Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2

Глава 10

— Алло, Дима? — Услышал я из трубки малоразборчивую тихую речь.

На том конце сказали еще что-то, но этих слов я уже не уловил. Нет, так дело не пойдет.

— Звук, — прошептал я Ряженому почти что беззвучно.

Парень засуетился, уставившись в телефон, но быстро докумекал, зажав большую кнопку VOL внизу клавиатуры.

— Алло, Димон⁈ — Голос зазвучал уже немного громче, и я мог расслышать все четко.

Этого было достаточно, чтобы контролировать разговор Ряженого с Михалычем.

Жестом я показал Ряженому, чтобы ответил.

— Д-да! Михалыч! Это Митя Ряженый!

— А! Витек! А де Дима?

Бандит снова посмотрел на меня вопросительно. Громко сглотнул. Я ответил строгим взглядом, мол, соображай быстрее.

— Ну… Он пошел поссать, — выкрутился Ряженый.

— А че у тебя с голосом? Че болтаешь, как воды набрал?

— Да, когда врача грузили, он мне дал по зубам. Сломал парочку. Больно разговаривать.

В этот раз он сообразил без моего участия, посмотрел на меня странным взглядом, будто бы ожидал какого-то одобрения. В ответ я только поджал губы.

— Мы уже на месте стоим, а вы там все ссыте? Знач так, планы у нас изменились, надо делать все быстро. Как там врач? Сидит?

Ряженый испуганно посмотрел на меня. В его глазах застыл немой вопрос. Я скрестил руки в запястьях, изображая путы.

— Сидит. Связанный, — отрывисто проговорил Митя.

— Нормально. Пусть так и сидит. Короче, стойте, где стоите, мы щас подъедем, на месте все сделаем. Трупы заберете, потом избавимся. Сейчас времени у нас нету ямы им рыть. Надо наркоту перевозить.

Наркоту? О какой наркоте идет речь? Я сузил глаза и посмотрел на Ряженого так холодно, что он побледнел. Парень явно знал, о чем говорит Михалыч. И, кажется, он понял, что эта тема тоже будет меня интересовать. А вот Михалыч, если узнает, что Ряженый сдал его планы, по головке Митю за это не погладит. Короче, мне стало очень интересно.

— Говори, где вы есть? — Спросил Михалыч. — Мы подъедем быстрее, чем ваше ведро на колесах до нас докатится. По дороге на Прогресс стали?

— Ну… Мы… — Замялся Ряженый, не зная, что говорить.

Трубка задрожала в его пальцах так, что он схватил ее двумя руками, чтобы не выронить. Снова бросил в мою сторону просительный взгляд, облизал пересохшие от волнения губы, покрытые коркой запекшейся крови.

Я быстро осмотрелся, а потом кивнул в ту сторону, куда следовала буханка. Там, вдали, виднелась ржавая водонапорная башня артезианской скважины. Сложно было определить расстояние, но стояла она не меньше, чем километрах в трех от нас. Раз уж так вышло, нужно было Михалыча куда-то отправить, чтобы он не заподозрил что-нибудь неладное.

Тогда я кивнул в сторону водокачки. Ряженый глянул вдаль, напряг зрение.

— Ну ты че там? Хрен чей-то жуешь, или че? — Донесся из трубки нетерпеливый голос Михалыча. — Сиськи потом помнешь, мля. Нехрен рассусоливать.

— Да тут, врач брыкается. Бык пошел его успокаивать, — талантливо плел Ряженый. — А мы возле водокачки! Башня тут стоит. Ну та, что между промзоной и Прогрессом! Ржавая такая, заброшенная.

— А, понял. Проезжали. Ща вернемся, — проговорил Михалыч. — Кстати, как там пушка моя? Не изговнял?

Ряженый глянул на Беретту, что я держал в руках.

— Н-нормально.

— Послужила тебе?

— Ну… Пострелять пока не довелось.

— Ну смотри, вернешь. Если и дальше ровным пацаном себя покажешь, я тебе ее насовсем подарю, понял? А просрешь — отстрелю тебе задницу. А то один уже про#%ал пушку одну дорогую, что я ему дал. Ну тогда, когда Кулымову внучку воровали.

— Д-да… хорошо, — с настоящим ужасом на лице ответил Ряженый.

— Ну лады, давай. Ща будем.

Я встал, глянул на парня сверху вниз.

— Пушка Михалыча? — Спросил я.

— Ага, — он сглотнул. — Любит натовское оружие. У него несколько таких стволов есть. Ну и часто берет у какого-то барыги знакомого с Краснодара. А вот такие стволы, — Ряженый кивнул на Беретту в моих руках. — Он иногда дает погонять тем, кого хочет поощрить. А пару раз даже дарил. Все мечтает пулемет как у Рэмбо себе в коллекцию.

— И за что ж он тебе пушку подогнал? — Спросил я строго. — Ты ж сказал, что у него в шестерках ходишь, а он тебе пушку?

— Да так… Просто… Просто это я узнал, где ты живешь! По машине вычислил! Только не серчай! Вот так получилось, я даже и не думал, что мы с тобой свидимся! А Михалыч меня заставил с Димкой и Быком ехать тебя брать, мол, типа должен я в делах группировки участвовать, раз уж хочу стать бойцом.

Я хмыкнул.

— Куда вы должны были меня доставить?

— Там, за поселком Прогресс есть пустырь, рядом с ним заброшенное озеро, что при советской власти было рыбным, а теперь обмельчало и заболотилось. Если воды там по щиколотку осталось, то хорошо. Вот возле него мы хотели вас пострелять. И там же, за посадкой закопать. Но видишь, у Михалыча че-то планы поменялись. Куда-то он торопится.

— Наркота? — Спросил я.

На это парень не ответил мне, а только сжался, спрятав взгляд. Ну ничего, по поводу этого можно будет Ряженого позже расспросить, когда уже выберемся. Не горит. Почему-то у меня было странное впечатление, что речь идет именно о той наркоте, что мы с Женей нашли у него в гараже. Почему именно о ней? Да черт знает. Может, я и не прав. Однако еще узнаю.

Я прикинул, что от поселка Прогресс до нас километров пятнадцать пути. У нас есть минут десять времени, пока они не приедут.

— Вставай, — сказал я, направив на него пистолет.

Ряженый послушно встал.

Я знал, что как только приедут люди Михалыча и не обнаружат нас на водокачке, покатят в сторону Армавира и немедленно наткнутся на разбитую буханку. Уходить нужно было быстро, да только Ряженого придется тащить с собой.

Парень знал что-то про предстоящее нападение на Арарат, а значит, мог послужить Кулыму настоящим доказательством того, что Михалыч и правда замышляет налет. Ну и про наркоту он знал, само собой.

— Идем. — Толкнул его я.

— Куда? — Испуганно обернулся Ряженый.

— Не болтай. Иди.

Вместе мы пошли к Марине.

— Этот живой? — Испугалась девушка и посмотрела на бандита, а потом поморщилась от боли, потому что резко дернулась.

— Живой, — сказал я, глядя на Ряженого.

Тот снова оглянулся, и я прикрикнул на него:

— Смотреть перед собой!

Ряженый вздрогнул и застыл, устремив взгляд на поле.

— Он пойдет с нами?

— Пока да, а там посмотрим, как получится.

— Ты ведь меня не убьешь, врач? — Проскулил Митя.

— Заткнись. Марина, встать можешь?

— Очень болит рука, — жалобно протянула девушка.

— Ничего, вставай. Нам нужно идти. Скоро тут будут люди Михалыча.

— Что⁈ — Лицо Марины исказилось страхом, — М-михалыча?

— Тихо-тихо, без паники. Я выведу нас. Смотри, — я достал телефон из кармана. — Сможешь позвонить дедушке? Объясни ему все, но быстро. Пусть направит кого-то из своих за нами.

— Да, хорошо.

Я бросил девушке телефон, и она поймала его, но с трудом, одной рукой. Начала подниматься на непослушных ногах.

— Рыпнешься — получишь пулю, — сказал я Ряженому. — Понял?

— Да! Понял! — Торопливо выкрикнул он.

Тогда я приблизился к девушке и помог ей встать. Ноги не слушались ее, то ли от усталости, то ли от шока. Девушка стояла на земле несмело, пошатывалась.

— Рука болит…

— Потерпи, скоро мы выберемся. Смотри. Тут оставаться нельзя. Пойдем вдоль посадки, вон той, видишь? Так пересечем поле и укроемся пока вон в той дальней лесополосе. Михалыч будет нас искать. А дальше, там есть небольшой хутор, называется Глубокий. Кулым должен знать, где это. Пусть заберет нас оттуда.

Девушка покивала.

— Да, хорошо. Сейчас я попробую дозвониться. Только помоги мне взять трубку… Одной рукой неудобно.

Трубка телефона, хоть и легкая, была очень объемной для маленьких женских ручек Марины, и пока я вкладывал трубку ей в руку, Ряженый сглупил. Я услышал, как он сорвался с места и стал улепётывать через поле, срезая уголок до голой после зимы посадке.

— Ах ты ж падла! — Крикнул я и прицелился. Выстрелил.

Раздался хлопок, и эхо прокатилось по всей округе. Перед Ряженым, который мчался по пахоте, немного спереди и справа взвился в воздух фонтанчик земли. Бандит вскрикнул и прыгнул влево, залег, ожидая нового выстрела. Я побежал за ним.

Ряженый, не услышав стрельбы, вскочил и помчался дальше. Правда, последствия заварушки в аварии не давали ему бежать достаточно быстро. Спустя несколько секунд он уже запыхался, и шаг его стал неверным, пружинящим и замедлился. К этому моменту я уже догнал беглеца, и изо всех сил пнул ему сбоку по ступне, делая подсечку.

Мужик ничком упал между волн чернозема, перевернулся на спину, стал отползать.

— Ну все, хана тебе, мудила, — сказал я, направив ствол ему в голову.

— Витя! Вить! — С трудом догнала меня Марина, остановилась за спиной метрах в семи. — Ты его убьешь⁈ Убьешь⁈

— Отвернись и закрой уши, Марина, — глянул я на нее краем глаза. — Тебе лучше этого не видеть.

— Прошу! Не надо! — Закрылся руками Ряженый. — Не стреляй!

— Сученышь, — прошипел я. — Слушался меня — остался бы живой.

— Витя! Не убивай! Ты же не такой, как эти бандиты! Пожалуйста! — Неожиданно взмолилась Марина. — Не бери грех на душу! Он того не стоит! Ты же неплохой человек! Не такой, как он!

— Марина, — я снова обернулся. — Бывают плохие поступки. Бывают хорошие. А бывают вынужденные. Если он уйдет, то быстро наведет своих дружков на нас, и тогда умрем уже мы. Так что, пожалуйста, отвернись. Закрой уши и не смотри.

Марина, стояла, посреди этого поля, словно брошенный и одинокий ребенок. Няньчая свою сломанную руку, она выглядела потерянной. Потом медленно, будто какой-то робот, обернулась спиной, утерла предплечьем глаза.

— Я ничего ему не скажу… Прошу, не убивай… — молил Ряженый. — Я сделаю все что угодно! Скажу все, что знаю! Только дай еще пожить!

Не ответив, я сжал рукоять пистолета покрепче и нажал на спуск.