Чужак из ниоткуда

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Новые старые знакомства. Варан. Директор школы. Вспомнить все

Меня заметили.

— О! — воскликнул кто-то. — Вон Гуня идёт.

— Где⁈

Головы пацанов повернулись ко мне.

— Привет, Гуня!

— Гля, живой-здоровый.

— А нам сказали, тебя сильно поломало.

Ясно, Гуня — это я, меня знают. Даже кличка есть. В детстве, в интернате, у меня тоже была кличка. Боец. Хорошая кличка, точная. Не потому, что я любил драться (таких мало, а с теми, кто проявлял излишнюю агрессию, работали психологи и чаще всего успешно), а потому, что никогда не отступал.

Интернат, да…

В памяти мелькнули белые купола у моря, тенистые аллеи, стадион, чем-то похожий на этот, но только гораздо лучше, обширное поле для полётов с антигравом, галечный пляж, трёхэтажное разноцветное здание школы с просторными, залитыми солнцем и свежим, пахнущим цветами и морем, воздухом классами. Внимательные и красивые лица наших воспитателей — людей, сознательно выбравших труднейшую и самую уважаемую профессию на Гараде.

Мелькнули и пропали.

Они вернутся, обязательно. Но не сейчас.

Маленький Билли тоже повернулся, чтобы посмотреть на меня. Этим немедленно воспользовался Череп и смазал его пальцами по лицу. Не больно, но обидно.

— Салют, пацаны, — сказал я, отодвинул Билли в сторону и встал перед Черепом. Теперь было хорошо заметно, что он действительно выше ростом и шире в плечах. Скорее всего, старше.

— Проблемы, Череп? — осведомился я небрежно. — Могу помочь в решении.

— Чё? — маленькие водянистые глаза Черепа уставились на меня. Я в них заглянул и признаков развитого интеллекта не обнаружил.

На секунду мне стало его жалко. Но лишь на секунду. В конце концов, каждый сам выбирает свою судьбу. Хоть на Гараде, хоть на Земле.

— Хрен через плечо. Отвянь от Билли.

— Чё? — тупо повторил Череп. — Ты за него пишешься, что ли, я не понял.

— У тебя с пониманием, гляжу, совсем плохо. Я сказал отвянь, -значит, отвянь.

В предчувствии интересного зрелища, нас окружили.

— Гуня, — произнёс сзади Билли. — Не надо, ну его.

— Надо, Билли, — сказал я. — Спокойно, я быстро. Ну что, Череп. Или давай, вали отсюда, или иди сюда. Я встречу.

— Да я тебя… — Череп протянул руку, чтобы ухватить меня за грудки.

Я поймал его запястье снизу, шагнул навстречу, перенёс свой правый локоть через его, заломил ему кисть и одновременно подставил ногу, толкнув для верности плечом.

Череп потерял равновесие и грохнулся на спину.

— Ни хрена себе, — восхитился кто-то из пацанов. — Ты где так научился, Серый, у погранцов, что ли?

Я не ответил. Врать не хотелось, а правду говорить — и подавно. Что я им скажу? Что на самом деле я не их товарищ Сергей Ермолов, он же Серый, он же Гуня, а тридцатидвухлетний житель планеты Гарад Кемрар Гели, с детства отменно владеющий приёмами боевого комбо (плотно занимался в интернате, как и многие другие мальчишки и потом не забывал, даже в планетарных Играх участвовал. Чемпионом не стал, но всё же).

Только сейчас, в прямом столкновении с Черепом, я понял, что мог бы войти в орно — особое состояние организма, при котором в несколько раз обостряются все чувства, ускоряется реакция и сила мышц. В состоянии орно видна аура живого существа и биотоки, циркулирующие в его теле. Да, это тело пока откровенно слабовато для полноценного орно, но — смог бы.

Ничего, телом займёмся. Главное — оно молодое, пластичное и вылепить из него можно всё, что хочешь.

Череп попытался встать.

Я толкнул его ногой в грудь, снова укладывая на жухлую траву.

— Скажи, «Серый, я больше никогда не буду обижать Билли».

— Да ты…

— В следующий раз горло вырву, — пообещал я.

Мы снова встретились глазами.

— Серый, я больше не буду обижать Билли, — пробормотал он.

— Никогда.

— Никогда, — повторил он.

— Вот теперь хорошо. Можешь встать.

Череп поднялся и, ни на кого не глядя, ушёл со стадиона через южный проём.

— Смотри, Гуня, — предупредил невысокий квадратный пацан с тёмным лицом, словно изрытым крупными оспинами (пендинка, вспомнил я, комар заразный укусил, потом язва и шрам на всю жизнь, у многих здесь такое). — Он тебе припомнит.

— Не пугай, Данатар, — выступил вперёд стройный мальчишка с быстрой улыбкой, синими глазами и чубом тёмно-русых волос, то и дело на эти глаза падающим. — Я слышал, как ты Черепа подбивал Билли в табло сунуть[3]. Мол, он говорил, что у того челюсть, как у обезьяны. А это не он говорил, это ты говорил.

— Ничего я не говорил, — набычился тот, кого назвали Данатар.

— Говорил. Вчера, когда чилимил[4] за туалетом с пацанами из восьмого «А». Вообще, ты заманал[5], Жека, Черепа натравливать на тех, кто слабее. Все знают, что он лось[6], ты и пользуешься. Думаешь, если с восьмиклассниками корешишься, на тебя укорота не найдётся?

— Да он и так короткий, куда больше, — усмехнулся я, ощущая явную симпатию к этому синеглазому мальчишке. Возможно, мы дружили.

— Пошли вы… — Жека, он же Данатар сверкнул чёрными глазами. — Весь кайф обломали, козлы. Ты, Тимак, если что слышал, держи при себе, целее будешь. А ты, Гуня, что-то много на себя стал брать. Гляди, как бы не уронить больно.

— Пацаны, харэ цапаться, — вмешался ещё один мальчишка с густой россыпью веснушек по всему лицу. — Давайте лучше в школу вернёмся. Что-то мне уже не хочется ничего.

— Да ну, Тигр, — возразил Тимак, посмотрев на часы. — Полчаса ещё плюс десять минут перемена. Сорок минут. Море времени.

Уже через пару минут я понял, что это мои одноклассники из шестого «Б» класса. Сачканули с урока туркменского языка и отправились на стадион. Не туркменский же учить, в самом деле. Во-первых, скучно и нудно — дальше некуда. А во-вторых, все и так его знают. Ну, почти все. Во всяком случае, на простом разговорном уровне. Чего там знать? Окувчи — ученик. Салам — здравствуй. Йок — нет. Хава — да. Чёрек — хлеб. Ну и всё прочее подобное. Легкотня.

— Так может, в лянгу[7] сыграем? — предложил Тигр. — Я как раз новую замастырил[8], гля, — он вытащил из кармана лянгу, подбросил, поймал.

— Надоело, — сказал Данатар.

— Я слышал, если в лянгу часто играть, можно грыжу заработать, — сообщил Билли с авторитетным видом.

Он был самый маленький и теперь, когда опасность в виде Черепа миновала, старался держаться на равных с остальными.

— Это от кого ты слышал? — презрительно осведомился Данатар. — От мамочки?

— И вовсе нет…

— Значит, от папочки. Херня всё это, сказки. Просто надоело. И потом, я всё равно всех сделаю.

— Ну, это как сказать… — протянул Тимак.

— Сделаю, сделаю, — уверенно сказал Данатар. — Я лучше всех в школе играю, и вы это знаете. Давайте лучше варана поймаем.

— Где?

— А вон он, шарится в кустах, — показал пальцем Данатар.

Мы посмотрели. Действительно, в кустах, что густо росли неподалёку, возле южного проёма, что-то шебуршало.

— Да ладно, — сказал Тигр. — Это собака.

— Или кошка, — добавил Билли.

— Варан это, — уверенно возразил Данатар. — Я сам видел. Пошли!

Варана мы поймали.

Точнее, поймал Данатар, пока остальные отрезали перепуганному животному пути к отступлению.

Варан оказался не маленький — метр с лишним, если вместе с хвостом. Вот за хвост Жека его и поймал, улучив момент. Гигантская ящерица страшно шипела, но было понятно, что она нас боится гораздо больше, чем мы её. А Данатар так и вообще не боится (позже я узнал, что Жека из местных — родился и вырос в Кушке, в отличие от нас, приезжих детей офицеров).

Как только хвост варана оказался зажат в кулаке Данатара, животное перестало метаться из стороны в сторону и ринулось вперёд, куда глаза глядят.

— За мной! — скомандовал Жека и бросился за вараном, не отпуская его хвост и действуя им как рулём. Хвост влево — ящерица берёт правее. Хвост вправо — левее.

Вслед за Данатаром и вараном с гиканьем и свистом мы выскочили в проезд, заросший с обеих сторон кустами и деревьями, промчались по нему со скоростью ветра и вскоре оказались во дворе школы.

Азарт необычной игры-погони кружил головы. Никто не думал, что делать дальше, и чем это кончится — все просто бежали за Данатаром.

А Жека направил варана к открытому чёрному входу и скрылся в недрах школы.

Мы нырнули за ним, и взлетели на второй этаж. Перепуганный чуть не до смерти варан показывал небывалую прыть и мгновенно вскарабкался по лестнице, не хуже любой собаки.

Данатар повернул по коридору налево и затормозил у дверей какого-то класса.

— Билли! — громким шёпотом позвал он. — Открывай!

Маленький Билли распахнул дверь и отскочил в сторону.

Первым в класс ворвался варан. За ним, крепко держа ящерицу за хвост, вбежал Жека Данатаров. Следом за ними — все остальные.

— Здравствуйте, Дурсун Полыевна, — вежливо поздоровался Тимак. — Извините за…

Договорить он не успел. Пяток девчонок, увидев варана, который шипел и разевал пасть, с диким визгом вскочили на парты.

Две из них были в одинаковой форме коричневого цвета с белыми фартуками и красных галстуках, повязанных особым образом. Остальные в обычных юбках и кофточках (тёмная юбка, светлая кофта). Но галстуки были у всех.

Пионерские галстуки, подсказала память. У меня тоже есть такой. Все мои одноклассники — пионеры. Верные ленинцы. А у пацанов галстуки сейчас — в карманах и портфелях. Потому что гулять вне школы в галстуках — западло. За исключением дороги в школу и обратно.

— Данатаров, бес ет[9]! — крикнула маленькая учительница в длинном коричневом платье, расшитом на груди и до самого низа ярким красивым орнаментом, и выскочила из класса.

— Всё, — сказал Тимак. — К Примусу побежала. Ну сейчас будет.

— Подержи-ка, — Данатар сунул Тимаку хвост варана, вскочил на пустую парту у окна, поднял-опустил шпингалеты и что есть силы дёрнул на себя ручку.

Как и в моей квартире, окна были заклеены по периметру полосками газет. На зиму, чтобы не дуло. Кроме форточки, которая оставалась свободной — для проветривания.Но засунуть варана в форточку было проблематично.

Полоски газет с треском отлетели и повисли. Правая створка распахнулась. Ещё рывок, и открылась вторая — наружная.

— Давай его сюда! — Жека протянул руку.

— Ты охренел? — осведомился Тимак. — Он же разобьётся.

— Ни фига. Я его за хвост на крышу опущу, которая над подвалом. Там метр падать, не больше. Фигня. Давай!

Тимак встал на парту рядом с Данатаром и поднял варана за хвост. Варан дёрнулся, пытаясь освободиться.

Или хотя бы дотянуться до обидчиков и цапнуть их, за что попадётся.

Не удалось.

Жека перехватил ящерицу, ловко забросил её тело в окно, лёг животом на подоконник и отпустил.

Через две секунды класс, прилипший к окнам (включая ещё недавно визжащих девчонок), с интересом наблюдал, как перепуганная животина, ощутив себя на свободе, мигом пересекла школьный двор, юркнула в дыру в заборе и пропала.

— Та-ак, — послышался в дверях высокий мужской голос. — Что здесь происходит? Данатаров, опять ты?

Класс обернулся.

На пороге стоял плотный мужчина, чуть выше среднего роста с широким тонкогубым красноватым лицом. Русые волосы торчат густым ёжиком, ворот белоснежной рубашки, заправленной в тёмные брюки, расстёгнут. Рукава закатаны до локтя.