Охота на Тигра. Книга седьмая. Монгольские степи. Халхин-Гол

С первого же дня, как Мехлис с Блюхером похлопали комбрига Брехта по здоровому плечу и сказали, что бригада его выехала сюда, Иван Яковлевич начал строительство. Две тысячи человек — это не шутка и столько народу в котеджиках не разместишь. По штату в стрелковой роте сто сорок человек, плюс — минус. Вот казармы на сто срок человек и начали строить. Да, там часть состава — командиры, но пока было не до этого, домики для семейных командиров потом построят, а общежитие для холостых тоже сразу стали строить, но трёхэтажное кирпичное общежитие строить дольше, чем казарму, то есть, по существу — длиннющий барак. Потому, просто часть помещения будет отделена перегородкой и там будут ещё перегородками разбито пространство на комнаты для трёх человек. И нужно построить больше двадцати таких казарм. Что хорошо в армии — труд бесплатный. Выделили доски, завезли шлак и начали по образцу своих первых казарм насыпных возводить новые. К капитальным зданиям Иван Яковлевич не стремился. Точно знал, что ни Халхин-Гол, ни Зимняя война, ни Великая Отечественная стороной его и 9–ю мотоброневую бригаду не обойдёт и, потому, строить из кирпича казармы не стоит. Лишняя трата государственных денег. Вот для командиров домики и общежитие — это другое дело. Даже если эту часть потом передислоцируют, то колхозников-то не тронут и у людей будут нормальные дома. Не тех колхозников, которые крестьяне, а тех, которые входят в состав его отдельного полка. Там больше роты их, а чтобы прокормить ещё три тысячи ртов эту роту, как минимум, удваивать придётся, а то и утраивать.

Начало этого грандиозного строительства и застал приехавший заместитель командира 9-й мотоброневой бригады полковник Иван Шевников.

— Иван Владимирович, а как вы под Москвой зимовали? Там были казармы построены, у вас свой военный городок был? — Решил поинтересоваться Брехт у гостя и офигел.

— Частично. Мы в большом селе стояли. Было три казармы человек на двести, но из досок просто сколоченных, а большая часть по домам у сельчан жили. Командиры, так все по избам ютились. Летом хоть полегче было, в палатки и шатры перебирались, — вздохнул полковник.

— Да, не позавидуешь. Стойте, а техника как же. У вас сто единиц техники только броневиков, да машины, плюс всякие пушки ведь ещё должны быть и пулемёты. У вас же стрелковые рты в основном, там куча Максимов. Где это всё хранилось?

— В том-то и беда, что большей частью под открытым небом. Пулемёты хоть в дом можно в дождь занести, а броневики и пушки под навесами брезентовыми стояли. Половину на платформы пришлось волоком затаскивать не смогли завести. После зимы.

— А что зимой не ездила техника?

— Да там в ноябре морозы ударили за двадцать пять и вся техника встала, потом большую часть уже завести не смогли.

Мать вашу, Родину нашу. Это что ему везут? И так никому ненужные броневики допотопные, так большая часть их ещё и не на ходу? Бывшего командира бригады и часть командиров во время прошлогодней и частично этого года чистки РККА расстреляли или посадили, так правильно, наверное, сделали. Среди лесов жили и даже бараки не сделали, технику на зиму бросили на улице. И жили по избам, как партизаны. Сразу вспомнилось кино «А зори здесь тихие». Нет, точно — правильно расстреляли. Баграмян говорил, что Люшков у них несколько командиров в лагеря отправил. Нужно посмотреть списки, кто такие, своих-то он всех знает. Может, и случайно в списках оказались. Можно будет попробовать назад в Спасск, в шарашку, затащить. Если, конечно, и в самом деле не за дело в лагерях оказались. А вот этих руководителей 9-й мотоброневой даже и не жалко, до такого состояния вверенную часть довели.

— Иван Владимирович, а что у вас с питание было в части?

— Кхм. Плохо всё было. Командиры, вообще у крестьян столовались…

— Всё, не надо дальше. Не расстраивайте. Пойдёмте, вон, посмотрим, как тир строят.