Кесарь
- Автор: Сергей Воронин
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Кесарь"
Глава 12
«Я больше боюсь своих ошибок, чем козней врага». Перикл.
Раскрыв глаза после недолгого, но глубокого сна, я понял, что не хочу вставать. Вот просто не хочу, и все! События последних дней вымотали меня до последнего предела — так что сейчас, когда все уже позади, я имею права на отдых! Хотя бы немного отдыха…
Я закрыл глаза, надеясь поспать еще немного — но перед внутренним взором словно наяву предстали роковые события, в корне изменившие нашу действительность. Причем отчего-то вспомнились те мгновения ужаса, что я испытал уже после покушения на Михаила.
…- Не толпитесь!
Мы с Делагарди и Валуевым первыми подскочили к князю, и подняв его на руки, с явным усилием уложили его на стол. Ну, здоров!
В голове со скоростью табуна арабских скакунов пронеслись тысячи мыслей. И самый главный вопрос — что же это был за яд?!
— Делать что? — пробасил Валуев. Вид у воеводы крайне растерянный, что резко контрастирует с его медведеподобной внешностью. В иной другой ситуации это позабавило бы меня, но сейчас…
— Не отвлекай, воевода!
Я припал к ране, пытаясь воскресить в памяти Себастьяна не такие уж и малые знания фон Ронина о ядах, перебирая один за другим. Если это яд гадюки, то не лишним будет быстро отсосать часть яда — но если это шпанская мушка, то я просто лягу рядом с князем. А-а-а-а, надо решаться!
Я рванул рукав тяжело дышащего, покрывшегося потом князя — и припал губами к порезу, высасывая из нее кровь… Сразу же ощутив ее металлический, солоноватый привкус.
— Легран!!! Вы отправили за лекарем? Если так, остальным оставаться на местах, никому не покидать шатер! — немного придя в себя, Якоб начал командовать на правах старшего из офицеров кесаря. Что же, разумно — возможно кто-то из группы отравителей (а на лицо именно группа, раз убийца некой Глафиры вовсе не тот человек, кто напал на князя) действительно остался в шатре…
Впрочем, меня сейчас волнуют чуть более приземленные вещи; отсосав крови на полноценный глоток, я сплюнул ее в сторону, надеясь не проглотить — и вновь присмотрелся к ране, заодно слушая собственные ощущения… Итак, если это кантарелла, любимый яд семейства Борджиа, перенятый иезуитами, то мне с князем осталось не более суток. Лежащее в основе его вещество, выделяемое шпанской мушкой, способно убить даже от простого прикосновения с кожей… Папа Александр Пятый прекрасно избавлялся от своих недругов с помощью этого идеального яда — идеального, потому что его состав спустя четыреста лет остался неизвестным!
Но пара секунд размышления дали понять, что к кантарелле этот яд не имеет отношения. Рана даже при первом на нее взгляде показалась мне чистой, а яд Борджиа в описании врача Паоло Джовио представлял собой порошок, напоминающий сахар. Да и описанные симптомы, если вдуматься, совершенно иные: рвота, диарея, и чрезмерное возбуждение… Некстати вспомнилось, что и сам Родриго Борджиа со своим сыном Чезаре стали жертвами кантареллы.
Нет, очевидно, это все же другой яд.
Слава Богу!
Я второй раз присосался к ране — после чего, сплюнув уже гораздо меньше крови, вновь присмотрелся к ране. Итак: края ее немного потемнели, и теперь уже совсем не кровоточат. Что еще можно сделать?!
Немного подумав, я протянул кинжал замершему вблизи воеводе:
— Нужно накалить!
— Будем прижигать?! — охнул Валуев.
— Вырезать. — коротко бросил я. Делагарди удивленно округлил глаза и покачал головой — но ничего не сказал, лишь отступив на полшага назад. Получилось весьма наглядно: генерал сомневается в моих действиях, но не препятствует — однако и не берет на себя ответственность за последствия моего лечения… В общем, «умыл руки». Но Григорий Леонтьевич все же принял кинжал:
— Подержите на огне хоть немного, чтобы не занести заразу!
Воевода согласно кивнул и, сдвинув на столе сразу три подсвечника, подержал клинок над пламенем с десяток секунд с каждой стороны; после он вернул его мне, стараясь при этом не коснуться лезвия.
— Благодарю! — я принял кинжал, после чего воскликнул, обращаясь к замершей позади Раде: — Нужно чистое белье! И прежде прокипятить!
— Поняла, Себастьян, бегу!
— Пропустите женщину!
Бросив короткий взгляд в спину покидающей шатер супруги Орла, я склонился над Михаилом, негромко прошептав:
— Господи помоги!
После чего приложил к ране нагретое, обожженное лезвие кинжала и аккуратно резанул в двух-трех миллиметрах от ее края. Михаил глухо застонал…
— Маслом бы… — послышалось из-за спин.
Страшно подумать — но в реалиях семнадцатого века лекари все еще пытаются стерилизовать раны кипящим маслом! И в упор не замечают, что подобное лечение лишь увеличивает смертность… Так что реплику я оставил без ответа.
— Потерпи кесарь, еще немного…
Великий князь вряд ли меня слышит — скорее я пытаюсь успокоить самого себя, не реагируя на чужие стоны; но вот, наконец, все окончено — и две крошечные полоски плоти падают на подставленную для них тарелку. Он Возможно, они пригодятся для идентификации яда…
У входа в шатер послышался какой-то шум — и тут же звенящую тишину, сопровождавшую все мои действия, пронзил оклик Лермонта:
— Себастьян! Я с лекарем!
— Вовремя!
Джок прорвался к столу в сопровождении с сухеньким старичком при аккуратной седой бороде.
— Зовут Сергием, сведущ в травах!
Я кивнул лекарю, тотчас указав на вновь закровоточившую рану:
— Вот здесь его ранили… Вроде неглубоко, но вскоре потерял сознание.
Старик согласно кивнул, приблизившись к Михаилу; он внимательно посмотрел на расширившийся порез, после понюхал его — а затем и отрезанные мной ткани, и порванный ворот кафтана.
— Часть яда осталась на рукаве; хорошо, что удар пришелся на ткань, она и стерла отраву с клинка… И ты молодец, немчура, вырезал гадость! Прямо по Амбруазу Паре. Хе-хе… — а старик обладает довольно молодым голосом для своей внешности. — Теперь уступи.
Я послушно отступил в сторону, не отрывая взгляда от Скопина-Шуйского; князя бьет крупная дрожь. Но как бы то ни было, я сделал все, чтобы не дать русскому Ахиллу погибнуть! Впрочем, если он умрет, последнее вряд ли послужит мне достойным утешением… Особенно в условиях грядущей катастрофы в войне!
Без Скопина-Шуйского Сигизмунд Ваза имеет все шансы утвердиться в Москве в ближайшем будущем… Постаравшись просто ни о чем не думать, я принялся пристально следить за действиями лекаря; между тем последний, растерев в руках какую-то зеленую кашицу, принялся густо втирать ее в рану Скопина-Шуйского. Князь поначалу дернулся в забытье и застонал чуть громче — но прошло совсем немного времени прежде, чем Михаила перестала бить дрожь, и он задышал ровнее. Словно прилег подремать после тяжелого дня!
— Теперь нужно наложить повязки.
— Я распорядился! Скоро принесут прокипяченное белье!
Лекарь кивнул:
— Хорошо… Все должно быть хорошо. — Сергий перекрестился, и вслед за ним перекрестился весь шатер. Позади послышались слова негромкой молитвы… Я же обратился к Делагарди:
— Генерал, пусть кесаря перенесут в избу кухарок, ему нужны тепло и покой; там лекарь его и перевяжет, как только все будет готово… И пока именно мои рейтары обеспечат его охрану; им я могу доверять, как самому себе.
Якоб Понтуссон, немного подумав, согласно кивнул:
— Можешь распорядиться.
Я согласно кивнул, после чего обратился к своим рейтарам:
— Тапани, Джок! Перенесите князя на своих плащах; Легран — прошу, помогите им, и отправьте посыльного в мою сотню, пусть в полном составе прибудет к дому лекарей!
Офицеры было двинулись к нам, но дорогу им преградили собравшиеся в шатре стрелецкие и казачьи головы:
— Это поштоже немчура будет князя нашего охранять? А вдруг подкупят их, или сами что учудят?!
Однако Делагарди, неплохо так освоивший русский, тотчас поднял руки и громко приказал:
— Отставить! Фон Ронин первым упредил князя о покушении и застрелил убийцу, он рискнул лично высосать яд — и даже лекарь похвалил его за то, что полковник обрезал края раны; я тому свидетель! Себастьян уже давно является доверенным лицом князя Михаила — а потому не стоит ему мешать. Кроме того, большинство его рейтар — это русские ратники… Так что пропустите уже его офицеров к кесарю! И Легран — возьми с собой хотя бы пару рейтар для безопасности; стрельцы же пусть держат вход, никого не выпуская за вами!
Командир французских рейтар согласно кивнул, жестом подозвав двоих сопровождающих, в то время как мои товарищи, пробившись все же к кесарю, очень аккуратно переложили его на совмещенные для прочности плащи.
— Ну, с Богом, братцы!
И только когда полог шатра захлопнулся за рейтарами, унесшими князя в сопровождение лекаря, я позволил себе облегченно выдохнуть — только теперь заметив, что мои руки трясутся; следом пришло осознание, что меня всего бьет нервной дрожью…
— Господа! А вот теперь пришло время узнать, кто привел в шатер убийцу. — Якоб обвел присутствующих грозным взглядом. — Чей это человек?!
Машинально я вновь посмотрел на несостоявшегося убийцу; довольно приятное к слову лицо его даже в посмертье исказила гримаса ярости… Между тем, повисшую было тишину прервал один из московских воевод, вышедший вперед:
— А ты кто такой, немчура, чтобы мы перед тобой ответ держали? Где был ты и твои немцы, когда мы под Калязином с литовцами ратовались?!
Вполне справедливое замечание — и Якоб Понтуссон всего мгновение промедлил с ответом. Однако прежде, чем генерал напомнил бы вздорному боярину, что его наемники прикрыли от воров дорогу на русский север, а корпус полковника Зомме (увы, раненого на Каринском поле и вынужденного вернуться в Швецию) как раз дрался под Калязином, обучив к тому же линейной тактике пикинеров русское ополчение… Все это сказать Якоб уже не успел — так как к строптивому воеводе (чье имя я хоть убей, не помню!) подскочил Давыд Жеребцов, схвативший боярина за грудки и буквально поднявший его в воздух!
— Не посмотрю на знатность рода и положение, придушу гадину! Своими руками придушу, коли твой человек! А ну отвечай!!!
Вид взбешенного Жеребцова реально пугает; даже у меня мурашки по спине поползли — а что говорить о бедном боярине, все еще беспомощно висящем в воздухе?!
— Богом клянусь, знать не знаю убивца! — собравшись с мыслями, выпалил воевода (или голова?), чей боевой задор куда-то испарился… Убедившись, что более никто из присутствующих не пытается опротестовать старшинство Делагарди, я возвысил голос:
— Господа! Сейчас настало время позабыть о гордости, знатности и прежних заслугах; было совершено покушение на великого князя — и тот, кто способствовал этому преступлению, однозначно понесет наказание. С другой стороны, повинную голову топор не сечет — это я к тому, что если кто по незнанию своему способствовал появлению убийцы на совете, то лучше тотчас в том признаться. Думаю, что генерал уж точно сумеет сохранить жизнь этому человеку?
Я обратился к Делагарди — и последний, перекликая поднявшийся было возмущенный вой, веско ответил:
— Да будет так! Мы не знаем обстоятельств покушения, и не имеем причин подозревать кого-то из вас. А потому, если кто по незнанию помог убийце — пусть честно в том признается, и суд мой будет мягок; ведь наша главная задача не покарать, а предотвратить новые покушения… И также я предлагаю назначить Себастьяна фон Ронина дознавателем с самыми широкими полномочиями.