Мурка

- Че за беспредел? – прохрипел я, уж больно некомфортно ощущать локоть на своем кадыке.

- Слышь, беспредел, хватит дуру включать, ты куда сдрыснул, сказано же было сидеть на заднице ровно! Какого хрена ты нас подставляешь, куда побежал? Хочешь операцию завалить, а?

Ага, их тут двое, ну логично. Последние слова принадлежали главному.

- Напомню, ты мне хотел голову прострелить.

- Сейчас тебе башку и прострелю, если не скажешь, где Валет?! – взорвался здоровяк.

Главный наблюдал за потугами напарника со стороны, скрестив руки на груди. Я заметил, как он коротко кивнул, после чего здоровяк слегка ослабил усилие, чтобы мне стало легче дышать и проще говорить. Спасибо хоть на этом.

- Я откуда знаю, где Валет? Он мне, как бы тебе сказать доходчивее, тоже хотел голову прострелить и о своих планах не отчитывался, – напомнил я.

Если по-серьезному, я понятия не имел, где тот бандит, о котором шел разговор. Тогда, в ресторане, я видел Валета в первый и, надеюсь, последний раз.

- Брешет же падла? – предположил здоровяк.

Не исключаю, что напарники разыгрывали передо мной спектакль и брали на понт. Хороший полицейский – плохой полицейский, классика. Я, по крайней мере, никак не мог въехать, чего они от меня хотят.

- Погоди, отпусти его, – распорядился главный.

Здоровяк нехотя убрал наган, а потом и руку. Отошел в сторонку, смачно сплюнул под ноги. Главный продолжал испытывающе смотреть на меня, а я вглядывался в его рожу. Пришла догадка. Если они меня пасли, а они пасли, то, стало быть, видели, как я стоял у здания милиции и разговаривал с Климентом. Почему не схватили прямо там? Я ведь мог уйти или просечь слежку (что и должен был сделать!). Напрашивался вывод, арестовывать меня никто не собирается, что уже радует. А раз главный велел здоровяку убрать револьвер, то и убивать, вроде как, тоже.

- Мужики, я свободен? – спросил я.

- Свободен. У тебя есть неделя, чтобы вывести нас на Вальта, – голосом злодея из супергеройских фильмов заявил главный.

Как ни в чем не бывало эта парочка вышла из переулка, оставив меня в гордом одиночестве. Что будет, если через неделю я не выведу их на Вальта, я не спросил. Не то чтобы постеснялся, нет. И так понятно, что будет – крышка будет. На мой гроб.

Что ж… Я, оказывается был, не просто оборванец Гришка, а Гришка-информатор. Хотел Григорий в милицию попасть – вон как оно обернулось. Вот это новости лупят одна за одной. Я припомнил сузившиеся глаза Климента, когда я ему о своем желании объявил, неужто узнал? Поэтому и брать не захотел, категорично так. Теперь понятно почему я для него «не такой». Да потому что давно засланный казачок в банду Валета.

Я поскреб макушку, собираясь с мыслями. Тут было над чем подумать.

Осмотрел свой прикид – только ж постирал, блин, где мне искать этого Валета, будь он тысячу лет неладен.

Отряхнувшись от пыли, я вышел из переулка на Большую Садовую. В голове всплыла старая как мир советская песня, которая, как бы странно это ни звучало, еще даже не была написана.

Ростов-город, Ростов-Дон!

Синий звёздный небосклон.

Улица Садовая,

Скамеечка кленовая.