Чужак из ниоткуда
- Автор: Алексей Евтушенко
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Чужак из ниоткуда"
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. С чего начать. Учебники. Математичка и физрук. Восстановление. Кино
Пока Таисия Игнатьевна вписывала выбранные книги в мою библиотечную карточку, я внимательно разглядел плакат на стене, который заметил, когда вошёл.
На алом фоне с графическим портретом Владимира Ильича Ленина — основателем Советского Союза — в левом верхнем углу золотыми буквами было написано:
МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС СТРОИТЕЛЯ КОММУНИЗМА
Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма;
Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест;
Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;
Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов;
Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного;
Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат;
Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;
Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей;
Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;
Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни;
Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов;
Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.
А что, нормальный кодекс. Компиляция, разумеется, но мне нравится. Напоминает знаменитый «Кодекс гражданина Гарада», принятый после Великой победы и объединения планеты. Если соблюдать, а не только на стенах развешивать, то и вовсе хорош. Но с этим, чувствую, мне ещё разбираться и разбираться.
Пока шёл домой, продолжал думать. План, даже в таком общем и черновом виде, — это прекрасно.
Но кидаться сходу, очертя голову, его выполнять не стоит.
Самое главное препятствие — даже не техническая отсталость землян, а мой нынешний возраст. Тринадцать земных лет — это очень мало. Мальчики только-только начинают превращаться в мужчин, в организме бушуют гормональные бури, он активно растёт и развивается. Нагружать его сверх меры в это время опасно — можно сильно поломать. Так что даже со сверхспособностями, которыми по здешним меркам я обладаю, долго потом в норму приводить нужно будет.
А нагружать придётся.
Значит, действовать нужно хоть и быстро, но плавно.
Взять ту же школу. Учатся в СССР восемь иди десять лет — кто как захочет. Я, разумеется, выберу десять, чтобы поступить в высшую школу — институт или университет (пока не выбрал, но, думаю, это будет что-то техническое).
Зачем высшее образование? Не знаю, как в остальном мире, но в Советском Союзе без него никуда. То есть любой труд здесь почётен, а безработицы и вовсе не существует, но, если хочешь чего-то по-настоящему добиться, — учись. Диплом об окончании высшего учебного заведения придаёт вес, его уважают.
Вспомнились слова пионерской клятвы: «Я, Ермолов Сергей Петрович, вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину; жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия; свято соблюдать законы пионерии Советского Союза!»
Вот так. Серёжа Ермолов не просто эту клятву давал, он ещё и председатель Совета дружины школы, то есть формальный лидер всех кушкинских пионеров. Не бог весть что, но для начала совсем неплохо. Потому что учиться — это хорошо и правильно, но мало. Нужно еще идеологически соответствовать. Сначала октябрёнок (это позади), потом пионер (это в настоящем), потом комсомолец и коммунист (это в будущем). Главное, ни на какие компромиссы с совестью идти не нужно. Чему порукой «Моральный кодекс строителя коммунизма», который я прочитал в библиотеке.
Но вернёмся к учёбе.
Предстоящие три с небольшим года в школе можно сжать в один. Даже в полгода.
Потому что всё, или почти всё, чему меня здесь собираются научить, я уже знаю. Более того, знаю и умею я гораздо больше, но показывать это категорически не нужно. От будущей репутации юного гения всё равно никуда не деться, но пусть всё будет в пределах хоть какой-то нормы, а не чуда. Люди боятся чудес, как и всего непонятного, а тот, на кого смотрят с опаской, не может рассчитывать на доверие. Мне же без доверия никуда. Хотя бы некоторых людей или, как тут в таких случаях говорят, фигур. Пусть даже не ключевых, но обладающих влиянием и властью.
Лучше всего, военных.
Во-первых, от них непосредственно зависит безопасность страны.
Во-вторых, мой здешний папа — военный. Пусть и не самых высоких чинов, но какие-то связи есть. Опять же, это сегодня он командир полка, а завтра, глядишь, и до комдива дорастёт. А это уже генерал, совсем другой статус, генералов в СССР уважают. В особенности тех, кто реально командует войсками, а не просиживает форменные брюки с лампасами в высоких штабах.
В-третьих, тот же антиграв будет интересен военным. Очень сильно интересен. Кровно интересен. Установи его на истребитель-бомбардировщик, чтобы вес последнего снизился в шесть-семь, а то и десять раз… А боевой вертолёт? А танк? Вообще любая военная техника, включая корабли и подводные лодки. Да за такую возможность военные душу дьяволу продадут. Даже с учетом того, что ни в бога, ни в дьявола в СССР официально не верят. Страна атеистов. Тоже интересный факт, кстати, и требует обдумывания, но не сейчас.
Значит, военные, запомним эту мысль.
Итак, сколько времени мну нужно, чтобы, не привлекая к себе лишнего внимания, закончить школу?
Полгода. Могу, но не нужно, слишком рано.
Год. Тем более могу, но тоже рановато.
А вот два года — это оптимальный вариант. Мне будет пятнадцать. Да, организм ещё вовсю растёт, но основные гормональные бури уже позади. Можно начинать взрослую жизнь. Если ещё за это время собрать действующий прототип антиграва и суметь заинтересовать в нём военных, будет совсем хорошо.
Дома я разделся, поставил книги на полку и взялся за учебники.
«Алгебра»
«Геометрия»
«Физика»
«География»
«Биология»
«Русский язык»
«Литература»
«История средних веков»
Все за шестой класс, конечно же.
Памятуя о том, что перегружаться не нужно, внимательно, не торопясь, изучил первые четыре. По часу на каждый.
Н-да, примитив. Какие там полгода! На сегодня хватит, пожалуй, хотя я и не устал, но завтра уже закончу с шестым классом, можно сдавать экзамены экстерном. Значит, два дня.
Положим три дня на седьмой класс.
Расщедримся и возьмём четыре на восьмой.
Проявим неслыханную расслабленность и дуракаваляние и определим неделю на девятый.
На десятый, так и быть, две недели.
Что получается?
Два плюс три плюс четыре плюс семь плюс четырнадцать. Добавим два выходных. Нет, три. Итого: тридцать три богатыря. То бишь дня. Чуть больше месяца, чтобы полностью усвоить школьную программу. Н-да. Никому об этом не говори, хе-хе. Кстати, о школьной программе. Откуда выплыли эти богатыри?
…В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
«Сказка о царе Салтане», Александр Сергеевич Пушкин, великий русский поэт. Надо будет ознакомиться получше, того, что сейчас в памяти Серёжи Ермолова, маловато. Стихи великих поэтов много говорят о стране, в которой они родились и выросли. К тому же я люблю хорошую поэзию, грешен.
Пообедал, пятнадцать минут полежал, полностью расслабившись и очистив голову от мыслей, переоделся и побежал на спортплощадку — размяться.
Сегодня в это время там никого не было.
Я сделал три круга с резкими ускорениями, затем размялся на ходу (прыжки, наклоны, растяжки), перешёл на слайт-ходьбу и, когда почувствовал, что достаточно разогрелся, запрыгнул на брусья. Отжался несколько раз с махом назад и вперёд. Потом не выдержал и немного похулиганил — вышел на стойку на руках; прошёлся по брусьям; перекатился через голову на плечи, вышел снова на руки с махом назад, красиво спрыгнул.
Эх, хорошо!
Теперь — на турник.
— Ермолов! — позвали откуда-то сбоку.
Повернулся.
Старая тучная женщина в тёплом длинном зеленоватом пальто и серой пуховой шали смотрела на меня, стоя у входа на спортплощадку. Подняла руку, поманила пальцем:
— Иди-ка сюда.
Я подошёл, на ходу вспоминая, кто это.
Ну конечно! Марья Сергеевна, старейшая и в своём роде легендарная учительница арифметики и математики. Говорят, что она вколачивала знания в гимназистов ещё до революции.
Иногда в прямом смысле слова — линейкой по лбу. Не знаю, как гимназисты, а мы ей подобные методы прощали. Как и грубоватый стиль общения в целом.
— Здрасьте, Марь Сергевна! Как ваше здоровье?
— Не дождётесь. Почему не в школе, Чукарин[12]?
— Так освобождение у меня. До первого марта. Восстанавливаюсь.
— Вижу. Кувыркаешься вовсю. И где только научился, не замечала за тобой прежде… Значит — здоров.
— Врачи так не считают, — вздохнул я с нарочитой печалью. — Я им говорил, говорил… Не слушают.
— Это кто не слушает, Алиев, что ли?
— Он.
— Поговорю с ним. У нас важный материал во вторник и контрольная в четверг.
— Наверстаю, Марь Сергевна, не волнуйтесь.
— Старая я уже волноваться. Это ты волноваться должен.
— Я тем более не волнуюсь. Готов написать контрольную в любое время и на любую тему.
— Так уж на любую?
— Легко, — сказал я. — В пределах программы за шестой класс.
— Да ты бахвал!
— Не без, — приосанился я.
— Та-ак. Ну-ка скажи, как умножить многочлен на многочлен?
— Чтобы умножить многочлен на многочлен, достаточно каждый член одного многочлена умножить на каждый член другого и полученные произведения сложить, — оттарабанил я точно по учебнику.
— Хм, верно. Когда успел выучить?
— Сегодня, — признался я. — Марь Сергевна, можно спросить?
— Ну.
— Если я захочу сдать экстерном математику за седьмой класс, поможете?
— Зачем тебе это? — нахмурилась она.
— Пока не знаю. Но на всякий случай уже интересуюсь.
— А ты изменился, Ермолов, — взгляд Марьи Сергеевны, казалось, обрёл вес. — Не могу только понять, в какую сторону.
— В лучшую, Марь Сергевна, даже не сомневайтесь. Так поможете?
— Там поглядим, — буркнула она. Повернулась и, не прощаясь, вперевалку, словно старая утка, пошла по направлению к школе.
Подтягивание (шесть раз), подъём прямых ног к перекладине (пять раз). Отдохнуть, но не стоя, двигаясь в лёгкой стайт-ходьбе, и снова: подтягивание и подъём. Отдохнуть. И снова.
Хватит.
Теперь надо найти физрука и договориться насчёт мячей.
Мячи мне дали. Ровно два, как и просил.
— Под твою ответственность, Ермолов, — сказал физрук, он же трудовик, Виктор Леонидович Носатый.
У него и впрямь был роскошный нос. Прямо не нос, а носяра.
Кстати, о фамилиях. Знаменитая фамилия у меня. Узнаваемая. Был такой русский генерал Ермолов, герой Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года и вообще выдающаяся личность. Тоже Петрович, хоть и Алексей. Здесь на фамилии обращают внимание, так что запишем это в актив, может пригодиться в будущем.