Главред: назад в СССР

Глава 34.

Планерка в итоге затянулась на добрых полтора часа, но я был доволен. Макет следующего номера был расписан на все тридцать две полосы даже с учетом того, что какие-то материалы опять могут слететь. Целый набор профессий из цикла «Человек труда», репортажи Бульбаша и Николаевой, куча интервью со спортсменами, обзор фильма «Гонка века»[34] от Никиты Добрынина, заметка о велосипедах от него же, новый экономический обзор от Шикина — у моих журналистов не просто появились любимые темы, но и продолжил вырабатываться фирменный стиль.

Вышла, правда, сложность с обязательными полосами партии и правительства — ими занимался Бродов, который теперь неизвестно на какое время выпал из обоймы. Бульбаш, чувствующий себя виноватым, рвался взять это на себя, но мне, честно говоря, хотелось, чтобы он уделил все свое внимание репортажу. Однако неугомонный Виталий Николаевич пообещал взять в напарники Шикина, и я с облегчением выдохнул. Даже если мой заместитель снова запьет, Пантелеймон Ермолаевич сможет вытянуть в одиночку и свою статью, и партийные полосы. Есть у него, как я понял, такая черта — усидчивость. А еще въедливость. Но вообще, конечно, надо бы подобрать еще одного зама. Уже из молодых и на постоянной основе. А Бульбаша с Бродовым в связи с их общей ненадежностью отправлю на скамейку запасных.

Новый зам мне потребуется еще и для других целей — у меня созрел план расширения. Если грамотно выстроить работу, чем я, надеюсь, сейчас занимаюсь успешно, с такой численностью персонала можно готовить статьи как горячие пирожки. Вот только где их публиковать? Интернет-сайтов и телеграм-каналов здесь пока нет, однако есть другой выход. А именно — увеличить число выходов. Скажем, до двух раз в неделю. Оставить основной номер по средам и добавить еще один вечерний по пятницам. Я было хотел и вовсе открыть новую газету, назвав ее «Вечерним Андроповском», но потом решил, что это чересчур сложно. Зачем, если все можно сделать под эгидой одной редакции? И заниматься «вечеркой» будет как раз один из моих заместителей.

Но сперва нужно присмотреться к ребятам. Соня Кантор, наверное, справилась бы, вот только я не хочу отрывать ее от журналистской работы. Зоя Шабанова? Исполнительная, надежная, но не умеет за себя постоять, это плохое качество для редактора. В общем, подумаю. А пока буду решать оставшиеся вопросы.

— Добрый день, — сказал я, когда в телефонной трубке послышался женский голос. — Это Евгений Семенович Кашеваров, главный редактор «Андроповских известий». К вам вчера поступил мой сотрудник Бродов. Скажите, как он?

— Состояние стабилизировалось, — что-то уточнив у коллег, ответила медработница на том конце провода. — С ним все в порядке, однако от посещений доктор пока рекомендует воздержаться.

— Разумеется, — тут же ответил я. — Как доктор скажет, так и сделаем. А что с ним все-таки случилось?

— Острый приступ стенокардии, — в ответ я услышал, в общем-то, ожидаемый диагноз. — Дней четырнадцать он у нас точно пролежит, ему нужно восстановиться. Но в целом ему очень повезло, что вовремя вызвали скорую. Не волнуйтесь, мы о нем позаботимся.

— Спасибо, — поблагодарил я и набрал следующий номер. — Эдуард Асланович? Доброго дня! Хорошо, что я вас на месте застал!

— И вам здравствуйте, Евгений Семенович, — осторожно, но дружелюбно ответил лейтенант Апшилава. — Чем могу помочь?

— Скажите мне, товарищ следователь, — проникновенно начал я, — имеются ли у вас хорошие связи в ОБХСС? А то мы тут материалы новые готовим о советских органах правопорядка, нужно помощь профессионалов.

— Имеются и связи, и профессионалы, — тут же ответил Эдик. — Аж целый следователь, замначальника отдела. Пойдет?

— Еще как! — обрадовался я. — Когда познакомите?

— Да хоть сегодня, — вновь обнадежил меня молодой следователь. — Только мне созвониться с ним надо. Договорюсь и точно дам знать через полчаса. Хорошо?

— Добро, Эдуард Асланович, — согласился я. — Я ваш должник.

— Не разбрасывайтесь такими словами, Евгений Семенович, — засмеялся Апшилава и положил трубку.

Я удовлетворенно посмотрел в свой блокнот, на исписанный лист текущей недели. Сегодня у меня встреча с замначальника местного ОБХСС, послезавтра — соревнования между городскими «качалками». Как минимум раз нужно будет заглянуть на репетицию экс-«Сифака», чтобы они потом не ударили в грязь лицом на концерте. Перед этим еще раз побеседовать с Васей Котиковым, прийти на прием к Краюхину, познакомиться с директором дома культуры.

У старого Кашеварова наверняка были хорошо налажены как горизонтальные, так и вертикальные связи. Не исключено, что с какими-то сильными города сего он где-то неформально встречался. За шахматами, например, в бане или на охоте. А может, рыбалке. Почему-то память моего предшественника, услужливо подсказывая мне одни детали, упорно скрывала другие. В частности, моих знакомых из «верхов». Не знаю, в чем тут могла быть проблема, даже в какую сторону копать не знаю. А значит, буду самостоятельно выстраивать новые связи и, если представится возможность, восстанавливать старые.

Я посмотрел на список, который составил для себя. Городской цивилист, то есть специалист по гражданским делам, Аркадий Модестович Сыромятник. Зиновий Абрамович Валькенштейн, главврач районной больницы. Игорь Вениаминович Баранов, тоже главврач, только городской поликлиники, где работала Аглая Ямпольская. Далее — начальник пожарной охраны Кручин, руководитель газовой службы Серов и военком Морозов.

В моей прошлой жизни взаимодействие со службами и организациями строилось через пресс-службы и отделы по связям с общественностью. Такие есть в будущем у каждой конторы от правительства области до полиции, МЧС, Зеленстроя и прочих МУПов. Свои специалисты и даже отделы имеются и у многих коммерческих фирм, особенно крупных вроде операторов связи и ритейлеров. Даже у театров есть свои пресс-секретари, и с каждым опытный журналист должен иметь доброе знакомство. Девчонкам можно отвешивать комплименты, с парнями пару раз выпить — вот ты и на хорошем счету. А тут, в СССР образца середины восьмидесятых, все эксклюзивное тем более идет по неформальным каналам. Нет, разумеется, можно и официально — вот только долго это и сложно. Проще узнавать информацию по знакомству, помогая людям в ответ.

Я откинулся на спинку кресла, пожевал карандаш — кажется, обзавожусь новыми привычками. И одной из них хотелось бы сделать традицию громких материалов в каждый номер. Посмотрим, что получится у ребят, но и сам попробую сделать пару эксклюзивов. Первый: интервью с Краюхиным как с главным лицом районной политики. И второй: Чернобыль из первых уст.

В случае с ликвидатором надо было дождаться вечера, потому что Толик дал мне домашний номер своего зятя. А сейчас в самом разгаре рабочий день, и звонить бесполезно. Зато Краюхину можно набрать прямо сейчас, пока не истекли полчаса, что обозначил Эдуард Апшилава.

— Валечка, соедините меня, пожалуйста, с первым секретарем райкома, — попросил я секретаршу через коммутатор. — Хочу поговорить по поводу следующего номера газеты.

Если рассчитываешь на результативную беседу с человеком, особенно со статусным, нужно его заинтересовать. То есть как минимум с самого начала обозначить цель своего звонка, уверенно и лаконично. Особенно когда имеется фильтр в виде строгого секретаря, который обязан отсеивать маловажные разговоры. В контакт-центрах будущего это называется «первичный барьер», сломать который — целое искусство. В студенческие времена я какое-то время работал в одной из таких компаний, даже продвинулся по карьерной лестнице, но потом ушел. Хлеб журналиста меня привлекал больше.

— Кашеваров? — в трубке послышался голос Краюхина. — Поздравляю тебя с выходом номера. Решил со мной заранее посоветоваться насчет следующего?

— Лучше, — ответил я. — Хочу предложить вам интервью для газеты.

— О как, — Анатолий Петрович был явно в хорошем настроении. — Сам говорить со мной будешь или кого-то из архаровцев пришлешь?

— Сам, — сказал я. — Молодые журналисты могут переволноваться, а старые будут стандартные вопросы задавать.

Краюхин, судя по всему, заерзал в своем кресле, потом снова заговорил.

— А ты, значит, будешь задавать каверзные?

— Хотелось бы, — честно признался я. — Но по правилам интервью мы с вами должны будем заранее обсудить темы, которых нельзя касаться. Например, личных отношений.

— Хм, — задумался Краюхин. — Вот нравишься ты мне, Кашеваров. Не знаю, что в тебе изменилось, но ты какой-то наглый стал… В хорошем смысле, как бы странно это ни звучало. Далеко пойти можешь.

Последняя фраза прозвучала двусмысленно. То ли как похвала, то ли как угроза.

— Это значит да? — невозмутимо уточнил я.

— Поговорю я с тобой, Евгений Семенович, — добродушно расхохотался Краюхин. — Точно не сегодня, но в ближайшее время. Снежана тебе позвонит и назначит время.

— Спасибо, Анатолий Петрович, — поблагодарил я.

Хотелось сразу спросить о возможности запустить вечерний выпуск газеты, но я все же решил отложить это до личной встречи. По телефону не все можно обсуждать, к тому же во время интервью Краюхин будет располагать большим количеством времени. Да и у меня найдется больше возможностей расписать идею. Тем более что до конца года мне на это точно денег не выделят, надо же все спланировать, встроить бюджет. Целая морока, впрочем, как и в будущем.

Едва я успел распрощаться с первым секретарем и положить трубку, как раздался звонок — это был Апшилава. Четко спустя тридцать минут, как по кремлевским курантам.

— Евгений Семенович? — уточнил он. — У вас как со временем — располагаете?

— Вполне, — подтвердил я.

— Тогда берите машину и приезжайте в кафе «Березка», — предложил Эдик. — Мы вас там будем ждать.

Он не сказал, кто еще с ним и на какую тему будет встреча, но я и так догадался. Скоро мне предстоит знакомство с товарищем из ОБХСС. Я попросил Валечку организовать мне машину и через минуту уже спускался, так как для руководства газеты служебный автомобиль всегда стоял под парами.

Я поприветствовал водителя — сегодня был не Сева, а мой тезка Евгений, представительный мужчина, больше похожий на доктора или директора завода. Черная «Волга» мягко тронулась, и мы под песню о водолазе в карельских скалах[35] поехали по заснеженному Андроповску. Я, кстати, по этим улицам еще не ездил и теперь рассматривал их во все глаза, чем наверняка удивил шофера — кому интересны места, где мало что меняется за десятки лет? Но лично для меня все вокруг было удивительно красиво.

И дело не только в том, что в моей прошлой жизни Любгород выглядел по-другому. Я помню, что в детстве зима наступала гораздо раньше, а снегу наваливало столько, что мы порой проделывали в сугробах целые туннели. Вот сейчас вроде конец октября, но ощущение, что дело уже к настоящей зиме. Белые хлопья так и падали с неба, кружились и не таяли. Рука потянулась к смартфону, чтобы посмотреть погоду на ближайшие пару дней, и я мысленно рассмеялся, в очередной раз поймав себя на старой привычке.