За пределом. Том 2

Глава 60

Я вернулся в класс как ни в чём не бывало, хотя урок уже длился около десяти минут. Учитель сделал вид, что не заметил меня. Поэтому я спокойно дошёл до своего места и увидел свой сброшенный портфель. Нет, из него никто ничего не вытряхивал, но он был сброшен на пол, что неприятно.

Я даже догадываюсь кем. Этот самый кто, когда я сел на место, ко мне и обратился.

— Лучше бы ты дал мне домашку, чепушила, — прошипел Ким. — Я тебе ебало порву.

— Сколько угодно, — равнодушно ответил я, вытаскивая вещи на стол. — Но сначала попытайся не порваться, отвечая на вопросы по биологии.

— Ты охуел? — мгновенно вздыбился он. — По зубам не хочешь?

— Ким, ты не настолько хорош, чтоб отвлекаться от урока.

Иными словами, ты тупой. И он это понял, что было удивительно. Я увидел, как исказилось его лицо, когда он наконец понял, что и как ему ответили.

— Ты даже не представляешь, что с тобой сделает Пятак, если я попрошу, — и вновь этот шакалий оскал.

В ответ я лишь красноречиво зевнул.

— Ну-ну, посмотрим на перемене, чмошник, — глумливо ответил тот и наконец отстал от меня.

На перемене мы действительно посмотрим.

После драки в туалете, как я выяснил, правый кастет всё же сломался. Как это ни прискорбно, но он не выдержал ударов, хотя продержался почти до конца, что уже хорошо. У него отломились две дужки колец на среднем и безымянном пальце. Из-за этого во время драки они вмялись внутрь, сильно передавив пальцы, от чего средний и безымянный сейчас слегка опухли и стали фиолетовыми. Но это просто синяки, пусть и болят. Плюс лопнула рукоять, что должна была упираться в ладонь. Теперь он был непригоден для использования.

Зато другой кастет был ещё целым. Ни трещин, ни деформаций, что явный плюс.

Только вряд ли я смогу его использовать. Что касается маски, то она треснула. Нос-змейка довольно сильно приложился к ней, от чего прямо посерёдке шла внушительная трещина, и маску теперь можно было сломать просто руками. Ударь кто-либо по ней, и эти две половинки могли бы припечататься к моему лицу.

За мной действительно пришли на перемене.

Зря я надеялся, что они закроют на это глаза или испугаются, ведь в итоге их было значительно больше, а количество рождает смелость. Просто узнал я, что их не просто больше, а значительно больше, буквально недавно. Будь их десять или, на крайний случай, пятнадцать, то ладно, но их оказалось едва ли не тридцать. И они не могут позволить закрыть на это глаза по двум причинам.

Первая и основная — их собственная гордость. Как это так, им дал отпор какой-то там парень.

Вторая — общественное мнение. Ведь если дал один, другие могут последовать его примеру, а это значит, побить могут уже их.

Но меня удивило даже не это. Меня удивил тот, кто пришёл ко мне разбираться.

Парень ростом метр семьдесят или ниже, худой, будто больной анорексией, с впалыми глазами, небрежными длинными тёмно-синими волосами и очень воинственным лицом хлюпика, который привык, когда ему подчиняются. Сопровождал его крепкий парень чуть выше меня, стоявший за его спиной подобно телохранителю.

Я едва удержался, чтоб не вытянуть лицо и не спросить: «Чего?».

Серьёзно? Этот человек заправляет школьной бандой? Его же тот нос-змейка в узел может завязать при желании! Даже та пухленькая девушка в очках может уложить одним ударом! Как он может вообще тут всем заправлять?!

Но мой шок быстро сменился пониманием того, с кем и чем я имею дело.

Если его боятся, то у парня должна быть сила. Либо импульс, но навряд ли сильный, либо влияние. Если это всё же влияние, то очень и очень навряд ли его самого, скорее всего, кого-то за его спиной — друг, отец или его работодатель, кто даёт ему протекцию. Это плохо, действительно плохо, так как иметь дело и с тем, и c другим чревато не просто синяками.

— Ты охуел, сучара?! — это было первое, что он мне сказал, когда подошёл. Подошёл быстро, уверенно, разъярённо, будто был готов наброситься в это же мгновение на меня с кулаками. Я даже напрягся, представляя, как парень с ходу набрасывается на меня. Но он не набросился, остановившись и ограничившись тем, что смахнул со стола все мои вещи на пол. — Ты блять знаешь, с кем связался, уёбок?!

Всегда веселил тот факт, что некоторые школьники пытаются вести себя как блатные взрослые. Они выглядят довольно забавно со стороны и вызывают не страх, а испанский стыд. Но этому пареньку, что удивительно, такая манера речи подходила. Он выглядел, да и был одним из этих гопников, что грабят слабых, избивают толпой сильных и пытаются диктовать свои условия абсолютно везде.

Я с грустью посмотрел на разбросанные по полу вещи.

— На меня смотри, когда с тобой разговаривают!

Теперь избежать проблем было невозможно. Придётся так или иначе их решать, но остался вопрос — как? Я к тому, что надо понять, кем является парень передо мной. Сынок какой-нибудь шишки или импульсник. Если импульсник, то тогда проблем не будет, если же сынок шишки, всё будет куда сложнее.

Но это можно очень просто и быстро проверить прямо сейчас.

Я просто принципиально не смотрел на него, с грустным видом разглядывая вещи, которые упали, после чего потянулся и поднял тетрадь. Всем видом показывал, что даже не замечаю его потуг.

И естественно, спровоцировал его. Это было едва ли не прямым оскорблением, и мы оба это понимали. Понимали, что парню надо что-то сделать, чтоб не упасть в глазах других.

И анорексичный червь сделал ход первым: схватил меня за волосы, попытавшись повернуть моё лицо к себе, как делают крутые парни в фильмах. Только сил ему явно на это не хватило. Левой рукой толкнув его со всей силы в грудь, правой я уже нырнул в карман за ещё целым кастетом, вскакивая со стула.

Его недотелохранитель мгновенно бросился ко мне, попытавшись ударить в лицо. Это был идеально поставленный удар, не чета другим. Парень явно где-то занимался, что было видно по его движениям и собранности. Но каким бы видом единоборств он ни занимался, это его не спасло от того, что я уже ждал этого удара. А когда ждёшь удара, отбить его значительно легче, особенно с неплохой реакцией.

Его кулак встретился с моим кастетом. Раздался хруст, и я буквально услышал, как некоторые в классе сказали «фу». Только сломались не его пальцы. Вернее, не только его пальцы, но и мой кастет. Но я всё же довершил начатое. Воспользовавшись моментом, когда он с гримасой боли отдёрнул руку назад, я подался вперёд и от души вломил ему прямо в лицо. Не так красиво, быстро и сильно, как он пытался меня ударить, но тоже весомо.

Парень покачнулся назад, но не упал, и мне пришлось добавить прямого пинка ему в живот, от чего он отлетел на парту позади и свалился на пол под её звонкий грохот.

Развернулся и едва не получил заточкой под рёбра. Вернее, заточкой я получил, но вот журнал, который примотал по такому случаю к животу, меня спас.

Честно говоря, я был немного шокирован этим. Нет, я ожидал подобного в туалете, где нет свидетелей, но не думал, что кто-то рискнёт воспользоваться ей в классе при всех. Это лишь показывало, насколько вседозволенно он чувствовал себя здесь и насколько считал себя неприкасаемым. Думал, что всё может сойти с рук.

Какое-то мгновение я и этот червь смотрели на заточку удивлённым взглядом, каждый шокированный по-своему — один тем, что не пробил в живот, а другой тем, что получил ей, после чего встретились взглядом.

Есть бесценные моменты в жизни, и этот был одним из них. Удивление и испуг на его лице. Понимание, что теперь между мной и им нет ничего, кроме заточки в виде отвёртки, которую он держал в руках и которая застряла в моей броне.

Я несильным и спокойным движением выбил у него из рук его оружие, заставив червя отступить на шаг назад. Весь былой гонор куда-то пропал, сменившись испугом.

— Ты знаешь, кто мой отец, чмо?! — едва ли не взвизгнул он, когда я сделал ему шаг навстречу и схватил за грудки. Отличная привычка прятаться за спины более сильных, когда тебя прижимают. Но я и не собирался его трогать.

— После уроков. Ты же не хочешь опозориться сейчас при всех? — очень тихо и убедительно произнёс я. — Я буду ждать тебя после уроков, так что можешь тащить всю свою братию.

— Кого тащить? — тупо переспросил он.

М-да…

— Дружков своих, — после чего несильно толкнул его в сторону поднимающегося на ноги недотелохранителя. И когда он почувствовал свободу, его тут же прорвало.

— Ты попал, ты реально попал, чушка ебаная. Ты даже не представляешься, с кем ты…

Я даже не слушал, собирая свои вещи, но держа его в поле зрения. Он исходился на желчь, буквально вереща, а я лишь невозмутимо возвращал свои вещи на место. Это было вдвойне унизительно для него, хотя, судя по всему, парень этого не понимал. Он лишь опускал себя всё ниже и ниже в глазах других, только ругаясь, но боясь подойти ко мне ближе.

— Пизда тебе, отвечаю, — крикнул он напоследок, когда в класс вошёл учитель, после чего буквально вылетел из кабинета.

Ну вот я и выяснил то, что хотел.

Он не был импульсником, иначе бы использовал свои способности, а не заточку. Дело было в его отце, который мог быть какой-то местной шишкой.

Это вносило кое-какие коррективы в мой план.

Червя трогать нельзя ни в коем случае, иначе я рисковал стать врагом для его отца. Он может закрыть глаза, если его сын не пострадает, как и не пострадает его репутация. Но вот если у червя появятся хотя бы синяки, тому может стать наплевать, кто и что виновато, он просто сразу придёт убивать.

А я не хотел доводить до такого. Именно по этой причине я не тронул его в классе при других и не стал унижать, пусть и мог прямо на месте выбить всю дурь из урода — поставь синяки такому подонку, и он забудет о гордости, убегая к папе за спину и размазывая сопли по лицу. Потому просто предложил встретиться после школы, что не замарает ни его репутации, ни моей, а дальше мы сможемдоговориться, где говнюк будет говорить, что решил вопрос миром — так будет лучше для всех.

Я не собирался ставить всю школу под себя, мне просто нужно спокойствие, и если меня не будут замечать и требовать деньги, то ради бога, пусть делают, что хотят. Поэтому я рассчитывал запугать и потом предложить нейтральный вариант, который устроит обоих. Обычно такие ублюдки, перепуганные и готовые на всё, с радостью соглашаются на такой нейтральный вариант, особенно когда их репутация остаётся чиста, и они ничего не теряют. Знаю по опыту.

Что касается других, то тут как пойдёт. Не поймут — убью или прострелю что-нибудь для профилактики. Поймут — всё равно кому-то придётся пострадать, чтоб заставить червя принять новые правила и чтоб он думал, что ещё легко отделался.

Немного наивный план даже в моей голове, если честно. Однако проблему в любом случае надо было как-то решать, и это было куда лучше, чем вообще ничего. План был неплохой, но вариантов развития немало, и кто знает, как это обернётся.

Возможный поворот событий — мы договоримся с червём, а он после этого побежит к папе плакаться, пусть и закончилось для него всё хорошо. Этот вариант был наиболее вероятным, так как такие ублюдки, успокоившись, становятся очень мстительными.