Группа крови на рукаве

Согласно нашим данным, там должно быть последняя модель радара, фотокамера высокого разрешения, новая система тепловых ловушек и возможно что-то еще, чем был оснащен упавший американский самолет-разведчик. Груз, я так понимаю, немаленький. Или нет?

Мы рассыпались по джунглям в условно очерченном квадрате и шерстили каждый корешок, бугорок и впадинку. Пролазили до темна. Устали как черти, но ничего не нашли. Неужели американцы закладку обнаружили? Не должны, стали бы они тогда так гонятся за группой Гурьева. Вот китаезы, блин! Спрятали оборудование, что хрен найдешь! А главное, внятных указаний нет. Ну таких, чтобы прям карта Сильвера с крестиком. Рыть тут.

Развели костер, перекусили тушенкой и перловой кашей. От такой нехитрой еды я уже начинал скучать по индейке из америкосовского сухпая.

Но чай у нас однозначно лучше. Настоящий русский чай “Индийским” зовется. Это не та труха, что потом в супермаркетах будет продаваться. Листочек к листочку.

Посидели у костра, потравили немного байки перед сном, да спать разбрелись. Первым заступил на дежурство Автандил. Бродил по лагерю псом неприкаянным, да на мой шалашик поглядывал. Вот бес усатый, зыркает так, будто задумал чего нехорошего со мной во сне сотворить. Крепко видать на Елену Станиславовну залип. Парень он горячий, надо будет как-то при первой возможности еще раз остудить его пыл, для профилактики, так сказать.Не понимает головой — постучимся опять в печень.

Я вроде дремал, но в пол глаза поглядывал за генацвалле. Он то и дело, что-то доставал из нагрудного кармана куртки. Бумажка какая-то, на клочок похоже, хотя в темноте хрен разберешь. Смотрел на сей предмет, как Кощей на злато. Чах и снова убирал в карман. Странно. Что там у него может быть? С этой мыслью я вырубился. Мне приснилась Лиен. Но почему-то она была в белом халате медички. Бред…

***

Ор попугаев разбудил с рассветом. Горластые птахи верещали так, будто жили последний час и решили выплеснуть всю свою энергию.

Дежурному даже будить никого не пришлось. Сами все из шалашей повыползали и потянулись к ручью для принятия водных процедур. Ручеек небольшой, едва по колено, но искупать можно, если на дно лечь. Даже Пушкин в нем уместился, только жопа из воды торчала. Хирург тоже скинул одежонку, обнажив волосяной покров гориллы, булькнулся в воду. Я уже стоял на бережку и обсыхал. Пока мужики дурачились в ручье, я незаметненько бочком подошел к шкурке грузина. Залез в нагрудный карман куртки и вытащил замусоленную бумажку. На английском языке корявый текст явно накиданный наспех: “Сэм Уолтон, корпорация Уол-Март”. Билдингстрит, 123, Бентонвилл, штат Арканзас. Жеваный компот! Так это же отец нашего пилота Джимми. Вот засранец, уже и грузина завербовал! Что он ему там наобещал? Да тоже что и мне скорее всего. Мильоны Скруджа. А на бумажке похоже адрес офиса папаши. Так… Сдать его сразу? Только отбрехается ведь гад. Скажет, что когда пленного осматривал, тот ему, дескать, сунул адресок родителей, чтобы в красный крест сообщил, что жив здоров. А врач в такой просьбе отказать не имеет право. Даже военный. Вот и взял бумажку, а выкинуть забыл. Ладно… Будем дальше посмотреть.

Я сунул клочок обратно и скоренько отошел в сторону. Огляделся. Мужики уже боролись в воде, как дети малые, сверкая голыми задницами. Никто вроде меня не спалил. Но тут я почувствовал на себя взгляд. Я напрягся, сердце екнуло. Повернул голову. Из кустов на меня таращился Чунг. Он все видел. Фух… отлегло. Этот свой чувак, хоть и нерусь. Я подмигнул ему, мол, потом расскажу, позже. Надо так было. Он все понял и исчез в зарослях.

***

Короткий завтрак и опять мы как землеройки ковыряем гумус. Блядь! Ни намека на тайник. Как сквозь землю провалился. В преисподнюю. Вспомнился Горький: “А может мальчика, то и не было?”…

Тут меня осенило. А кто сказал, что тайник в земле? Так-то логично хабар в мох зарывать, но есть ведь и другой способ скрыть его от посторонних глаз. Я хлопнул себя по лбу, радуясь собственной гениальности. Эйнштейн сейчас, по сравнению со мной, казался школотой.

— Черный! — позвал я командира.

Тот вынырнул откуда-то сбоку:

— Ну?

— С какого хера мы в землю рогом уперлись, а если закладка на дереве?

Вадим почесал носорожий лоб, повертел башкой, осматривая могучие деревья:

— Вьетнама-мама! — воскликнул он. — А ведь ты прав Коля! Что раньше молчал? Я уже без ногтей почти остался! Дуй в ту сторону, расскажи нашим, путь деревья осматривают, а я туда пойду, пошукаю.

Я по-быстренькому оббежал “грибников” и нацелил их на новые горизонты. Дело пошло быстрее. Осматривать макушки деревьев, это не в земле колупаться. И не так энергозатратно…

Прошел еще час. Мы прочесывали квадрат, как гребешком, искали вошку-тайник. От вечно задранной вверх головы началось головокружение. Еще минут десять и надо “покурить”. Тут мое внимание привлек пухлый рюкзак цвета оливы, одиноко застрявший в развилке ствола “баобаба” (для меня если не пальма и не береза, то непременно баобаб) на высоте примерно трех метров. В рот просроченный компот! Оно!

Хотел было позвать своих, но осекся. Надо самому сначала проверить. Вдруг там китаезы от мышей хавку припрятали, когда на привале здесь отлеживались. А я буду орать, мол, дырочку мне под медаль на “гимнастерке” колите, а потом окажется, что “дошик” внутри мешка. Нехорошо получится.

Поплевал на ладони, подтянулся и ухватился за толстый сук. Уперся ногой в коряжистый ствол. Оттолкнулся и пролез еще метр до следующего междоузлия. До мешка и рукой подать. Сидит и смотрит на меня радостно клепками накладных карманов. Мол, наконец дяденька меня нашел.

Протянул руку, ухватил мешок. Щелк! Сухой звук обдал холодом. Блядь! Растяжка! Мелькнула в голове мысль!