Князь поневоле

Глава 12. Родственные души

— Знаю, что моя просьба покажется странной, но, Ваше Высочество, не составите мне компанию? — предлагает Валерия. — Я направлялась в зимний сад на небольшую прогулку перед сном.

— Разве я могу вам отказать? — до сих пор не могу осознать, что передо мной та самая Вторая, которую я знаю ещё с детства.

— Тогда, прошу сюда, — она останавливается у следующей развилки. — Наш разговор будет касаться дел государственной важности, а потому не тревожьте нас.

— Как прикажете, госпожа, — наша провожатая склоняет голову.

— Максим Леонидович, надеюсь, к моему приходу всё будет готово, — смотрю на него и не моргаю.

— Конечно, Ваше Высочество, — по его лицу понятно, что он меня понял. — Всё будет в лучшем виде.

— Прошу за мной, Ваше Высочество, — в голосе Валерии я слышу нотки сарказма.

— Уже не терпится увидеть ваш сад, — невзначай выдаю я, а из груди девушки вылетает короткий смешок. — Оу, я не это имел в виду…

— Не нужно оправданий, — она подтрунивает надо мной, а затем замолкает и дожидается, пока мы отойдём на достаточное расстояние. — Ещё неделя даже не прошла, значит?

— Это и правда ты? — не могу оторвать взгляд, хотя передо мной внешне совершенно незнакомый человек.

— Уж не знаю, тебя ли я трижды побеждала на уроке рукопашной борьбы… Не знаю, не знаю… — Вторая любит подкалывать по делу и без.

— Рассказывай, — перехожу сразу к делу. — Удалось отыскать мост? Пожалуйста, скажи, что да.

— Я ещё в первые полгода проверила все подозрительные места на суше, до которых смогла дотянуться. Но всё тщетно, — она отрицательно кивает головой.

— А остальные варианты? Ты сейчас занимаешься их проверкой?

— Говори тише, нас могут услышать.

— Прости… — я настолько взбудоражен и возбуждён, что не могу думать о чём-то другом, кроме моста. В глубине души я понимал, что найти его быстро у меня не получится, но теперь шансы возрастают на порядок.

— Осталось только одно место, но я уже потеряла надежду…

— Какое?

— Дворец Императора. Мне пришлось отказывать всем ухажёрам подряд, чтобы наконец-то на меня обратил внимание внук Его Величества. Ты даже не представляешь, каких трудов мне это стоило. Первые месяцев восемь я вообще не могла общаться со здешними мужчинами. Это какой-то ужас!

— Понимаю… Двуглазые те ещё животные… Значит, у нас осталась только одна зацепка? Кстати, а более никто из наших не перенёсся в этот мир?

— Ты о чём?! Нам же говорили, что шанс попасть вдвоём в один мир практически равен нулю, а чтобы втроём — это попросту невозможно, — твёрдо заявляет Вторая.

— Ладно, с моей силой мы сможем пробраться во дворец. Даже если погибнем, то так тому и быть, — мы заходим в стеклянный крытый лабиринт, у стенок которого посажены почти все растения, которые могут вырасти в таких условиях.

— Слушай, Двенадцатый… — она вдруг останавливается. — Ты ведь помнишь, чему нас учили?

— О чём ты? — мне не нравится её тон, в нём слишком много сомнений.

— У меня было много времени, и я посчитала, что шанс появления моста над или под водой равен восьмидесяти семи целыми и трём тысячным процента. Иными словами, наша с тобой миссия обречена на провал.

— Мы обязаны проверить последнюю аномалию! — твёрдо настаиваю я, но, похоже, делаю это слишком громко. Валерия показывает жест и вновь просит быть потише. — Я тебя не понимаю… У нас ведь есть цель. И мы обязаны её достичь.

— Сказать по правде… — она садится на лавочку и ненадолго замолкает. — Я уже смирилась с тем, что не вернусь домой. Чем дольше ты находишься внутри сосуда, тем сильнее затираются твои настоящие воспоминания, меняется твой характер. Ты становишься другим… Человеком.

— Нас об этом предупреждали. Да, я заметил изменения, но могу противостоять им. Если ты не справляешься, то я помогу тебе, — кладу руку на плечо, ведь это наш главный жест поддержки.

— По моим расчётам вторжение уже завтра, — ошарашивает Вторая. — И я не хочу тешить себя ложными надеждами.

— Почему ты так говоришь?! — моему недоумению нет предела.

— Я не сидела без дела и искала информацию о той аномалии. Скорее всего, это дело рук прошлого Императора. Он любил издеваться над молодыми девушками, и велик шанс того, что в той кухне просто существовал потайной лаз или что-то вроде того. Вряд ли тут замешана пространственная аномалия.

— А Служба Безопасности его покрывала, ага-ага, охотно верю, — складываю руки на груди. — Твоя теория не выдерживает никакой критики. Ведь если бы он захотел, то ему могли хоть сотню таких жертв привести. И никто бы слова ему не сказал.

— Может, и так, но я уже потеряла надежду. Слишком много времени прошло. Многое случилось за эти годы… А теперь ещё и Странники… Мне даже отца не удалось убедить, чтобы он их уничтожил. Земля обречена, и я готова погибнуть вместе с ней. Однако, пока я жива, то буду наслаждаться отведённым мне временем. Двенадцатый, ты даже не представляешь, сколько у двуглазых развлечений… Мы о таком даже и подумать не могли…

— Вторая, мне больно слышать твои слова… — честно признаюсь я. — Если мы умрём, то так тому и быть. Но мы не можем сдаться! Весь Эферал надеется на нас! Через сколько десятилетий у нашего народа появится второй шанс? М-м-м? А если таких «отдыхающих» будет много? Мы ведь в таком темпе и проиграть можем! Ты хоть понимаешь, что на кону стоит судьба всех миров!?

— Ты точно Двенадцатый, — она почему-то улыбается. — Такой же упрямый… Из всех нас именно тебя выбрали на роль Повелителя Времени. Как тогда сказали?.. Самый целеустремлённый и преданный идее Избранный. Эталон, не иначе. Вот скажи, ты думаешь хоть о чём-то, кроме победы в Великой Войне? Хоть что-то тебя в этой жизни интересует?

— Я далеко не тот, кем ты меня считаешь. Но да, нашу миссию я ставлю превыше всего. Однако у меня есть и свои хотелки, но многие несовместимы с общей целью, потому я их отбрасываю.

— И чего же ты хочешь? Допустим, что мы вернулись и победили захватчиков. Что дальше? — Вторая пытается надавить на мои слабости, которые я прячу глубоко в душе.

— Меня учили быть честным. С собой и с близкими. И хоть мы не виделись больше двух лет, я считаю тебя близким… теперь уже человеком — так, наверное, правильнее будет сказать. И да, у меня есть надежда… Но сперва мы должны победить.

— Надежда, зажить нормальной жизнью? Найти свою судьбу и посветить всего себя нашему общему будущему?

— Да. Не думаю, что я один такой. Все мы этого были лишены, поэтому желать чего-то подобного — это нормально. Устоять перед соблазном даже сложнее, чем отыскать мост… Тут я с тобой спорить не буду.

— Вот и молодец, — Вторая вновь улыбается. — А я поддалась искушению и не скажу, что сильно пожалела. Я знала, что остальных так скоро не отправят, а потому умирать раньше этого срока смысла не было.

— Ну да, с твоей искрой сделать это будет сложно… Но возможно.

— Ага… Однажды я спрыгнула со сто второго этажа… Но очнулась уже через полчаса в скорой. Тогда-то желание умирать пропало. Для этого нужно приложить слишком много стараний.

— А других ты уже воскрешала?

— Не приходилось… Разве что питомцев, но то такое. А ты как? Уже освоился?

— Пришлось открыть сразу две ветви. Ситуация была патовая, но я выкрутился, — не упускаю возможности намекнуть, что наша цель превыше всего.

— И что планируешь делать?

— Что я планирую? Может быть, ты хотела сказать, что мы планируем? — смотрю на неё грозным взглядом, а она будто витает в облаках.

— Даже наш разговор вызовет много вопросов…

— Да срать я хотел на двуглазых! — негромко, но с оскалом на лице восклицаю я. — Ты так говоришь, будто стало одной из них. Тебе напомнить, кто ты на самом деле?

— Помнить-то я помню, но сами воспоминания… Картинки, запахи, звуки — всё это кануло в Лету. Оно такое далёкое, такое ненастоящее, такое чужое…

— Соберись! — отвешиваю Второй смачную пощёчину.

— Ты что себе позволяешь?.. — она обеими руками прикрывает покрасневшую щёку.

— Если ты не в состоянии, то я силой верну тебя в наш мир! Ты нужна нам! Ты нужна мне… — шёпотом добавляю я.

— Что ты сейчас сказал?.. — кажется, она всё-таки услышала.

— Да что уж тут скрывать, всё равно скоро подохнем… — я думал, что вести диалог на эту тему будет намного проще, а сейчас будто ком в горле, и каждое слово даётся с трудом. — Хоть учителя и старались сделать так, чтобы мы не привязывались друг к другу, но из всех Избранных, только к тебе я чувствовал… Чувствовал что-то странное… Мне казалось, что мы с тобой родственные души, как бы глупо это ни звучало.

— Родственные души?.. Как интересно… — её явно порадовали, но в то же время удивили мои слова.

— Я не знал, выживем ли мы после последнего задания по зачистке, но если бы выжили, я бы поохотился именно на тебя, — решаю включить мужика и начинаю говорить более уверенно, ведь пути назад всё равно нет.

— Охота… Как давно это было… Кажется, что прошла целая вечность… Здесь всё настолько сильно отличается, что я уже и забыла про наши обычаи, — наступает неловкая пауза, и я хочу как-то продолжить мысль, но не нахожу подходящих слов. — Мне приятно это слышать, Двенадцатый. Я вижу, что ты искренен. Нас этому учили… Возможно, я была бы не против…

— Так давай вернёмся домой вместе.

— А если ничего не получится? Что тогда? Хотя можешь не отвечать, я и так это знаю. Ты до конца своих дней будешь искать мост, а в итоге погибнешь так и не пожив. Хоть нас и растили ради великой цели, но мы такие же живые существа, как и эти люди. Мы тоже заслуживаем счастья. Хотя бы его малую часть…

— Мне не понять, что ты пережила за эти года… — издалека начинаю я. — Но наш путь — это единственное, ради чего стоит жить. И пусть я не видел «обычной» жизни, но хотя бы умру с гордо поднятой головой.

— Я знала, что ты так скажешь… — она недовольно поджимает губы.

— Наслаждаясь жизнью, ты цепляешься за неё, но лишь оттягиваешь неизбежное. Мы не можем жить только ради себя. Слишком много всего поставлено на карту. Или логичные доводы тебя уже не интересуют? Слишком поздно?

— Я готова исследовать аномалию во дворце Императора, но если там не будет врат, то я окончательно сойду с пути избранного и доживу столько, сколько мне осталось.

— Ты в этом уверена? С твоей искрой ты умрёшь одной из последних, если вообще не самой последней. Или в этом и заключается твоя цель? Стать последним человеком на земле?

— Такой цели у меня нет, но согласись, это звучит очень романтично… Последний человек на земле — в этом что-то есть… Что-то сокровенное и неизбежное…

— Но ведь никто этого не узнает. Тогда в чём смысл?

— Это буду знать я. И мне этого достаточно.

— Я тебя совсем не узнаю… — отвожу глаза в сторону и стараюсь сдержать эмоции.

— Сколько избранных было до нас и сколько будет после? Никто не вернулся живым из мира захватчиков. Мы даже не знаем, что там происходит. Может быть, их вообще невозможно остановить…

— Да что ты такое несёшь?! — всё-таки я срываюсь, ибо не намерен выслушивать эту ересь. — Тогда существование жизни бессмысленно! Зачем это всё?! К чему миллионы жертв?! Ты хочешь опорочить многовековые старания нашего народа?!