Носитель фонаря

Глава 29

Ванилью, действительно, пахло, и вряд ли я был способен учуять здесь ванильный разгром, учиненный Акимычем в подвале здешней кухни. Тем более, все-таки это была не совсем ваниль. Очень похоже, но нет. Что-то сладкое, волнующее, чужое и не очень хорошее… не знаю как объяснить.

– Что же, иди на запах, – сказала Ева.

– Давай, Шарик, искать! – подхватил Акимыч и тут же пояснил, – Это я так шучу, не обижайся!

– Прежде я хотел бы, чтобы Гус и Лукась вернулись на чердак, а еще лучше к нам в комнаты. Мы не знаем, что нас ждет, и подвергать их риску…

– Еще чего! – сказал Гус.

– Да уж, после того как вы протащили нас по всем клоакам Шоана, это просто лицемерие – переживать за нас на каком-то чердаке.

– В подземельях все-таки был обычный мир, оттуда всегда можно было убежать, а здесь мы вступаем в сферу непонятного.

– Я не про подземелья, – фыркнул Лукась, – я про эти их так называемые гостиницы. Если бы вы видели матрас, который мне выдали в последней… страшно представить кто и чем на нем занимался.

Я уже давно знал, что Лукась до крайности любопытен, и понял, что сейчас он будет ругаться, ныть и скандалить, попрекать нас пренебережением к его драгоценному здоровью, но никуда так и не уйдет, потому, что ему страшно хочется узнать – что там, за чернотой.

– Ну и черт с вами, – сказал я и двинулся на запах ванили.

Он становился не сильнее, но как-то явственнее, я чувствовал, как рука Евы держит меня за пояс, двигались мы вереницей по-прежнему в полной темноте, хотя я уже был готов поклясться, что под ногами не старые доски, а что-то гораздо более твердое. Тут это твердое словно изогнулось под подошвами, и вот мы уже все с криками и ругательствами летим по огромной незримой горке в полную неизвестность. Я, кажется, тоже орал и хватался за чьи-то ноги и волосы, пытался как-то развернуться, и тут хлоп – все кончилось. Мы валялись на полу широкого серого каменного тоннеля, скорее, коридора, на стенах которого горели и коптили синим пламенем факелы, закрепленные в железных кольцах.

– Ну вот, – сказал Лукась, – докатились. Тут и выхода никакого обратно нет.

– Слезь с меня, пожалуйста, – ледяным голосом сказала Ева Лукасю.

– Это мы в мире духов, да? – спросил Акимыч, стоя на четвереньках.

– Похоже на то. – ответила Ева. – А кроме того – мы идиоты. У меня с собой ни зелий, ни свитков, Лукась вон вообще в халате и тапочках. Нужно было вернуться и подготовиться как следует. О чем я только думала!

– Да ладно, – сказал Акимыч, – подумаешь, тапочки, мы и не в таких переделках бывали!

– А в каких мы еще переделках бывали? – неожиданно заинтересовался Гус. – У меня тоже копье наверху осталось, то есть, внизу, то есть…

– Ну, на изнанку Лоди это точно не похоже, – сказал я. – Впрочем, логично, что изнанкой замка должен быть замок. Теперь нам просто нужно найти отсюда выход.

И мы пошли по коридору, который вскоре еще расширился и напоминал уже каменные залы без единого окна. И тут раздался звон металла и далекие голоса, мы застыли, сбившись в кучку. Из стены вышла группа призраков. Настоящих призраков – голубых и прозрачных. Мужик в латах, о которых я сразу понял, что они очень, очень древние, хотя латы все вроде как древние, но эти были явно совсем уж из глубины эпох. За ним следовали трое с обнаженными мечами.

– Замок полностью взят, – прошипел один из них, – бунтовщики захвачены.

– Всю семью хозяина повесить над воротами! В назидание тем, кто восстает против владыки!

– И детей?

– Я сказал «всех»

– И даже младенца? Он же не задохнется в петле, петля не затянется.

– Значит, младенца задушить, а потом уже повесить!

На этом призраки скрылись в стене, не обратив на нас ровным счетом никакого внимания.

– Ну, и правильно, что этим замком бастарды теперь распоряжаются. – сказал я, – Как-то не очень хочется в нем теперь жить.

– Все древние строения несут на себе след грозных деяний минувшего, – сказал Лукась, – это не повод отказываться в них жить, если, конечно перестроить их с учетом требований комфорта, необходимого современному человеку. Особенное внимание уделив водопроводу.

– Вообще эти духи не казались особенно опасными, – сказал я, – ну, то есть, для нас. Они нас, похоже, вообще не видели.

– Будет нужно, все они увидят, – злобно сказала Ева. – Может, и сейчас только придуриваются.

В следующей зале призрачная дева расчесывала волосы, сидя на призраке кресла, а напротив нее покачивался в воздухе пожилой господин с пузом, при бороде и при небольшой аккуратной короне. Пожилой господин обстоятельно и пространно объяснял девушке, почему ей нужно выйти за какого-то сира Макуро, тем более, что семьдесят лет – самый расцвет мужских сил. Мне даже хотелось узнать, что ответит ему девушка, имевшая вид далеко не скромный и не покорный, но призраки взяли и растаяли на самом интересном месте. Зато потом мы встретили эту же девушку, когда она закапывала в цветочный горшок чью-то отрубленную голову, предварительно поцеловав ее в лоб. Мы присутствовали при тайных убийствах и явных злодействах, бывали на балах, пирах и поминках, и все это время словно сами были призраками – невидимыми и бесплотными. Костюмы призраков становились все необычнее. Мужские чулки и пышные женские юбки сменились сперва длинными рубахами с вышивками, которые превратились потом в куски драпированной ткани, а когда очередной призрак, потрясая копьем, вышел на нас из стены, я увидел на нем меховую набедренную повязку и завязанную на груди лапками шкуру льва вместо плаща. Менялся и сам замок. Если сперва это были вытесанные каменные блоки, то теперь мы явно находились в пещере, где природный камень на стенах мешался с землей и мхом.

– Похоже мы пришли, – сказала Ева.

Это был поистине величественный зал, образованный самой природой. Большая, с высоким сводом круглая пещера из светлого камня, засыпанная белым песком. Факелы здесь были воткнуты просто в трещины камня и представляли из себя кости, обмотанные вымоченными в жире шкурами. На стенах возле факелов виднелись узоры, сделанные чем-то красным. Бегущие животные, летящие копья, человеческие фигурки из кружков и палочек. Посреди пещеры возвышался большой округлый холм, на котором сидел еще один призрак, но уже совершенно не похожий на тех, кого мы встречали раньше. О метафизической его природе можно было догадаться лишь по вспыхиванию редких искорок на темной коже. Это был нестарый еще мужчина с пышной гривой спутанных волос, с такими широкими плечами, что он казался квадратным, а когда он встал навстречу нам, стало видно, что его мощные ноги коротковаты по отношению к туловищу, да и, честно говоря, кривоваты. На груди его висело ожерелье из неприятных зубов длиною в ладонь каждый. Опирался он на чудовищную дубину, блескучую и расширяющуюся к концу, и словно сплетенную из множества корней. Маленькие темные глаза под низким лбом смотрели жестоко и равнодушно.

– Новые хозяева камней наверху, – прорычал призрак. – Много вас таких сюда приходило, но судьба у вас у всех одна. Смерть, позор и безумие.

– Безусловно, – ответила ему Ева, вежливо поклонившись, – ибо человек создан для страданий.

Видимо, она таким образом разговор пыталась поддержать.

Но призрак, похоже, и сам был не прочь поболтать.

– Ваш род убил меня подло, напав на меня ночью, когда я спал с любимой дочерью, наевшись перебродивших ягод. Жалкие обитатели земляных нор и шалашей, вы были перебиты моим народом в ту же длинную ночь! Меня достойно прогребли, украсив сокровищами племени и отправив со мной в дорогу тени лучших из воинов и красивейших из женщин. Сотни лет на моей могиле приносились жертвы. А потом снова пришел ваш расплодившийся преступный род и наступил конец мира. Вы придавили меня камнями и стали жить, жрать и гадить надо мной, но мое проклятье рано или поздно настигает всякого, кто ступит своей грязной ногой на мою землю. Ибо мою землю у меня можно взять только в бою, а в мире не было и нет соперника равного мне!

Во время этого монолога Акимыч пару раз раскрывал рот, видимо, хотел вступить в дискуссию, но Ева каждый раз, почти не глядя, залепляла ему пасть ладонью. Призрак оперся на дубину уже двумя руками и горделиво выпрямился, что ему удалось не так легко при столь ссутуленной, бугристой от мышц спине.

– И что же? – спросила Ева, – Никто из владельцев замка так и не показал себя достойным бойцом?

– Куда вам, жалкие! – захохотал призрак. – Они пытались, по подлому своему обыкновению нападать на меня толпами, таскали сюда волхвователей, призывали духов и мерзейших тварей из разных миров, но победить меня теперь можно только в честном поединке – муж против мужа.

– Или жены, – вставила Ева.

Дикарь презрительно посмотрел на нее, но промолчал.

– Интересно, – сказал я ребятам, – а зачем нам с ним сражаться и проклятье снимать? Пусть бастарды с ним разбираются.

– Я одобряю ход твоих мыслей, – сказала Ева, – но не будем забывать, что номинальные владельцы замка мы. И не знаю насколько проклятье действует на игроков, но когда я смотрела инфу про Ка-труа – у него действительно что-то многовато владельцев было. Сплошные войны, скандалы и распавшиеся кланы. Приятно было бы, конечно, сейчас победить, только не думаю, что у нас есть шансы – Ка-труа когда-то и «Казус Белли» владели. Если уж и они не справились…

– А как они сюда, интересно, пробирались? У них Нимиса-то не было – сказал Акимыч.

– У сильных старых кланов есть такие способы влиять на игру, что никакие нимисы рядом не стояли, уверяю тебя.

– Сюда бы Шаандри, – сказал я. – Он бы мог его завалить, уверен.

– Дался тебе этот Шаандри! – раздраженно сказала Ева. – И в любом случае его тут нет. Не, мы можем, конечно, пообщаться с этой первобытной прелестью, заодно выберемся сразу на кладбище. Только с неписями непонятно что делать, лично я никакого выхода отсюда не вижу. Лукась, Гус, – у вас кристаллы возвращения заряжены?

– Да, – сказал Лукась

– Нет, – сказал Гус.

– А кому я велела это сделать? Ладно, дам тебе свой. Сейчас вы попробуете отсюда телепортнуться, а мы пойдем сдохнем под этой дубиной.

– Но погодите, – заволновался Акимыч, – давайте все же не сдаваться так сразу! Нет, пускай ребята, конечно, улетают....

– Никуда они не улетят, – мрачно сказала Ева, – камни тут неактивны. Гадство.

– Слушайте, – сказал Акимыч, – а если кого-то из нас тут убьют, неужели Хохен не придет за нас мстить?

– Вообще должен, – сказал я, – если он сможет нас тут найти. Черт его знает где мы находимся.

– И даже «когда» мы тут находимся, – кивнула Ева. – Возможно, металл, из которого откован Хохен, еще лежит в недрах таосаньских гор.

– Ну, давайте все же попробуем, – сказал Акимыч, вытащил шпагу, поддернул рукава и решительным шагом направился к призраку дикаря. – Эй ты! – крикнул он, – выходи на смертный бой, я тебя вызываю!

– Вот всегда он так, – сказала мне Ева, – никакого понятия о дисциплине и подготовке!

– Ты вызываешь меня? – захохотал призрак, – Ничтожество!

В чем-то он был прав, так как Акимыч ему даже до пояса не доставал. Акимыч схватился за шпагу двумя руками, широко расставил ноги, подпрыгнул, как лягушка, и тюкнул дикаря острием в живот. Воздушный фехтовальщик из него, конечно, пока не очень получался. Дикарь взревел, ухватил дубину, поднял ее и одним ударом превратил Акимыча буквально в лепешку. Мы отвернулись.