Главред: назад в СССР
- Автор: Антон Емельянов
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Главред: назад в СССР"
Глава 10.
В милицию я, как и планировал, отправился вместе с журналистами. Дождь по-прежнему лил как из бочки, но в черной «Волге» было тепло и сухо.
— Не зная горя, горя, горя, в краю магнолий плещет море… — словно издеваясь, пела магнитола голосами ВИА «Ариэль». — Сидят мальчишки на заборе…[9]
— Эх, сейчас бы и нам в край магнолий, — мечтательно протянул фотограф Леня.
— А я бы съездила в Норильск, — неожиданно выдала Соня.
— Да ну? — я даже повернулся к ней, изогнувшись йогом.
— У меня мама там была у подруги в гостях, — улыбнулась девушка. — Фотографии привезла, нам с отцом показывала. Представляете, там прямо посреди города оленьи упряжки, люди в тулупах. А на заднем фоне — красивые здания. И снег идет.
— Красиво, — согласился я.
— Евгений Семенович, — неожиданно серьезно сказала Соня. — Не увольняйте, пожалуйста, Виталия Николаевича. Он ведь хороший журналист…
— И что мне толку? — возразил я. — Вот где он сейчас, когда так нужен?
— Мы его на поруки возьмем, перевоспитаем, — мягко, но при этом настойчиво продолжала меня уговаривать девушка. — Дайте ему шанс.
— Давал уже, — я вздохнул. — Много раз.
— Пожалуйста…
— Хорошо, — я согласно кивнул, потому что сам не хотел увольнять Бульбаша. Особенно с его милицейскими знакомствами. — Попробуем вытянуть товарища из объятий зеленого змия…
На этой моей фразе «Волга» как раз подкатила к зданию отделения милиции, стандартной советской коробке с откатными воротами, как на предприятиях. Во дворе стояли потертый уазик в желто-синей расцветке и бежевая «шестерка», возле которой смолил папиросу колоритный водитель лет семидесяти. На черную «Волгу» с хромированными бамперами и молдингами он посмотрел с философским спокойствием.
Мы вышли из машины практически одновременно, но я, взяв на себя инициативу, как и положено главреду, уверенно направился первым ко входу. Внутри нас встретил зычный голос дежурного милиционера, который переписал наши удостоверения и затем указал направление, куда идти.
— О! — по пути нам попался стиляга Апшилава. — Товарищи журналисты, приветствую! Вы к моим архаровцам?
— К ним самым, — подтвердил я. — Как они там?
— Просто песня, — ухмыльнулся следак. — Знаете, что говорят? У них там просто целый заговор против сыночки. Мы-то сначала по одной из фотокарточек на его зазнобу вышли, которая из него кровь будто бы пьет. Потянули за ниточки, выяснили, что там затяжной семейный конфликт… Приехали к ним домой, а они даже свои приспособления не убрали. И веревки, похожие на те, которые к дереву были примотаны. И гробики, только пустые, без фотокарточек. А потом, как мы все это описывать начали, из них обоих как полилось! Там и соседка по коммуналке, которая на его комнату претендует, и начальница в горстате.
— И что? — удивился я. — Они их так припугнуть, что ли, решили?
— От ребенка отвадить, — снова осклабился Апшилава. — А ребенку, на минуточку, сорок лет! выпускник Калининского института, матфак. Вернулся в родной Андроповск статистику поднимать и ведьму встретил, — следак хохотнул. — Так они будущую невестку называют, не любят ее, страсть как.
— А начальница — тоже из ведьм? — я улыбнулся, настолько эта история была смешной и дикой одновременно.
— Вот у них и спросите, — Апшилава развернулся и махнул рукой в приглашающем жесте. — Я за чаем шел, но раз такое дело… Посижу с вами.
Мы прошли вместе с ним по коридору к одной из похожих друг на друга дверей. Рядом с ней стоял рослый милиционер, который откровенно скучал. Думаю, и сам наш провожатый понимал, что вряд ли парочка пенсионеров, даже устроивших такую бучу на кладбище, совершат попытку побега. Но советская милиция на то и советская, чтобы был порядок.
Апшилава открыл дверь, вошел сам и кивнул, чтобы мы не стеснялись.
— Полюбуйтесь, товарищи журналисты, — нарочито громко сказал я. — Вот они, эти субчики.
На двух поставленных у стены стульях сидели типичные пенсионеры шестьдесят плюс. Дедок в белой тканевой кепке, застиранной рубашке и аккуратно выглаженных штанах со стрелками. И бабулька в цветастом платке, сразу глянувшая на нас исподлобья.
— Здравствуйте, — поздоровался я, и Леня с Соней последовали моему примеру.
Самое главное, не показывать свое превосходство и не осуждать стариков. Войдешь им в доверие, и они, почувствовав если не союзника, то хотя бы понимающего, сами выложат тебе все и еще немного сверху.
— Доброго дня, — отозвался дед, а его жена по-прежнему сверлила нас молчаливым взглядом.
— Вы не возражаете, если мы немного побеседуем? — спросил я, устраиваясь на стул за следовательским столом, на который указал сам Апшилава. Мои сотрудники уселись на короткую скамейку у противоположной стены. Леня держал руку на кофре с камерой, но не доставал ее. Ждал моего разрешения.
— А о чем беседовать-то? — неожиданно вопросила бабка. — Мы вон с вашим уже пообщались.
Она указала на опершегося о подоконник следователя. Я понимающе улыбнулся.
— Представлюсь. Меня зовут Евгений Семенович Кашеваров, я главный редактор «Андроповских известий». А это, — я кивнул на ребят, — мои коллеги, отличные журналисты.
— Вот вы и напишите в своей газете, как ведьмы всякие советских людей изводят, — ухватилась за мою должность старушка, неожиданно трансформировавшаяся из сварливой бабки.
— Вот и я о чем, — вздохнул Апшилава.
— Подождите, пожалуйста, — попросил я его и вновь повернулся к старикам. — Мне было бы проще, если вы объясните: откуда в Советском Союзе ведьмы?
— Да мы тоже думали, что она просто стерва, — неожиданно подал голос старик. — А оказалось, что она нашего Геночку приворожила. Позарилась на перспективного специалиста, которому уже должность завотдела легкой промышленности светит… Начальница только тормозит его продвижение.
— Так-так-так, — с интересом отреагировал я, грозно посмотрев на хмыкнувшего Апшилаву.
Краем глаза я наблюдал за ребятами: Соня что-то строчила в блокноте, а Леня по-прежнему пребывал в состоянии повышенной готовности. Это он правильно делает, мы потом стариков со спины сфоткаем, без лиц.
— Нам сказали, что она любку по ночам собирала, а потом зелье варила и как чай его Геночке подавала! — возмущению бабульки не было предела.
— Любку? — эхом переспросил я.
— Любка двулистная, — подсказала Соня. — Ее еще ночной фиалкой называют.
— Правильно девочка говорит! — обрадовалась пенсионерка.
— И что? — я по-прежнему не понимал, в чем преступление неизвестной пока «ведьмы».
— Так ведь это ж трава приворотная, — вступил в разговор дед.
— А вы разбираетесь? — не моргнув, будто бы заинтересовался я. — А то есть у меня ощущение, что меня тоже кто-то таким зельем опоил…
— Ох, не завидую я тебе, мил мой, — покачала головой старушка. — Силища в этой траве скрыта — будь здоров!
— К Евдокии ему надо, — неуверенно проговорил дед и осекся, посмотрев сперва на меня, потом на следователя.
— Молчи, старый! — шикнула на него супруга.
— Отчего же, — я притворился, будто расстроен. — Если товарищ сыщик позволит…
Я состроил настолько выразительную гримасу, что Апшилава меня моментально понял. С самым серьезным видом кивнул и даже поддакнул.
— Евдокия, соседка наша, — осмелев, принялся рассказывать дед, — разбирается в этом. Ее бабка ведьмой слыла, только об этом говорить раньше было не принято… В общем, просветила она нас. Можем похлопотать, ежели обвинения тяжкие с нас поможете снять.
От такой наглости у Апшилавы полезли глаза на лоб, но я еле заметным жестом попросил, чтобы он подыграл. К счастью, следователь оказался внимательным — видимо, сказывался опыт, хоть и было этому парню не больше тридцати. А то и меньше.
— Я не могу повлиять на милицию, — строго ответил я старику. — Но обещаю во всем разобраться, и если обнаружится несправедливость, я буду обеими руками за то, чтобы правда восторжествовала. Вы мне только скажите честно: вы нож тот фигурный откуда взяли и почему с собой потом не забрали?
— Так это… — пробормотал пенсионер. — Нам Евдокия его дала, а где она сама этого чертика нашла, нам не сказала.
— Нельзя вещи от ритуала с собой забирать, — добавила его супруга. — Все, чем воспользовался, на месте должон оставить. Вот мы нож там и бросили.
— Понятно, — кивнул я. — Дело ясное, что дело темное. Хорошо, что вы все так подробно рассказываете и не скрываете. Думаю, это пойдет вам на пользу — милиция все учтет. Кстати, товарищ следователь, можно вас на пару минут? Соня, а вы пообщайтесь, пожалуйста, с потерпевшими. Вы же не против? Это моя коллега, ей можно доверять.
Старики согласились — видимо, знания девушки о какой-то «ночной любке» пришлись им по нраву. Она пересела за стол Апшилавы, где я уступил ей место, а сам вместе с ним вышел в коридор.
— Как это понимать, товарищ главный редактор? — он сразу набросился на меня, но я его успокоил.
— Считайте это военной хитростью…
— Эдик, — подсказал он.
— Очень приятно. Так вот, Эдик, считайте это военной хитростью. Они, я так понял, просто темные люди, которые по-своему желают сыну счастья… Мешают, правда, тем самым, но вряд ли это понимают. А вот загадочная Евдокия — вот она, как мне кажется, здесь и есть самый опасный человек. Я бы на вашем месте ею занялся. Кто знает, скольких еще она так обдурила. Народ у нас, сами знаете, доверчивый.
— А ведь и правда, — согласился Апшилава. — Стариков, конечно, все равно подтянуть придется за хулиганку и вандализм. Но источник этой заразы, соглашусь с вами, нужно прихлопнуть. Тем более что она пенсионеров ножами в виде чертей снабжает, а тут уже дело посерьезней будет. Спасибо вам, Евгений Семенович.
— С огромным удовольствием помогаю органам, — искренне ответил я. — И вы мне, будьте добры, помогите. Историю эту нужно предать огласке, чтобы жители города знали: суеверия и прочее мракобесие очень опасны.
— Что я могу сделать? — с готовностью спросил Эдик.
— Помогите нам с материалом, когда ее схватите, — я не стал бродить вокруг да около. — И я бы хотел от нее тоже комментарии получить, чтобы, так сказать, объемную картину обрисовать.
— А нужно ли? — с сомнением уточнил Апшилава. — Если в газете всякую дурь печатать, люди еще сильнее запутаются.
— Вот тут с вами не соглашусь, — возразил я. — Идеологическому противнику тоже нужно дать право голоса. Народ у нас доверчивый, но не глупый. Когда две точки зрения покажешь, он правильный выбор сам сделает.
— Что ж, давайте попробуем, — все еще недоверчиво согласился Эдик, но в его голосе я все же почувствовал интерес.
— Спасибо, — отреагировал я. — И вот еще. Не давите на этих стариков. Притворитесь, будто всерьез обеспокоены давлением на их Геночку. Они вам все и выложат.
— Хорошо, Евгений Семенович.
Мы вернулись в его кабинет, а там Соня едва успевала записывать за пенсионерами, которые говорили без умолку и теперь не стеснялись строгого следователя Апшилавы. Я прислушался, и мои уши чуть не свернулись в трубочку: оказывается, невестка такую сеть сплела вокруг несчастного Геночки, что и все остальные злопыхатели, в том числе соседка по коммуналке и начальница в горстате, тоже вдруг оказались чуть ли не жертвами. Прямо мистический роман какой-то!