Боевые животные

Ездовые собаки Севера

«Дай мне зиму и собачью упряжку, а остальное возьми себе!» Эти слова знаменитого Кнуда Расмуссена, осуществившего самое большое в истории человечества путешествие на собаках. От Гудзонова залива до Чукотского полуострова восемнадцать тысяч километров прошел датский этнограф со своими спутниками и, вспоминая этот «великий санный путь», написал: «Меня охватывает горячее чувство благодарности к нашим терпеливым, неприхотливым собакам. Мы трудились, выбивались из сил с ними заодно, работали дружно, как только могут работать живые существа, помогая друг другу…» В Арктике ездовые собаки оставались незаменимыми повсюду, вплоть до начала широкого индустриального освоения Севера.

Вездеходы и мотонарты катастрофически быстро сократили их поголовье. К счастью, за последнее десятилетие собачьи упряжки вновь снискали популярность и любовь во всем мире. От Баффиновой Земли в Канадском Арктическом архипелаге до Японии и Австралии, от Швеции и Норвегии до ФРГ, Чехословакии и Италии — везде (кроме нашей страны) существуют теперь питомники ездовых собак, клубы собак северных пород, издающие свои журналы. Гонки на собачьих упряжках, ставшие традиционными на Аляске еще в конце прошлого века, распространены сейчас во многих странах; там, где нет снега, собак запрягают в специально сконструированные тележки. Славу собакам вернули и современные экспедиции к обоим полюсам Земли.

Международные каталоги насчитывают семь — десять основных пород ездовых собак: серая и черная норвежская ездовые собаки, самоед, сибирский хаски, маламут, эскимосская собака, гренландский хаски. Следует специально отметить, что буквально все породы собак Америки происходят из Азии или Европы — специалисты считают, что своих центров одомашнивания диких предков собак на этом континенте не было.

Всеобщее признание получили три породы: сибирский хаски, маламут и самоед. Названия пород говорят об их происхождении: маламут — ездовая собака коренных жителей Аляски, а родина сибирского хаски и самоеда — бывший СССР. Однако напрасно искать описания этих пород в отечественных каталогах. Самоед, или ненецкая ездовая собака, вообще не значатся у нас в официальных списках служебных пород; узнать что-либо о нем можно только в зарубежных каталогах. На предпоследней международной выставке собак в Перу самоеда признали лучшей собакой мира, чемпионом чемпионов, но это был уже отдаленный потомок наших самоедов, выращенный в Америке. У нас, по-видимому, в чистом виде эта порода не сохранилась. Собаки, которых можно увидеть в поселках Югорского полуострова, Ямала, острова Вайгач, в лучшем случае полу- и четверть-кровные. Единственная порода, выделенная советскими кинологами, — северо-восточные ездовые собаки — загадочным образом исчезла из списков отечественных пород после 50-х годов, так же как и уникальная ненецкая оленегонная лайка — пастушья собака ненцев-оленеводов.

И тем не менее ездовые собаки на Севере пока еще существуют. До сих пор без них не мыслят свою жизнь коренные народы Севера и Дальнего Востока. У эскимосов, береговых чукчей, юкагиров, ительменов, нивхов и других народов лет двадцать-тридцать назад собачьи упряжки были единственным транспортом, надежным, безотказным, способным найти правильную дорогу полярной ночью, в пургу, среди торосов и на тонком льду.

В качестве транспортного животного собака во многих отношениях удобнее, чем олень. Она всегда стремится быть возле людей, намного выносливее и безотказнее оленя — тянет нарту, пока может держаться на ногах, — а уставший олень ложится, и его никакими силами не заставишь продолжать путь. В Пургу собаки стремятся к жилью, а олени стараются бежать по ветру, часто прочь от дома. Собаки едят то же, что и люди, и потому на них можно уходить далеко во льды с запасом пищи, нередко общей для четвероногих и двуногих путешественников. Не случайно Северный и Южный полюсы Земли были покорены на собачьих упряжках. Оленям же необходимо найти ягель, отпустить попастись, потом отыскать и поймать — ведь сами они не придут к нарте. Гроза оленей — волки — совсем не столь опасны для собак. Более легкие собаки проходят по льду и рыхлому весеннему снегу там, где олени скользят или проваливаются. И наконец, собаки намного плодовитей, легче обучаются и незаменимы при оседлом образе жизни. Олень всегда требует кочевок.

Вот потому то и в наши дни, несмотря на появление мотонарт, настоящие северяне не могут, да и не хотят жить без своих давних и верных «друзей по риску», как назвал полярных собак известный исследователь Арктики Поль-Эмиль Виктор. Веселые, умные и дружелюбные, ездовые собаки завоевали горячую любовь всех, кто хоть раз соприкоснулся в ними.

Во время работы на Чукотском полуострове авторы настоящей статьи заметили, что во всех поселках, особенно самых северных, много ездовых собак с вполне определенными, хорошо выраженными породными признаками. Посмотрев отечественные и зарубежные каталоги можно убедиться, что по экстерьеру такие собаки имеют много общего с породами «восточно-сибирская охотничья лайка» и «северо-восточная ездовая собака», но ближе всего они к породе «сибирской хаски».

О сибирском хаски в зарубежных каталогах сказано, что эта порода пришла с Чукотки, где использовалась как ездовая охотничья и пастушья чукчами-оленеводами. В начале XX века чукотские собаки полюбились жителям Аляски за свои рабочие качества (они не раз выигрывали разнообразные гонки этого штата), сметливость и дружелюбие, гораздо большее, чем у собак других народов Севера. Вот так и получилось, что Аляска предложила миру новую породу.

Именно этой породе суждено было пробудить огромный интерес к гонкам на собачьих упряжках и выйти на мировые ринги в качестве прекрасной выставочной собаки. Однако не следует упускать из виду одно важное обстоятельство: все огромное поголовье сибирского хаски за рубежом имеет обедненный генофонд — порода выведена от небольшого числа исходных производителей и, несомненно, в высокой степени инбредна, что не может не сказаться на ее рабочих качествах. Прекрасно понимая это, представитель Кэннел-клуба, знаменитого объединения северных собаководов города Нома, во время визита делегации Аляски в бухту Провидения 14 июня 1988 года сделал официальное предложение об обмене или покупке наших чистопородных хаски.

Как же складывается судьба сибирского хаски, безымянно существующего у себя на родине?

Среди этих собак ездовых оказалось чуть больше половины: около 1350 особей. Остальные — в основном одичавшие и бездомные собаки разных, иногда самых экзотических пород, привезенные из центральных и южных районов и брошенные здесь хозяевами на произвол судьбы.

(Клуб собаководства. Выпуск первый. — М., 1991)