Подпоручик из Варшавы

Несколько часов перерыва прошли достаточно быстро – я лишь успел удивиться развернутому составу отделений во взводе (22 человека во главе с сержантом), да немного пообщаться с командирами отделений.

Короткая команда, и, вскоре бойцы взвода заняли свое место в машинах. Наш путь продолжился…

К назначенному сроку мы так и не успели – казалось, весь мир ополчился против десятой кавалерийской бригады: несколько раз ломались машины, трое шоферов не справились с управлением на гололеде, и, организовали достаточно большую аварию. К сожалению, не без потерь – семеро солдат получили различные травмы и были доставлены нами в ближайшее медицинское учреждение. Плохо было и с техникой – двигатель одного легкого танка Виккерс перегрелся и заклинил из-за неправильных действий механика-водителя. Как итог, чтобы не оставлять один танк на дороге, пришлось буксировать его двумя другими машинами, которые пришлось пустить отдельной колонной. Начальник по технической части бригады оказался бессилен – только пожал плечами и что-то сказал о том, что необходимо проводить ремонт в заводских условиях. Еще у одной танкетки ТК-3 полетела коробка переключения передач – ее зампотех обещал починить, но на это потребовалось несколько долгих часов и специалисты из немногочисленного ремонтного подразделения бригады. Но хуже всего стало во время одной из технических остановок бригады – по ошибке (или из-за вредительства?) в баки машин залили летнее горючее, которое через некоторое время (пока заправляли обычные машины) просто замерзло. Пришлось разводить костры, использовать немногочисленные горелки и отогревать это самое топливо. Часа полтора времени – и бригада вновь на марше. Вот только люди опять устали и замерзли… Хуже всего приходилось водителям – в один прекрасный момент за руль даже сели офицеры бригады, впрочем, утерянного времени нам это уже не вернуло, и, к назначенному времени мы просто не успели.

Не успели. За это и огребли – нарвавшись на внушительную комиссию по нашей встрече. Если бы во главе этой комиссии был полковник Сосновский, то я бы вполне мог замять некоторые моменты, но доступа к Маршалу Польши Эдварду Рыдз-Смиглы у меня не было, поэтому объяснить ему что-нибудь у меня не вышло, хотя я и попытался, за что нарвался на тяжелый взгляд своего начальника отдела. Нет, слово-то мне дали, но вот вместо своего желания заявить о необходимости "усиления" ремонтных подразделений бригады, я выслушал в свой адрес "очень много хорошего". Впрочем, благодаря взгляду начальника отдела, мне хватило ума не ввязываться в спор, поэтому я лишь стоял по стойке смирно и потупив взор, смотрел в снег под ногами…

Вскоре генеральский монолог угас, и, в сторону командования кавалерийской бригады начали сыпаться вопросы от ряда штабных работников, коих на военном полигоне присутствовало немало – одних капитанов собралось больше десятка, столько же майоров от различных родов войск, немногим меньше подполковников и полковников, было даже несколько генералов, чьих фамилий я не знал.

Вскоре, когда полковник Мачек перешел к конкретному докладу по состоянию дел в бригаде, мне удалось повинуясь знакам Сосновского уйти в сторону. Начальник отдела ждал меня не один, а в компании с таким же незнакомым мне полковником. Представляться мне не пришлось – как оказалось, начальник отдела своему спутнику уже сообщил обо мне, так что разговор сразу же перешел в конструктивное русло сразу же после того, как мне представили второго полковника:

– Полковник Андерс, Владислав, командир Новогрудской бригады кавалерии.

После того, как я увидел настоящего маршала, меня, что называется – "не зацепило", но вот когда я увидел перед собой легенду Войска Польского, командира той самой "Армии Андерса" в СССР, полковника, который еще не стал генералом, того самого, который не пожелал сражаться вместе с Красной Армией против общего врага, и, кажется, даже вступал в переговоры с гитлеровцами (если верить различным неподтвержденным статьям в интернете), но так и не стал с ними сотрудничать (или все-таки стал?), выведя части своей армии из Советского Союза куда-то в Иран, после чего эта самая армия стала вторым польским корпусом в составе армии Великобритании… У них, в этом самом корпусе, вроде как даже медведь свой был по кличке Войтек, который таскал на огневые позиции снаряды.

Мысленно выругавшись – мне отчего-то это знакомство было неприятно, я притворно улыбнулся и сказал:

– Рад знакомству, пан полковник!

– Это взаимно, подпоручик! У меня есть к вам несколько вопросов…