Пропавшие наши сердца

Пояснение автора

Мир, в котором живут Маргарет и Чиж, отличается от нашего, но он и не чужой. У большинства событий и случаев, описанных в книге, нет прямых аналогий, но на меня повлияли многие реальные события прошлого и настоящего – а случалось, что мои фантазии успевали стать явью, пока я работала над книгой. Маргарет Этвуд писала о «Рассказе служанки»: «Если я придумываю сад, пусть жабы в нем будут всамделишными», и далее я перечислю лишь малую часть «всамделишных жаб» (и, в противовес им, маячков надежды) – те, что я держала в уме, когда писала книгу.

У изъятия детей как средства политического контроля длинная история, как в США, так и в мире. Если это не оставляет вас равнодушными – надеюсь, что нет, – вот вам примеры из прошлого и настоящего, как детей разлучают с родителями: это и разделенные семьи рабов, и государственные интернаты для индейских детей (скажем, в Карлайле, штат Пенсильвания), и основанная на несправедливости система опеки, и то, как до сих пор отбирают детей у мигрантов на южной границе США. Этой теме следует уделить гораздо больше внимания, а книга Лоры Бриггз «Как забирают детей: история американского ужаса» – бесценный источник сведений.

Пандемия, начавшаяся в 2020 году, резко усилила дискриминацию азиатов, но и это далеко не новое явление, оно уходит корнями глубоко в историю США. Во время работы над романом я держала в уме примеры из жизни, в том числе интернирование японцев в США во время Второй мировой войны, убийство Винсента Чина в 1982 году, долгосрочную «китайскую инициативу» министерства юстиции и многое другое. Если для вас это новая тема и вы хотели бы узнать больше, советую начать с этих книг: «История азиатской Америки» Эрики Ли; «Желтая опасность: архив страха перед Азией» под редакцией Джона Кво Вэй Чана и Дилана Йейтса; «Позор: страшная история интернирования японцев в США в годы Второй мировой войны» Ричарда Ривза и «От шепота к крику: убийство Винсента Чина и процесс, всколыхнувший азиатское движение в США» Паулы Ю. Новые книги об американцах азиатского происхождения выходят каждый год, и я благодарна тем, кто освещает эту бездонную тему с разных сторон.

Удивительно, как язык и сказки живут, передаваясь из поколения в поколение, и при этом постепенно меняются – и как мы находим в них новые оттенки смысла в зависимости от обстоятельств нашей жизни. Версия «Спящей красавицы», которую вспоминает Чиж, – это версия братьев Гримм из «Иллюстрированной библиотеки для юношества», книга моего детства, а Маргарет рассказывает Чижу западноевропейские и восточные сказки, которые я тоже с детства помню. Японская сказка, лежащая в центре романа, была опубликована на английском языке Лафкадио Хирном в 1898 году и с тех пор неоднократно пересказывалась; версия сказки в романе, с некоторыми вариациями, – моя собственная. Что касается языков и размышлений Итана об этимологии, мне помогли этимологический словарь онлайн, различные лингвистические форумы и исследования моего отца, посвященные истории китайской письменности, а все ошибки Итана, разумеется, целиком на моей совести.

Некоторые акции протеста, описанные в романе, вдохновлены широко известными источниками – в частности, концепцией «подпольного искусства» и работами Джина Шарпа о ненасильственной борьбе. Сеть из ниток в общественном саду схожа с «уличным вязанием» пацифистов в США и Великобритании, а ледяные фигурки детей в Нэшвилле перекликаются с нелегально установленными скульптурами – например, статуями обнаженного Дональда Трампа, созданными группировкой INDECLINE в знак протеста против его политики, и незабываемыми «детьми в клетках», выставленными возле Центра юридической поддержки беженцев, чтобы привлечь внимание к разделению семей мигрантов на мексиканской границе. Ненасильственные акции сербского движения «Отпор», противников Асада в Сирии и других групп, особенно те из них, что так красочно описаны в книге Срджи Поповича[9] «Чертеж революции», дали мне идеи цементного куба в Остине, теннисных шариков в Мемфисе и крышечек Маргарет, а заодно помогли воссоздать общий дух мирных протестов. Думала я и о Гонконге – в частности, о выступлениях против закона о «национальной безопасности», принятого властями Китая. А еще я глубоко благодарна Анне Дивер Смит: о ее работе я узнала, уже закончив книгу, но она, несомненно, одна из предтеч плана Маргарет.

В книге упомянуты и реальные люди. Анна Ахматова появилась в моей жизни как раз вовремя, помогла собрать воедино идеи для романа – тут хочешь не хочешь, а поверишь в судьбу. Прекрасный сборник стихотворений Ахматовой в переводах Стэнли Куница и Макса Хейворда дает представление о ее жизни и творчестве. Я удостоилась чести назвать героиню романа, которая смело выступает против несправедливости, именем Сони Ли Чун, в благодарность ее семье за щедрую поддержку Фонда помощи семьям мигрантов. Маргарет вспоминает о Латаше Харлинс и Акае Герли – мы не забудем ваши имена и вашу жизнь. И последнее, но немаловажное: когда книга была уже готова, я узнала, что на Фейсбуке одна из групп пользуется меткой #ourmissinghearts для объявлений о поиске людей. Спасибо им за помощь семьям пропавших.

И наконец, нетрудно оказалось вообразить ПАКТ, его предпосылки и последствия – слишком часто у нас душат свободу слова и оправдывают дискриминацию во имя «защиты» и «безопасности». Пока я писала роман, новости снабжали меня потоком свежих примеров, а к тому времени, как книга дойдет до вас, наверняка появятся новые. Тяжело анализировать эпоху, в которой живешь, и здесь очень помогает взгляд в историю. Труды о маккартизме, в том числе «Называем имена» Виктора С. Наваски и «Век маккартизма: краткая история с документами» Эллен Шреккер и Филипа Дири, обрисовывают мрачную картину всеобщего страха; в книге Джеффри Р. Стоуна «Опасные времена: свобода слова во время войны» приведены десятки примеров из прошлого, перекликающиеся с нынешними днями, а такие книги, как «Тьма над Парижем: город света в годы немецкой оккупации 1940–1944» Рональда Росботтома, помогли мне разглядеть зыбкую грань, за которой кончается сопротивление и начинается смирение, а за смирением – коллаборационизм. Книга Тимоти Снайдера «О тирании» заставляет задуматься о том, как быстро приходят к власти авторитарные режимы (и как этому противостоять), а ставшее классикой эссе Вацлава Гавела «Сила бессильных» (1978) изменило мой взгляд на роль личности в сломе устоявшейся системы. Надеюсь, что он прав.