Тверской Баскак

* * *

С самого утра идет снег и конкретно подморозило. Середина декабря, а сугробы уже навалило, будь здоров. Из труб засыпанных по самые окна домов столбом идет дым. Там, в раскинутых вокруг Рязани слободах, расположились киево-черниговские дружины Ярослава и Михаила. Монголы же предпочли разбить лагерь на льду Оки, чуть выше городского кремля. На просторе им спокойней, оттуда просматриваются как близлежащие подходы, так и сам город, что высится на крутом яру белыми заледеневшими башнями. Ворота закрыты, но посольство от городского совета здесь, в кузнечной слободе, в доме старосты.

Большое, длинное помещение словно ножом разрезано дощатым столом. С одной стороны, киевский и черниговские князья, их бояре и представители хана Бату — Турслан Хаши и Фарс аль Хорезми. С другой, рязанская господа и представители городского веча.

Тысяцкий города Алтын Коча тычет пальцем в пергамент договора и, глядя прямо в глаза Ярославу, вопрошает:

— Ты будешь Великим князем Владимирским. С этим мы согласны. Князей без твоего выбора к себе не звать, и выход, что по старине положен, тебе давать — тоже согласны. А вот этот пункт о чем, не пойму⁈ Какой такой царь татарский?

Ярослав отвечает, не отводя взгляда.

— Коли я присягнул на верность Бату хану, то и вы должны. Отныне вся земля русская войдет в состав огромного монгольского царства.

Сразу же загомонило несколько голосов.

— Постой, постой! Что ж выходит, князю своему плати, тебе плати, да еще и какому-то хану тоже надо платить! Не много ли вас таких⁈

На лице Ярослава заходили скулы, и он бухнул кулаком по столу.

— Цыц, пустое несете! Нет у вас выбора! Или войны хотите? — Он обвел послов тяжелым взглядом. — Рязань присягнет Великому монгольскому хану с вами или без вас. Что выбираете?

Рязанская сторона стола угрюмо замолчала, а Ярослав подвинул пергамент в их сторону.

— Подписывайте! И благодарите, что живы и город ваш цел.

По лицам послов видно, что подобная резкость им в диковинку. Городская господа привыкла подолгу обсасывать вопросы, торгуясь и выжимая максимум привилегий, а тут на тебе, давай решай все в один миг. Ежели бы Юрий Ингваревич не погиб две недели назад на реке Воронеж, то возможно, рязанское посольство вело бы себя по-другому, а так они остались одни против и Ярослава, и Михаила Черниговского, да еще и татар неведомых.

Вот встал тысяцкий и, выражая общее мнение общества, объявил.

— Нам бы, благородные князья, посовещаться, с вашего соизволения.

Ярослав бросает взгляд на монгольского нойона, а тот в свою очередь на меня. Я перевожу, и Турслан Хаши, к моему удивлению, не возражает, принимая решение горожан как должное.

Теперь я понимаю, почему Батый доверил вести все переговоры Турслану, а не Кулькану, тот, наверняка бы, уже взорвался. Сидим тут бог знает сколько и конца-края не видно. Посольство, по-моему, уже раз в третий уходит совещаться. Ярослав почти на грани, Михаил тоже побагровел от гнева, а Турслану Хаши все как с гуся вода. С нашей стороны, он словно олицетворение восточной неторопливой мудрости и рассудительности — вопрос сложный, спешить не стоит. За сегодняшнее решение всем придется отвечать головой.

Вся сложность в том, что Рязань первый город Руси, что принимает на себя власть монгольского хана. Для всех это в новинку. Ведь даже Киев и Чернигов до сих пор остаются независимыми. Князья их, да, стали вассалами Великого хана, а города нет. Я даже подозреваю, там до сегодняшнего дня все еще плохо представляют, какую авантюру затеяла их военная элита. Им еще предстоит этот сложный выбор, а вот у рязанцев времени уже нет, надо либо садиться в осаду, либо присягать хану.

В этот раз посольство вернулось довольно быстро, и усевшись на лавку, Алтын Коча начал без предисловий.

— Наши условия такие. Власть хана принимаем. Тебя, Ярослав, признаем Великим князем Владимирским, но в город наряд воинский не пускаем и просим князем себе сына покойного Ингвара.

Ярослав вновь глянул на Турслана Хаши, я как раз закончил тому переводить, и представитель Батыя отрицательно покачал головой. Эти пункты уже обсуждались между ними, и позиция монголов князю была известна. Он перевел жесткий взгляд на рязанцев.

— Я уже говорил вам и еще повторю. Ингвар Ингваревич воевал против монгол, а значит, на стол рязанский сесть не может. У них на это правила жесткие. Пока в городе будет мой наместник и баскак татарский с отрядом.

Господа рязанская вновь недовольно забурлила, но Ярослав тут же пресек недовольство.

— Отряд небольшой будет, токо для порядка, и наместник тож на время войны лишь. Как взойду на престол Владимирский, обещаю, будет у вас князь.