмассы.

— А теперь наступай. Так, чтобы он оставался перед тобой.

Он завязал мне ремешки на запястьях, я вышел на середину ринга и кивнул Хокану. Он широко улыбнулся, и я увидел капу. Шлем у него доходил до бровей и прикрывал часть щек.

— Начали! — рявкнул Иво. Я, не спуская с Хокана глаз, нанес ему прямой левый в лицо. Он увернулся, поднырнул. Ответил серией легких прямых ударов в лицо, и прежде чем я сообразил, что происходит, он оказался у меня сбоку и ударил в грудь. Воздух вышел из меня; Хокан, пританцовывая, отошел. Вот безжизненные глаза под шлемом; я двинулся за ними. Надо одолеть его сейчас. Он слишком хорошо двигается, слишком натренирован, потом я уже не сумею с ним справиться.

Я наносил прямые левые удары, целясь в голову; один удар он парировал перчаткой, под второй поднырнул — и вот он уже слева, совсем близко. В бок мне полетел тяжелый правый хук, у меня перехватило дыхание. А Хокан уже переместился и оказался передо мной. Я увидел, как в меня летит кулак. Попал в нос, прямо под шлемом. Я потерял равновесие, повалился на канаты, сел. Увидел на покрытии перед собой его ноги. Услышал голос Иво:

— Отлично, Хокан. Используй прорехи в его защите.

Я встал в защитную стойку. Кулак Хокана пробил мою защиту. Целый град прямых ударов заставил меня согнуться и отступить к канатам.

Мне конец, подумал я. Он меня сделал.