Носитель фонаря

Глава 30

Несмотря на то, что вчера после всей суматохи, рассказов, планов и веселья спать все отправились бог знает когда, проснулся я с первыми лучами солнца. Хорошо, не с первыми, а с пятыми. С шестнадцатыми. В общем, рано. И обрадовался этому. Пока все отсыпаются, я, наконец, могу заняться тем, по чему страшно соскучился. Погладив удочку в инвентаре и подготовив наживку, я ссыпался по лестницам во двор, предвкушая солнечные блески на еще тихой утренней воде и подрагивание поплавка между листьями кувшинок, которыми зарос наш берег Шамы, там, где он образовывал тихую бухточку. Я уже почти вышел за ворота, но, услышав ругань с другой стороны замка, пошел взглянуть, что там стряслось. Дворецкий Фрей, то воздевая руки к небу, то возмущенно указывая ими долу, вопрошал у двух растерянных слуг – почему во дворе замка имеется дыра в брусчатке, в брусчатке, которую третьего дня только уложили по всем правилам высокого искусства мощения?! За спиной дворецкого туда-сюда бродил Хохен, имея вид самый невинный.

Я услышал гогот от конюшни и увидел, что паче чаяния Гус тоже бодрствовал и на данный момент трепался о чем-то с парой конюхов, прислонившись спиной к возу, на котором высился целый стог зеленого сена. Увидев меня, он махнул – иди, дескать, сюда! Правильные иерархические отношения хозяина со слугой у нас с ним как-то не сложились. Я подошел.

– Слушай, покажи Мурку и Бофину это свою облизьяну.

Я сперва не понял, о чем он, потом понял и достал из инвентаря обезьянку, провернул ключик в ее желтой плюшевой спине до упора, выбрал местечко почище и опустил ее на камни. Обезьянка начала кувыркаться, Гус захохотал басом, Мурк и Бофин тоже схватились за животы. И тут в этой какофонии всеобщего веселья раздалась новая нота, как будто кто-то ржавой пилой водит по горе битого стекла, при том эта гора еще и лежит на гнутом листе ржавой жести. Я даже не сообразил сперва, что эти звуки издает Хохен, но он их издавал. Я с ужасом понял, что он, кажется, так смеется. Продолжая скрежетать, рыцарь вдруг ударил себя кулаками в грудь, наполнив двор гулом, а потом из-под его шлема вдруг вырвался яростный, почти человеческий вой. Одним ударом своего тяжелого железного сапога Хохен раздавил обезьянку и застыл, склонившись словно в поклоне.

– Что происходит?! – из-за угла замка к нам спешила растрепанная Ева, – почему квест изменился?

Я сообразил, что во время выступления Хохена у меня перед глазами действительно выскакивала какая-то табличка, но я ее смахнул, как отгоняют назойливое насекомое, так был увлечен происходящим.

Я вызвал квестовую панель.

«Сопроводите владыку Хохена к месту его рождения» ***

– Что тут непонятно? – спрашивал Акимыч, подпрыгивая на стуле, – он родился в Таосань, значит, везем его в Таосань!

– Угу, – сказала Ева, – только вообще-то Таосань – континент побольше Трансильвии – и куда прикажешь его везти?

– Да там еще и гражданская война, – напомнил я.

– Вообще там достаточно и мирных провинций, – сказала Ева, – нужно же нубам где-то появляться, а игрокам отдыхать. Думаю, что правильнее все же будет еще раз встретиться с настоятелем, все равно в Таосань удобнее всего добираться через Мантис.

– А не проще будет портануться в Шоан и оттуда, например, до Вивана? Он же строго на восточном побережье, там до Таосань по прямой.

– Не проще, – сказала Ева, – Малапуэлья, течение Союзного Моря, прямо перед Мантисом проходит, оттуда большинство рейсовых кораблей на Таосань отправляется. И, если честно, я предпочту полторы недели идти на «Эльвире» по Данеру, чем неделю трястись в виванском караване, глотая пыль. Тем более, что настоятелю я нашего железного товарища все же показала бы. Вряд ли наши враги снова будут искать нас в Мантисе, так что особо мы не рискуем.

– То есть, мы уезжаем? – спросил Лукась.

– Если хочешь, – сказал я, – можешь остаться. Ведь достаточно будет, если мы втроем квест выполним, Лукасю он тоже засчитается, да?

Кто знает, вдруг он на самом деле влюбился в эту Лукрецию. И вообще, мне казалось, что я как-то уж слишком решительно перевернул вверх тормашками жизнь бедного портье. Сдается мне, что без Таосань с ее гражданской войной он как-нибудь обойдется.

– Ну, здрастье, пожалуйста! – сказал Лукась. – Как по грязным подземельям и канализациям ползать, так без Лукася Ратцига никак, а в заграничный морской круиз за наградами ему ехать необязательно, рылом не вышел!

– Ну что ты несешь, Люк! – опешил я. – Конечно, поехали вместе, я просто за тебя же беспокоюсь. – тут я решил немного подольститься, – Ты все-таки натура тонкая, чувствительная, болезненная, мало ли какие опасности нас там могут поджидать.

– То, что я беспокоюсь о своем здоровье, вовсе не повод со мной не считаться, тут и похилее меня найдутся!

В этом с ним спорить не приходилось.

– Ладно, – вздохнула Ева. – пойду сегодня к этому их управляющему толстомордому и буду канючить, чтобы нам разрешили со следующим обозом в Ноблис отправиться. На порталы у нас средств не осталось. В Ноблисе продадим наше сокровище из кургана и прикинем, что у нас получится. Нимис, спишись пожалуйста с Шуткой и поставь его в известность о том, что мы всем составом уезжаем в поход. Куда – не конкретизируй, зачем – и подавно. Но если ему потребуется наличие формального члена клана в доступности, то пусть пришлет к нам кого-то из своих, и мы его примем рядовым. Все-таки всякое может случиться, они, наверное, захотят, чтобы хотя бы один номинальный член клана имелся под рукой. Хотя… это же «Бастарды». Мы у них и в Таосань под рукой будем. Но все равно напиши – хороший тон и так далее.

Шутка ответил быстро, согласился, что идея с членом клана здравая, и вскоре я уже принимал в состав «Зеленого Листа» совершенно отмороженную девицу-оборотня, которая явилась на встречу в облике росомахи и чуть не загнала Лукася на шкаф, как он утверждал, от неожиданности.

Наши замечательные приключения и достижения в сухом остатке привели к тому, что собираться в дорогу никому особой нужды не было. Все наше имущество прекрасно умещалось в инвентарях, даже у Лукася остался всего лишь один скромный внешний чемоданчик. За обоз нас заставили еще и заплатить по десять золотых с носа, зато с грузом нам повезло, в южную столицу мы отправились, не трясясь между жестких ящиков, а зарывшись в душистое сено. Я поначалу то и дело вылезал из сена, чтобы посмотреть назад. Были сомнения, что Хохен в своей новой ипостаси будет столь же настойчив в желании держаться поближе к нам, но он исправно громыхал по дороге, как и раньше. ***

Номер в ночлежке у западных ворот мне не дали. Очень вежливо, но решительно местный портье пояснил, что не посмеет разместить дворянина в столь убогом жилье, а если господин пожелает, то портье сейчас позовет мальчика, и тот проводит меня к отелю, более подходящему мне по положению. Я хотел было закатить скандал, но плюнул и просто отправился в номер к Акимычу, тот все равно в кровати по ночам не спит. Но вообще стоит запомнить, что тут, похоже, имеется своеобразный налог на успешных игроков. Небось, с меня теперь в ресторанах и магазинах больше драть будут. Что же, все на свете имеет свою теневую сторону.

Акимыч пошел сопровождать Еву к скупщикам редкостей, я же, порядком не выспавшийся после ночевки в сене, растянулся на кровати: не чтобы спать, просто хотелось полежать на чем-то, что под тобой не трясется и не пахнет лошадью. Неплохо было бы и оказаться в бане, но из наличности у меня оставалось всего десять серебра, думаю, во всей Трансильвии на данный момент не было дворянина беднее. Я валялся, закинув ноги на спинку кровати, и любовался своими грязными полосатыми носками, когда передо мной засияло сообщение.

«Клан «Глубоко Фиолетово» отменяет обьявленную войну клану «Зеленый Лист»! Пушинка мира весит больше, чем железный груз победы!»

Носки так и дернулись от неожиданности. Это что сейчас было? Какая муха укусила Эллану-Лану? Какую пакость она нам приготовила? Я аж извелся пока ждал возвращения ребят, но они знали не больше моего.

– Сейчас мы проведем общее собрание, – сказала Ева, присаживаясь ко мне на кровать, – а потом Акимыч выйдет из игры, залезет на форум к фиолетовым и попробует все выяснить.

– Может, лучше тебе выйти? – сказал я, отодвигаясь подальше к стене.

– Это будет долго и муторно, я же вернулась в хостел. Безумная идея пользоваться арендованной капсулой, а ночевать у любимой мамуси – оказалась действительно безумной. Я надеялась таким образом чуть-чуть сэкономить злотых, но мамуся как с цепи сорвалась – называет меня теперь не иначе как «зомби» и бесконечно рассказывает громким голосом по телефону своим подружкам, что ее дочурка – виртуальный наркоман, который проводит в ящике лучшие и последние дни своей бесполезной молодости. Да и надоели все эти таймеры, ни на чем сосредоточится нельзя…

– Да, – вздохнул Акимыч, – мои предки тоже теперь со мной почти не разговаривают, а мама капсулу прямо возненавидела. Ворвалась недавно ко мне в комнату порядок наводить и вырвала пылесосом аккумулятор из розетки. Хорошо, что я тогда на кухне был – борщ ел, от такого обращения с капсулой психический шок получить можно.

– А вот что ты тут торчишь? – спросила Ева, – Тебя же просили: приведи Лукася с Гусом!

Когда все собрались, забив крохотную комнатушку, Ева начала отчет.

– Я бы хотела сказать, что мы богаты, но пока что мы лишь отодвинули часть наших самых насущных проблем. Корона антикваров, к сожалению, не заинтересовала, это просто кусок астерита без обработки, поэтому пришлось отправить ее на аукцион. Цены на астерит сейчас не на подъеме, поэтому после вычета аукционных налогов на руки мы получили 48 400 золота.

– Да тоже неплохо, – сказал я, – пару дней назад мы и мечтать об этом не могли.

– Но, – сказала Ева, подняв указательный палец, – дубина оказалась тоже ценной штукой. Ее выкупил на месте Ноблисский музей древностей – неписи, конечно, – куда антиквар посоветовал ее занести. И тут уже без всяких налогов мы получили еще 48 000 золотых.

– Вау!! – сказал я

– Будучи казначеем клана, я предлагаю распорядиться этими средствами следующим образом. Как мы знаем, наш клан-лидер Нимис очень дорого нам обходится. Тем не менее, думаю, мы все согласимся и с тем, что именно он и является эээ… причиной, по которой у нас эти деньги вообще появились. Квест на Хохена получил он и замок завоевал нам тоже он. Учитывая, что нам предстоит долгое путешествие, я прошу согласия членов клана на то, чтобы перечислить 62 000 золота на счет Нимиса Динкана, этого ему хватит на сто дней жизни.

– Да о чем вообще разговор? – сказал Акимыч, – Тут и обсуждать нечего.

– Это вы уж сами решайте, – сказал Гус, – не мое это дело такими деньжищами распоряжаться, я и не знал, что такие вообще бывают.

– Лукась?

Портье явно страдал.

– А если этих денег не платить, он точно с концами помрет? Конечно, – поспешно добавил он, – я всею душою желаю, чтобы сир Нимис оставался в добром здравии, и если вы абсолютно уверены, что иначе он действительно помрет…