Кесарь

Глава 13

«Должно быть быстрым на войне». Силий Итальянский

Едва ли не бегом мы спешим к стоянке людей Шуйского. Время утекает очень быстро, я ощущаю это словно физически — что с каждой минутой враг может быть все ближе к князю… Ну, это если нам противостоят отчаянные фанатики, готовые пойти на смерть ради цели, типа одиозных ассасинов.

Или же наоборот, враг уже спешно покидает лагеря — наверняка ведь у фрязя, напавшего на Михаила, был хоть один товарищ в паре! А тот вполне мог стоять вблизи шатра и просто мониторить ситуацию — тот же «Антоний», к примеру… И слава Богу, что «парный» не заметил спешащей к шатру Рады, да не рискнул напасть на малый конвой князя при его транспортировке в дом кухарок! Один точный выстрел и… Аж холодок по спине побежал при этих мыслях…

— Себастьян! — подняв руку, наперерез к нам бежит «Степан».

А вот теперь внутри меня все натурально захолодело:

— Что-то с кесарем?!

Запыхавшийся финн замер в паре шагов — и, сделав два глубоких вдоха, отрицательно мотнул головой:

— Нет, великий князь спит под присмотром лекаря, в избе кухарок всем заправляет Джок. Так вот я и подумал, что шотландец справится со всем без моего участия — от рейтар внутри уже итак тесно. А вот тебе я мыслю, моя помощь будет куда как нужнее!

Поколебавшись всего пару мгновений, я согласно мотнул головой:

— Хорошо. Мы направляемся к стоянке детей боярских, что отправил в лагерь Дмитрий Шуйский; последние ни в чем не виновны, и служили лишь прикрытием для наемников, посланных убить князя. Один из них готов, осталось пятеро — если поспешим, успеем перехватить!

Финн с энтузиазмом откликнулся:

— Надеюсь, воины Шуйского окажутся достаточно благоразумны, чтобы не упорствовать — и выдадут нам татей!

Я кивнул в сторону стрельцов, ведущих Микитку под руки; а ведь дворянин, да и не самый захудалый — ну а мы с ним этак, по-простецки:

— Вон их «голова». Скажет, чтобы оружие сложили — надеюсь, послушаются…

Суеты в лагере пока что не наблюдается. Лошади мирно жуют припорошенное снегом сено, а в кострах весело трещит дерево; аппетитно пахнуло кулешом на сале. Повсюду слышатся расслабленные разговоры и смешки воев — замирающие, впрочем, при виде моих рейтар. В принципе, совершенно обычная жизнь воинской стоянки, когда враг далек и очередного сражения в ближайшие дни ждать не приходиться…

— Думаешь, они настолько глупы, чтобы остаться в лагере? — прервал молчание товарищ.

— Если убийцу в шатре князя никто не страховал… Впрочем, это вряд ли, конечно. Но все решает время — и их готовность рисковать. Микитку мы взяли — но могли и не взять, и не выпытать, что вместе с сотней его детей боярских Дмитрий Шуйский направил и убийц. А значит, если совсем рисковые да отчаянные, могут сегодня еще раз попытаться добраться до кесаря… Но тогда им нужен новый план — а значит и время! Так что повторюсь, время сейчас решает все.

Тапани с сомнением покачал головой:

— А сложить два и два и понять, что Микитка не вернулся к себе, когда все вернулись, они не смогут?

— Хм… Ну они же не за всеми офицерами на собрании следили — да и закончилось оно, по сути, совсем недавно. Кроме того парный — если он вообще был! — наверняка вернулся к своим, как только выяснилось, что покушение не удалось… Хотя в этом они также не могут быть наверняка уверены; лекарь мог не разобраться с раной, а яд — вполне способен прикончить Михаила даже сейчас. И это повод остаться в лагере, чтобы дождаться точный новостей… Ну и потом, Микитка вполне мог встретиться с кем из знакомых — и банально задержаться в пути.

Йоло кивнул:

— Резонно. Так что это за тати такие, кто решился напасть на горячо любимого всеми кесаря?

— Наверняка не знаю; могу лишь сказать, что и Рада, и Микитка называют их фрязями, то есть итальянцами. Но итальянцы или нет, на самом деле неизвестно… Если возьмем — узнаем наверняка.

Последние слова я произнес, ускоряя шаг. Стоянка Микиткиных конников уже близко; на ходу бегло проверил свои пистоли — лишним точно не будет!

— Рейтары! Обходим людей Шуйских, берем всех их в кольцо; пистоли к бою изготовить, но без особой нужды не палить. Но ежели кто попытается бежать, стреляйте по ногам!

Воины послушно кинулись окружать стоянку; сидящие подле костров дети боярские это заметили, и кто-то уже потянул сабельки из ножен… Понимая, что наемникам терять нечего, и что они наверняка попытаются спровоцировать конфликт — а после бежать в сумятице боя, я шагнул вперед, ведя за собой Микитку. Чуть позади нас следуют стрельцы князя, а за спиной «головы» держится понятливый Тапани, уперевший последнему дуло пистоля в спину — и тихо, сквозь зубы процедивший:

— Без глупостей!

Напряженный, бледный Микитка только кивнул в знак согласия — а я, выйдя в свет костров, громко воскликнул:

— Спокойно! По велению великого князя Михаила я, полковник рейтар Себастьян фон Ронин, имею поручения имать фрязей, скрывающихся среди вас. Эти фрязи — опасные тяти. И один из них, именем Антоний, сегодня убил старшую кухарку Глафиру… Ваш «голова» подтвердит мои слова.

Тапани слегка подтолкнул Микитку вперед — и последний, дав петуха голосом, едва ли не завопил:

— Немец говорит правду!!!

Тем не менее, дети боярские из числа воев Дмитрия Шуйского не спешат убирать оружие, угрюмо, с недоверием и настороженностью следя за своим «головой» — и моими рейтарами, взявшими московитов в кольцо. Спеша упредить возможную провокацию, я возвысил голос:

— Также эти тати совершили куда как худшее преступление — они отравили вино, желая сгубить наших офицеров. Потому укрывательство их наказуемо — а вот за помощь обещана награда, и награда немалая… Ну так что, есть ли среди вас фрязи?

В этот раз молчание прервалось быстро: от ближнего ко мне костра встал дюжий такой детина, чернявый, с кривым шрамом на правой щеке — тот придает воину этакий разбойный вид. Но заговорил он без всякого вызова, даже несколько подобострастно:

— Господин полковник, с татям мы не знались — а сами фрязи незадолго до вашего прибытия ушли конными.

Твою же ж… Эх, не успели!

— А двинулись куда? В сторону московской дороги?

Детина отрицательно мотнул головой, указав рукой противоположное направление:

— Да нет, вроде тудой…

Последнего единодушно поддержали сразу несколько ратников, немного успокоившихся и понявших, что никакого кровопролития с нашей стороны не планируется:

— Да, ушли в ту сторону!

— Игнат верно говорит…

— Вот фрязины, собаки поганые…

Я ненадолго замер, напряженно размышляя. Врут, укрывают? Если так, нужно проверить стоянку, что весьма проблематично — ведь никого из наемников в лицо я не знаю, а посылать за Радой — так потеря времени… Обернувшись к Микитке, кто всех фрязей как раз знает хорошо, я коротко спросил:

— Врут?!

Тот также тихо ответил мне:

— Не должны, господин полковник, мои люд…кха-кха…

Закончить «голова» не успел: не менее, чем со ста шагов — и именно с той стороны, куда указал рукой детина, — вдруг грохнул выстрел! И Микита, поперхнувшись кровью, начал оседать на колени — а на груди его расплывается красное пятно…

Первым успел среагировать Тапани — молниеносно ринувшись вперед, он свалил меня с ног — и вторая пуля, предназначенная уже мне, лишь вжикнула над головой… И я, как назло, без кирасы! Последняя на таком расстоянии могла бы и спасти…

— «Голову» убили!

— Немцы «голову» убили!

— Бей немцев!!!

Второй крик раздался из темноты — оттуда же, откуда стреляли. Впрочем, это поняли далеко не все — и сразу несколько детей боярских подхватили брошенный наемниками клич! Московские ратники вновь схватились за оружие — вскинули пистоли и рейтары, окружившие стоянку! Еще немного — и по глупости любого из воев прольется кровь, а уж там бой будет не остановить!

— СТОЯТЬ!!! Стоять, дурни, зашибу!!! Куда за сабли хватаетесь, фрязи же стреляли, из карабина пальнули!!! Рейтары — опустить пистоли!!!

Мой отчаянный, яростный крик (сам не ожидал от себя такого рева!) несколько отрезвил обе стороны — а впереди уже послышался торопливый перестук копыт сразу двух лошадей… Поднявшись с колен, я рванул к ближнему костру, где рядом с Игнатом (так, кажется, его назвали товарищи) разглядел новенький кавалерийский карабин.

— Заряжен?!

Детина лишь утвердительно кивнул; подхватив чужое оружие, я по самое «не могу» упер его приклад в плечо, пытаясь поймать на «мушку» силуэт одного из всадников, все же подсвечиваемых попутными кострами… Для верности открыл оба глаза — так очень неудобно целиться, но выше шансы, что разглядишь саму цель; и ведь мне повезло! Я четко увидел лишь немного смазанную тень одного из всадников на фоне яркого костра! После чего, вынеся прицел на фигуру вперед, с поправкой на скорость движения, потянул спусковой крючок, паля скорее интуитивно, нежели прицельно…

Выстрел!

Чужое оружие здорово дернуло в руках и толкнуло в плечо, поведя корпус назад — но впереди раздался-таки вскрик боли!

— Тапани, за мной!

Я рванул вперед, прямо сквозь стоянку детей боярских, стараясь не врезаться в воинов Шуйского. Охотничий азарт погони, когда ты вот-вот настигнешь жертву и остро чувствуешь это, захлестнул меня с головой! А от переизбытка чувств я во все горло закричал:

— Слово и дело государево!!!

Формулировка войдет в обиход лет так сто спустя — но сейчас мои слова буквально ошарашили нерасторопных детей боярских, замерших на пути. Заслышав же мой крик, ратники все же шарахнулись в стороны, дав нам с Тапани дорогу…

Впрочем, не только мы с Йоло бросились в погоню; несколько толковых рейтар — увы, спешенных! — находящихся ближе к врагу, также ринулись вслед за наемниками. Неожиданно ночную темноту пронзила вспышка очередного, пистолетного выстрела — только направлен он был не в сторону преследователей, а к земле…

Добил!!! Своего же добил!!!

В отчаяние я вскинул пистолет и выстрелил почти вслепую. Замер на мгновение — но тут же увидел в свете очередного костра, что второй всадник беспрепятственно улепетывает верхами, грозясь уйти…

Выстрел!

Справа от моей головы громыхнул пистоль Йоло — и к моему вящему изумлению, тотчас завизжала лошадь фрязина! А мгновением спустя раненый то ли в круп, то ли в одну из задних ног конь завалился набок, придавив всадника… После чего, отчаянно молотя копытами по воздуху, сполз в сторону, попытался встать — и снова упал; кажется, на ногу вскрикнувшего от боли наемника…

— Брать живым!!!

Мы со «Степаном» вместе ринулись к поверженному всаднику, пытаясь опередить рейтар — но когда до врага осталось всего пятнадцать шагов, фрязь огрызнулся выстрелом. Точнее, мне показалось, что огрызнулся… Несколько растерявшиеся рейтары, памятуя мой приказ, замедлились в нерешительности — убивать-то нельзя, но и зазря лезть под пулю никому не хочется… В итоге первым с убийцей поравнялся чуть обогнавший меня Йоло — и ударом ноги вышиб пистоль из руки наемника.

Что впрочем, было совершенно излишне…

Я поспешил следом — но только поравнявшись с Тапани осознал, что руки фрязина чересчур безжизненно раскинулись. А после рассмотрел и кровавую лужу у его головы… Подоспевшие солдаты окружили нас плотным кольцом, закрыв труп фрязина от взглядов столпившихся было зевак. Набежали как дети боярские, так и прочие вои, свидетели нашей погони; один из них экономным ударом клинка добил мучающуюся лошадь… А между тем «Степан», опустившись на корточки к поверженному, негромко произнес: