Статский советник (Горчаков-5)

Глава 12

– Просыпайтесь, ваше сиятельство… Ну же, просыпайтесь!

Просыпаться не хотелось совершенно. Не знаю, сколько я пролежал в странной полудреме – но явно недостаточно, чтобы восстановить силы. Ни голубоглазые девчонки, ни выжженный город, ни черные черепа на заляпанной кровью джинсе меня на этот раз не тревожили, но и без них сон получился на троечку – беспокойным и прерывистым. Не то, чтобы “Петр Великий” не мог похвастаться плавностью хода – да и сам по себе полет меня не страшил – и все же пара-тройка тысяч километров, отделявших дирижабль от надежной твердой земли не позволяли до конца расслабиться. То ли с непривычки, то ли из-за какого-то странного предчувствия, которое неизвестно с чего начало тревожить еще с вечера, когда мы шли над волнами Балтики.

И, похоже, это самое предчувствие меня не обмануло… к сожалению.

– Проснитесь же, князь! – повторил знакомый голос.

Стоило мне все-таки разлепить глаза, как сон тут же улетучился. В одно мгновение, будто его и вовсе не было. Не знаю, кого я ожидал увидеть, но уж точно не заместителя министра иностранных дел и по совместительству официального главу нашей делегации – графа Покровского.

Его сиятельство сидел на краю кровати, склонившись надо мной, и имел вид настолько встревоженный, что спать тут же расхотелось. Особенно когда из-за спины Покровского выглянул сначала капитан “Петра Великого”, потом седоусый генерал из Генерального штаба, потом кто-то из старшей придворной братии…

Вряд ли эти люди стали бы будить меня на завтрак или ради партии в преферанс. Случилось что-то из ряда вон выходящее – и определенно не самое приятное. Что-то изрядно испугавшее сразу нескольких Одаренных, чуть ли не каждый из которых превосходил меня если не магической мощью, то по чину – уж точно.

– Доброго… времени суток, милостивые судари, – пробормотал я, кое-как поднимаясь с подушки. – Могу я полюбопытствовать – что стряслось? Если…

– Пока ничего, ваше сиятельство, – хмуро отозвался капитан из-за спины Покровского. – И все же мы имели смелость разбудить…

– Вы – один из сильнейших Одаренных на борту дирижабля, – Покровский улыбнулся – неуклюже, нервно и как будто даже чуть виновато, – несмотря на юный возраст. И я склонен думать, что вы пожелаете узнать.

– О чем?

– Мы сбились с курса… уже несколько часов назад. Поначалу я думал, что дело в неисправности приборов или какой-то местной аномалии магнитного поля – поэтому и не стал бить тревогу… но, видимо, зря.

Капитан говорил негромко и будто через силу – явно ощущал собственную вину, а генерал с седыми усами буквально буравил его сердитым взглядом. Покровский кое-как держался, но, судя по беспокойно бегающим за очками-половинками темным глазам, тревожился уж точно не меньше остальных.

Впрочем, о неприятностях, похоже, пока знали только эти трое. Из-за полуоткрытой двери каюты доносилась негромкая музыка, кто-то разговаривал, которая время за напитками… может, даже танцевал.

– Который час, господа? – поинтересовался я, кое-как выглядывая в иллюминатор.

Снаружи на меня смотрела грязновато-серая пелена – значит, там точно не ночь… но я запросто мог проваляться хоть половину суток.

– Шесть пополудни, князь. Но облака кругом такие, что без хронометра, – Покровский постучал пальцем по часам на левой руке, – ни за что не догадаешься.

– Разумеется, мы не стали бы тревожить вас без необходимости. – Капитан прикрыл дверь в каюту, будто опасался, что его могут услышать снаружи. – Но мне бы хотелось, чтобы вы прошли с нами в рубку и взглянули на приборы. Презанятное, знаете ли, зрелище…

– Презанятное?! – прошипел усатый генерал. – Вы называете это презанятным? После того, как сами лично проспали…

– Возьмите себя в руки, ваше превосходительство! Сейчас не лучшее время искать виноватых. – Покровский мрачно зыркнул на генерала – и тут же развернулся обратно ко мне. – Князь, вы ведь не откажетесь…

– Ни в коем случае. Конечно же.

Я улегся на кровать в одежде – так что сборы не заняли много времени. Через минуту мы покинули мою тесную обитель и зашагали к рубке. Вид у всех наверняка был не самый сияющий, но публика в кают-компании не обратила особого внимания: похоже, и министерские, и придворные чины дружно решили расслабиться и налегали на напитки в углу у стойки. Я насчитал от силы дюжину: все остальные, включая Гижицкую, судя по всему, предпочли улечься спать пораньше.

– Прошу, милостивые судари. – Капитан открыл дверь, ведущую в рубку, и чуть отступил в сторону, пропуская вперед остальных. – Константин – будьте любезны, оставьте нас ненадолго. Я позову, как только вы понадобитесь.

Офицер в форме – кажется, тот же самый, что пел мне дифирамбы о безопасности и надежности “Петра Великого” – взял под козырек и тут же скрылся за дверью. Не знаю, зачем капитану понадобилось его выгонять, но возражений я уж точно не имел. Рубка дирижабля, хоть и относительно просторная, все-таки была тесновата даже для четырех человек, а уж когда следом за генералом влез и старший из придворных, я всерьез начал переживать, что кто-нибудь зацепит один из бесчисленных вентилей и рукояток.

В целом рубка “Петра Великого” изрядно напоминала корабельную: штурвал посередине, большие прямоугольные окна из толстого стекла и приборы вдоль стен. Разве что все здесь выглядело заметно компактнее – да и о назначении некоторых странных машин я мог только догадываться: основам воздухоплавания меня не обучали ни в славной пехотной школе, ни уж тем более в лицее.

– Вот, полюбуйтесь, ваше сиятельство. – Капитан указал рукой куда-то чуть левее штурвала. – Половина приборов будто с ума сошла.

Компас я, конечно же, узнал сразу: обозначения сторон свете на ободке и стрелочка, выкрашенная в привычные цвета – красный и синий. Правда, вместо того, чтобы вести себя, как положено, она бешено металась. Дергалась, крутилась из стороны в сторону и порой делала чуть ли не два полных оборота. Замирала на мгновение – и снова начинала свою странную пляску.

И зрелище, признаться, почему-то казалось жутковатым.

– Такое порой случается, – пояснил капитан. – Но нечасто. И уж тем более редко длиться дольше нескольких минут. А сейчас…

– Два часа, милостивый сударь, – ехидно встрял усатый генерал. – Почти два с половиной. Неужели сложно было догадаться?..

– И что я, по-вашему, должен был сделать? – Капитан нахмурился и сложил руки на груди. – Носиться по всему дирижаблю и поднимать панику? Сейчас обо всем этом знает семь человек вместо троих – и едва ли хоть что-то изменилось.

– Господа… с вашего позволения, – негромко произнес Покровский. – Не могу сказать, что уже встречался с подобным, но все это похоже на работу сильного мага.

– Мы в двух километрах над землей! Может, еще выше, – фыркнул генерал. – Кому хватит сил навести заклятье на таком расстоянии?

– Уверяю вас, это не так уж сложно. – Покровский покачал головой. – Лично я едва ли бы смог, и уж тем более промахнулся бы боевой магией. Но компас – тонкий прибор. Для такого воздействия куда важнее точность и умение, чем сила Дара. И если бы кто-то…

– Давайте просто проверим, – не выдержал я.

То ли никто из почтенных господ на борту “Петра Великого” так и не удосужился обзавестись трофейной “глушилкой”, то ли просто не догадался – когда в моих руках появился крохотный латунный цилиндрик, кто-то от неожиданности закашлялся. Покровский почему-то отступил на шаг, а генерал – напротив – вытянул шею так, что на мгновение стал похожим на любопытного усатого гуся.

– Момент истины, – усмехнулся я.

И нажал кнопку. Дар тут же исчез – то ли только около меня, то ли вообще во всей рубке разом. И едва ли это кому-то понравилось: может, почтенные господа, столпившиеся вокруг компаса, уже и испытывали на себе действие “глушилки”, повторять подобный опыт они наверняка не желали.

Зато результата я добился: стрелка компаса тут же перестала дергаться, замерла – и потом неторопливо сместилась, указывая куда-то между буквиц. Я понятия не имел, что за магию использовал наш таинственный недоброжелатель – но теперь она больше не работала.

По крайней мере – здесь.

– Дело плохо, – кисло произнес капитан, заглядывая мне через плечо. – Нас унесло от моря.

– Намного? – Покровский сложил руки на груди. – Получается, мы сейчас над южной частью Нидерландов или…

– Если повезет. – Капитан покачал головой. – Я не смогу точно рассчитать курс, которым мы шли последние часы.

– И что нам делать? – Генерал снова сердито сверкнул глазищами. – Хотите сказать, что не знаете, где мы находимся?

– Разве что очень и очень приблизительно. Я могу внести поправку, но точность… в общем, нам придется идти чуть ли не наугад, пока туман не останется позади. Горючего хватит еще почти на тысячу километров пути.

Невозмутимости капитана можно было позавидовать – а вот остальные явно начинали нервничать все больше и больше.

– А еще… еще варианты есть, ваше высокородие? – пробормотал Покровский. – Или вы хотите сказать, что нам придется лететь невесть где?

– Не обязательно. – Капитан пожал плечами. – Мы можем опуститься ниже – и тогда я смогу по наземным ориентирам определить, где мы находимся – и проложить курс прямо на Париж.

– Но это небезопасно, – вздохнул я. – Впрочем, как и идти вслепую.

– Именно так. – Капитан развернулся на каблуках и встал лицом к остальным. – Нужно принимать решение, милостивые судари. Ситуация, как вы понимаете, не вполне стандартная, так что мне не хотелось бы…

– Да, разумеется, – закивал Покровский. – Мы должны вместе выбрать, что лучше… А каково ваше мнение, князь?

Заместитель министра, конечно же, мог просто приказать – наверняка у него были полномочия даже на подобный случай. Но почему-то не спешил решать за всех. Как и капитан – а усатый генерал и вовсе нахохлился, втянув голову в плечи и впервые за все время не лез с замечаниями.

И все трое – точнее, четверо, включая молчаливого придворного – смотрели на меня.

– Снижаемся, – вздохнул я. – Неизвестно, как далеко тянется густая облачность. И по мне так лучше рискнуть, чем в итоге оказаться без горючего где-нибудь над Швейцарией или, не приведи Господь – над западной Германией.

Никто не сказал ни слова – все только смотрели друг на друга, и примерно через полминуты капитан молча вздохнул и принялся крутить какие-то рукоятки. Сам, лично – ни дежурного офицера, ни кого-либо еще из команды он так и не позвал. “Петр Великий” едва слышно загудел, будто выдыхая воздух из огромных металлических легких – и принялся снижаться. Ровно, без крена или заваливания на нос, вальяжно – как и полагается солидной тяжелой машине. Наверняка рули высоты позволяли отправить дирижабль чуть ли не в пике, но капитан не спешил – и мы теряли высоту аккуратно и неторопливо. Почти незаметно – первые несколько минут на изменения указывала только понемногу уползавшая влево стрелка на одном из приборов у штурвала.

– Снизьте скорость, ваше высокородие, – сварливо пробубнил генерал. – Не хватало еще налететь на какую-нибудь гору… или что-то еще.