Это наш дом

Глава 5

Среднеазиатские республики бывшего СССР замерли в недоумении и страхе. Больше всего их население потрясла казнь всех значимых ранее людей, всех старейшин, глав родов и баев. Казалось, их власть нерушима, казалось, она будет всегда, но внезапно появилась непреодолимая сила, и все они задергали ногами на виселицах. Имперцы не пожалели никого, у каждого власть имущего оказалось рыльце в пушку. Преступления казненных описывались в прессе, старики читали газеты, смотрели телевизор и важно кивали, они давно подозревали такое, уж больно эти сволочи кичились своим богатством, буквально тыкали им в глаза остальным. Но никто не думал, что все на самом деле так плохо. И как теперь жить люди не особо представляли.

Бесплатные продукты, одежда, жилье и медицина тоже удивляли, ведь теперь любой человек мог спокойно жить, ему больше не требовалось работать для выживания. Но те, кто поумнее, понимали, что ничего хорошего в этом нет. Ведь заскучавшие люди потребуют развлечений, им обязательно захочется чего-нибудь эдакого. Странно, что имперцы этого не понимают.

Новая власть действовала по какому-то своему плану, жестко, бескомпромиссно и настойчиво. Все школы очень быстро перепрофилировали, преподавание было разрешено исключительно на русском языке. Те, кто не знал его в достаточной мере, мог воспользоваться бесплатной услугой наложения гипнопакета. И почти все здравомыслящие люди, кроме сумасшедших националистов, ею воспользовались. А националистов осталось в живых и на свободе очень немного, и выжившие предпочитали помалкивать в тряпочку, вспоминая жестокие расправы над их собратьями. Но, порой, находились идиоты, пытающиеся сподвигнуть народ на бунты.

Старый Абдуллох, которому недавно исполнилось восемьдесят два, сидел на скамейке перед домом и задумчиво улыбался. Ему, в отличие от многих, происходящее очень даже нравилось. В империи он видел второй Советский Союз, которому когда-то верно служил. Старик недовольно покосился на стайку молодежи неподалеку — ох, будут у новой власти проблемы с этими глупцами. Джихад у них, видишь ли. Вырастили фанатиков на свои головы. Точнее, их вырастили компьютер, улица и проповедники из арабских стран. Все им не так, вон, прыгают, кулаками машут, вопят, что надо браться за оружие, бить неверных и добиваться возвращения шариата. Что за дурачье⁈

— Здравствуй, уважаемый домулло Абдуллох, — заставил его вздрогнуть чей-то молодой голос, говорящий по-таджикски со странным акцентом.

Старик поднял голову. Перед ним стоял молодой широкоплечий парень, кого-то мучительно напоминающий. Вот только кого? Однозначно кого-то хорошо знакомого! Далеко не сразу до Абдуллоха дошло, что это лицо он постоянно видел в зеркале в далекой молодости. Как похож! Однозначно родственник. Но с чьей стороны? Всех своих детей, внуков и правнуков домулло помнил отлично, ни один из них не был настолько на него похож.

— Здравствуй, юноша! — степенно кивнул он. — Кто ты?

— Ты еще не понял? — как-то странно усмехнулся гость. — Я — это ты, только с того корабля, — он показал пальцем в небо, где как раз проплывал «Снегирь». — И во много раз тебя старше, хоть и молодо выгляжу.

Домулло потрясенно смотрел на него, пытаясь уложить в сознании невероятное известие. Он почему-то сразу поверил в сказанное альтер-эго. Немного придя в себя, он выдохнул:

— Расскажи! Как ты оказался… там?..

— Как? — почесал в затылке гость, садясь рядом. — В общем, в 2004 году я гостил в Москве у сына, Рузи который. А в нашей реальности в этом году началась большая война, весь запад на Россию пошел. Семья сына погибла на моих глазах, в дом авиабомба угодила, он и сложился, а мы с Рузи прибились к русским солдатам, отступающим на восток. Оставаться не могли, видели, что творили западники в захваченных русских городах.

Альтер-эго умолк, нервно поежился, видимо и сейчас воспоминания о прошлом не давали ему покоя. Еще немного помолчал и снова заговорил:

— Отступали два года, Рузи погиб на подступах к Екатеринбургу, прикрывал отход наших. Я, поскольку тогда был уже стар, больше шестидесяти, работал при госпитале. Но порой и нам, медикам, приходилось брать в руки оружие — попадать живыми в руки западников не хотел никто, они страшно измывались над пленными. А уж если им в руки попадали женщины…

Он снова вздрогнул, закусил губу и прикрыл глаза. Голос стал глухим:

— Мне однажды пришлось добивать девочек, насаженных на колья после массового изнасилования… Спасти их было невозможно, хоть от мучений избавил…

— Ужас какой! — выдохнул Абдуллох, представив, что это ему довелось сделать такое. — Я бы не смог, наверное…

— После нескольких лет войны человек меняется, — скупо усмехнулся альтер-эго. — Сильно меняется. И становится способен на вещи, на которые раньше способен в принципе не был. Но вернусь к рассказу. Как ни странно, невзирая на возраст, я почти не болел и, когда русская армия двинулась вперед, ушел вместе с госпиталем, который стал мне домом. Прошел всю Россию, Европу, Англию и Америку. Закончил войну в Вашингтоне. Даже расписался на Капитолии. А потом, уже во время мира, вернулся в Таджикистан, где, ты удивишься, оказался никому не нужен, пропавшего в 2004-м году дедушку давно позабыли. Нет, один из правнуков приютил, конечно, но я был в его семье лишним. Хорошо хоть не нахлебником, поскольку получал имперскую пенсию. Поэтому, когда со мной связался Семен Петрович, главврач госпиталя, с которым я вместе прошел войну, и предложил омоложение, я не медлил и тут же вылетел в Москву. Оказался одним из самых старых, на момент преобразования тела мне исполнилось сто восемь лет. Теперь, как видишь, снова молод и здоров. Возраст перевалил за пятьсот лет, и еще четыреста, как минимум, проживу. Имею восемь высших образований, кем только ни был. Даже пространственные станции в далеких системах строил. Но главное, участвовал в изменении Таджикистана и других среднеазиатских республик по имперским стандартам. Да, мы намеренно убили национальные языки и обычаи, заменив их русскими, но иначе поступить было нельзя. И то же самое мы сделаем здесь.

— Может, оно и правильно… — тяжело вздохнул домулло, покосившись на продолжавших горячиться молодых парней, которых какой-то лысый мужчина призывал идти убивать русских. — Вон, посмотри, на них… Фанатики! И что с ними делать?..

— Для начала, как следует напугать, — сделалось жестким лицо альтер-эго.

В тот же момент в воздухе из ниоткуда проявились два летающих спрута, схватили завопившего агитатора и куда-то уволокли. А перед попытавшимися отбить его фанатиками ударило несколько белых молний, и безличный голос произнес сперва по-русски, а затем по-таджикски:

— Национализм на территории империи строго запрещен! Попытки его популяризации будут означать для виновного пожизненную ссылку. Попытки насилия над представителями другой национальности означают для виновных смертную казнь на месте. Все присутствующие, — последовал список имен и фамилий собравшихся вокруг провокатора молодых идиотов, — внесены в серый список, их социальные гарантии отныне ограничены. При попытке продолжить протесты будут приняты жесткие меры.

Перепугавшаяся молодежь попыталась было бузить, чтобы преодолеть свой страх, но невидимые дроиды выдали импульс особого рода, и все до единого фанатики дружно обделались. После этого им стало не протестов, штаны бы сменить, да не слышать громогласного смеха учуявших характерную вонь людей вокруг.

— Жестко, — покачал головой Абдуллох. — Но правильно. Они понимают только силу, а доброту принимают за слабость и начинают наглеть. Эх, упустили мы воспитание нового поколения, упустили…

— Предлагаю заняться этим вопросом вдвоем, мы с Никитой Хайторовым и Джоном Рамиресом как раз курируем данное направление, — предложил альтер-эго. — И не говори мне про старость, через месяц снова молодым и полным сил будешь. Ты же скучаешь без дела!

— Скучаю, — признал старик. — А внуку не больно-то нужен, уважение он проявляет, но и только, пенсия только с приходом империи стала нормальной, а то жалкие гроши были, на хлеб и воду едва хватало, нахлебником себя чувствовал. Внук с сыновьями раньше в Россию на заработки ездил, а сейчас не знают, куда себя приложить — строительные рабочие теперь не нужны, у вас все роботы строят…

— Не фанатики? — прищурился гость.

— Ни в коем разе, молятся, конечно, но муллу не особо слушают, — заверил Абдуллох.

— Могу предложить им завербоваться к нам, у нас начинается освоение четырех новых планет, работы хватит всем и надолго. Мы буквально разрываемся на части, невзирая на завербовавшихся землян, людей катастрофически не хватает.

— А давай с внуком поговорим, — оживился старик. — Вот он как раз идет. Эй, Равшан, поди сюда! Дело есть.

Средних лет мужчина хмурого вида подошел и вежливо поздоровался. Потом пробурчал:

— Это срочно? Я спешу…

— Да вот, имперский офицер предлагает к ним завербоваться, заверяет, что работы хватит всем.

— Да? — оживился Равшан. — А что за работа?

— Для начала любая, строить города и поселки с нуля, — ответил альтер-эго. — Мы, как я уже говорил вашему уважаемому деду, начали освоение четырех пустых планет. Две нормального, только нестабильного климата, одна пустынная и одна очень дождливая. Также в каждой системе будут возводиться десятки больших пространственных станций, на многих из которых сможет жить по несколько миллионов человек. Поэтому люди нам нужны, как воздух! И чем больше, тем лучше. Но нормальные, не фанатики и не националисты.

— Ну, наша семья никогда такими не была… Значит, на другую планету? Но вам рабочие не нужны…

— Отправим на обучение, станете хотя бы операторами строительных или шахтерский роботов. Кто захочет, может и на высшее образование претендовать. Бесплатно! После него вообще все дороги будут открыты. У нас высшее получают не за пять лет, а за два. При помощи мозговых имплантов. А без него можно работать операторами различных систем, диспетчерами, да много еще кем. Обратитесь в центр профориентации, вам без проблем подберут работу. Захотите осесть на какой-то из новых планет, выстроят вам большой дом. Но не сразу. Поначалу все будут жить в палатках.

— Ну, поначалу — оно понятно, — усмехнулся Равшан. — Когда все, это не обидно. Строили мы поселки с нуля, было дело. Только вы бы… — он нервно оглянулся. — Рукожопых не брали… Есть тут у нас несколько таких, все вместе нанимались, так мы работали, а они только инструменты и технику ломали! Но доставалось потом всем. Вот это было обидно!

— Ну, это вы инспекторам по трудоустройству расскажете, — улыбнулся альтер-эго. — А мы с вашем дедушкой прямо сейчас отправляемся в Снегиревск, а оттуда на «Снегирь». Вы его вскоре не узнаете, будет выглядеть в точности, как я.

— Омоложение? — позавидовал внук.

— Оно самое. Нам хорошие учителя очень нужны.

— Ну да, деда все ученики в школе любили…

— Вот-вот, — кивнул альтер-эго. — Сообщите, пожалуйста, остальным родственникам, что уважаемый Абдуллох не пропал и вскоре вернется молодым. Ненадолго, работы у нас будет много, очень много. Идем?