Эпоха перемен

Глава 11

Её звали Мирослава. Красивое имя, мне очень понравилось. Позже я выяснил, что у её мамы были сербские корни.

Она училась на женском факультете, на параллельном курсе. Конечно, девушки туда попадали необычные: много дочек военачальников, даже внучки легендарных советских маршалов.

В магазине, когда мы познакомились, она попросила угостить её сосиской в тесте. И, конечно, я не стал отказывать. Вот так, жуя сосиски, мы прогуливались по Волочаевской улице.

Её подруга куда-то исчезла, я даже имени её спросить не успел.

А мы говорили о всяком. Довольно быстро выяснилось, что нам нравятся одни и те же книги, та же музыка и те же фильмы. И вообще с ней было как-то комфортно. Никакого напряжения.

Ещё от неё приятно пахло. Я никак не мог понять, какими духами она пользовалась. И только позже выяснил, что это были никакие не духи а её природный, естественный запах: чуть острый, с нотками ванили и тропических цветов.

— Мне нравится, что ты не куришь, — сказала она, когда мы шли мимо ларька, возле которого толпились дымящие мужики. — Это прям поветрие какое-то: парни курят со школы.

— Да, тоже не люблю табачный дым, — кивнул я.

— И девчонки стараются соответствовать… в клуб зайти невозможно — надышишься так, что потом весь день голова болит.

— А ты тут уже в клубах бывала?

— Ага, на прошлых выходных с Катькой ездили в «Птюч»…

— Понравилось?

— Нет… бум-бум-бум и кислотные картинки… — она вздохнула и тут же добавила, поглядев на багряное отражение закатного солнца в окнах ближайшего дома: — Закат сегодня, наверно, красивый!

— Ага… Жаль, что отсюда не видно — сплошная застройка, — ответил я.

— Сверху — видно, — ответила Мирослава.

— Так в главный корпус сейчас не попасть…

— Зато можно ко мне домой.

— В общагу? — не сразу понял я. — Вас, кстати, где поселили? В «Хилтоне»?

«Хилтон» — это, конечно, не гостиница известной сети. Так называлось одно из общежитий на территории, где жили слушатели офицеры и курсанты старших курсов.

— Зачем? Я живу в этом доме, — Мирослава улыбнулась и кивнула на высотку прямо напротив плаца, за участком забора, который курсанты называли «телевизор».

— Ого! — удивился я. — Снимаешь?

— Нет… хотя некоторые девчонки действительно снимают. Очень удобно. И не так дорого, как может показаться —всё-таки не центр.

Насчёт дорого или нет у меня было своё мнение, но я не стал его высказывать.

— Отец купил, — продолжала Мирослава. — Я вообще не очень хотела, но тут ещё мама вмешалась… а теперь, думаю, что она была права. Всё-таки пять лет жизни впереди… не шутка!

— Да уж… — кивнул я.

— Ну что? Заглянешь ко мне?

Честно говоря, от её глаз, запаха и атмосферы волшебного, по-летнему тёплого сентябрьского вечера я едва не потерял голову и не пошёл с ней сразу. Однако же какая-то часть моего сознания помнила про вечернюю поверку, на которой желательно бы присутствовать, чтобы потом не разгребать огромную кучу проблем…

— Загляну, — кивнул я. — После поверки. Ты как, дождёшься?

— Дождусь… — улыбнулась Мирослава.

— У нас ещё минут пятнадцать есть… давай тебя хоть до подъезда провожу.

— Давай, — кивнула она.

Мы перешли дорогу и направились к её высотке. В домах этого типа был всего один подъезд.

— Сто девятнадцать, — сказала Мирослава, когда мы поднялись на крыльцо. — Запомнишь?

— Ещё как запомню! — ответил я.

Я вернулся без приключений. Хорошо всё-таки, что в то время никто и не думал ставить камеры наблюдения по периметру…

Время до поверки тянулось мучительно долго. Я заглянул в ленинскую комнату. Ребята смотрели какое-то кино по телеку. Кто-то продолжал учиться, надев наушники плеера. Стёпа прописывал в толстенной тетради ключи, которые задали выучить на завтра по языковой практике… поговорить с ним насчёт мнемотехник или всё-таки не стоит? Эх, в любом случае, не прямо сейчас.

Я вернулся на «взлётку», как было принято называть центральный проход в казарме. Прошёлся вдоль кроватей.

Как же странно быстро я снова привык ко всему этому… будто мне снова на самом деле семнадцать, а тридцать лет моей жизни подёрнулись дымкой, будто сон.

Почему я раньше не пересёкся с Мирославой? Почему не обратил внимания? Она ведь всё это время была рядом… как странно тасуются случайности…

— Саня? — спросил вдруг возникший рядом Серёга. — Ты чего?

— Что?

— Да просто… вид какой-то потерянный. Ступикову опять попался что ли?

— Ступикову?.. — удивился я. — А, нет. Всё в порядке.

— Теперь вижу, — кивнул Серёга. — Ты что, в прб был?

— Угу, — кивнул я.

— Блин, сказал бы! Я сушек купить хотел…

— Ну, в следующий раз, — я пожал плечами.

— Ты всё-таки странный какой-то… будто сияешь изнутри. Ладно, как решишь расколоться — расскажешь. Не буду приставать.

Я улыбнулся и кивнул.

На поверку выходили на улицу, она проводилась перед располагой. Пока зачитывали фамилии, мне показалось, что я натуральным образом пьянею от вечернего воздуха последних в этом году тёплых денёчков…

Дождавшись, пока выключат свет и дневальный перейдёт с тумбочки на «страту», я выскользнул из под одеяла и направился к своей нычке с гражданкой. В полумраке казармы я не столько разглядел, сколько почувствовал недоумённый взгляд Серёги. Наши кровати стояли рядом.

В квартире Мирославы вкусно пахло. У меня, несмотря на недавний перекус, рот слюной наполнился.

— Ты сама готовишь? — спросил я, скидывая кроссовки.

— Ага, мама научила, — кивнула она.

— Так у нас полноценный ужин будет? — улыбнулся я в ответ.

— Ну я же не думаю, что тебе одной сосиски в тесте достаточно. Не-е-ет, мужика надо хорошо кормить!

Пока я был на поверке, она переоделась и, похоже, приняла душ. На шёлковый домашний халатик спадали её роскошные, чуть влажные волосы.

Я подошёл к ней и обнял. Потом как-то очень просто и естественно мы поцеловались.

— Почему я? — шёпотом спросил я, помогая ей скинуть халатик. — Как приметила?

— Ты на турниках занимаешься, возле вашей располаги, — прошептала она мне на уху, а потом чуть прикусила мочку. — Это безумно эротично. Я как увидела тебя сразу решила: этот мой будет. А тут ты в магазине стоишь такой, с сосисками в пакетике…

И я стал её.

Мы лежали на её широкой кровати. Я смотрел, как бегут по потолку линии света от проезжающих внизу, по Волочаевской автомобили. Где-то грохотал поздний трамвай.

— О чём думаешь? — спросила она и положила руку мне на грудь.

— Ни о чём, — ответил я. — Наслаждаюсь моментом.

— Ужинать будем? — спросила она.

И я вдруг понял, что снова дико голодный. Поэтому улыбнулся и кивнул.

Готовила Мирослава, действительно, отлично. Подумать только: девочка-мажор, дочка очень непростых родителей. И вдруг сама готовит. Чудеса, да и только!

На ужин были драники. Так вот, что так вкусно пахло! Причём драники оказались не простыми, а с вкуснейшим домашним фаршем внутри — по-мински.

— Слов нет… — признался я.

— У меня отец драники любит, — пояснила Мирослава. — Наше с мамой фирменное блюдо.

— Похоже, у нас с твоим батей есть реальный шанс подружиться, — улыбнулся я. — Драники с детства обожаю!

— Саш, слушай, — Мирослава загадочно улыбнулась. — Ты сможешь во вторник с самоподготовки слинять?

Я задумался на секунду. Можно было воспользоваться Ступиканом, хотя и не хотелось… или же придумать что-то более креативное. Скажем, поход в библиотеку иностранной литературы. На прошлой неделе у английской группы прокатило — после занятий всех сразу распустили в город до вечерней поверки. Надо бы с Внуковым переговорить…

— Думаю, да, — кивнул я. — А что?

— Давай на концерт сходим?

— На какой?

— В Лужники, на Майкла Джексона, — ответила Мирослава. — У меня как раз два билета есть. Ещё сестра хотела пойти, но они с маман вчера в Турцию улетели и вернутся только в пятницу.

— Фига себе! — вырвалось у меня.

— Сестра говорит, что да ладно, он всё равно раз в пару лет туры устраивает. Ещё приедет. А я думаю, что она дура, — Мирослава улыбнулась. — Но спасибо ей, а то я хотела уже второй билет продать.

Я вспомнил, что из нашей группы Скопцов хвастался тем, что он был на концерте. Его отпустили с самоподготовки, как обычно, по звонку отца. Значит, надо будет тему с ИНИОНом двинуть раньше, всем выгодно окажется.

— Спасибо тебе, — сказал я. — За приглашение.

— Не за что, — ответила Мирослава. И чмокнула меня в щёку. — Саш… слушай, ты не обидишься, если эти выходные мы пропустим? Ко мне просто родаки приедут. Не хочу их так, сходу…

— Ничего, ещё будет время, — улыбнулся я.

Потом мы смотрели «От заката до рассвета» на пиратской кассете. И это было замечательно.

В казарму я вернулся уже под утро. Дневальным стоял Серёга Волынский из персидской группы, долговязый и простоватый увалень. Он поглядел, как я забираюсь в свою койку, обречённо вздохнул и отвернулся.

Я даже успел заснуть и увидеть сон. И даже выспался достаточно, чтобы на занятиях не клевать носом. Вот что значить семнадцать лет!

С увольнением на выходные всё прошло гладко: курс распустили. В пятницу вечером я переоделся в гражданку и впервые вышел с территории официально, через КПП.

Я старался внимательно следить за окружающим, чтобы в случае чего вовремя засечь наблюдение или хвост. Однако же всё было чисто.

От КПП университета на трамваях можно было добраться до двух ближайших станций метро: «Бауманской» и «Площадь Ильича». Поскольку мне нужно было в Крылатское, я решил ехать на Бауманку.

Возле метро было множество ларьков и уличных торговцев. Вкусно пахло едой. Немного поколебавшись, я решил взять себе шаурму. Раньше я брал её тут и за все годы учёбы ни разу не отравился. Кстати, шаурма по тем временам была роскошью. Стоила дороже пирожков или сосисок в тесте. Её готовили на выбор — в лаваше или в пите. Второй вариант был дешевле, поэтому я брал только его. Однако сейчас решил взять более привычный вид в лаваше.

Вот что не изменилось за тридцать лет — так это вкус московской шаурмы.

Подкрепившись, я нырнул в метро. В вагоне мой взгляд зацепился за схему. Выглядела она очень куце по сравнению с метро в двадцать шестом — но главное, я чуть не забыл, что синяя ветка в то время заканчивалась на «Киевской». Станция «Крылатское» была на голубой. Значит, в любом случае придётся пересаживаться…

До нужного дома на Осенней улице я дошёл пешком. Непривычно было ориентироваться в городе, когда нельзя в любой момент достать смартфон и свериться с навигатором. Приходилось обращать внимание на номера домов и спрашивать прохожих.

Возле подъезда стояла наша машина. Отец поменял покрышки вместе с дисками. Хороший знак: видимо, аванс получил на новом месте.

Я позвонил в домофон.

— Да, кто там? — ответил отец спустя пару секунд.

— Я, пап.

— А, Сашка? Открываю!

Дом был относительно новый, лифты и подъезд в образцовом порядке. Разве что консьерж отсутствовал, в то время это не так распространено было. Но всё равно на пару мгновений я снова ощутил себя почти в своём времени.