Кесарь
![Кесарь](/uploads/covers/2024-01-12/kesar-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Сергей Воронин
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Кесарь"
Уже готовясь отступить назад, в сени — ну а чего мешать врачевателям, когда настоящие иезуиты подбивают толпу? — я ненароком бросил взгляд на ученика доктора. И что-то в глазах его промелькнуло этакое… Нет, не страх — скорее какая-то затаенная злоба, не совсем объяснимая даже тем испугом, что я мог вызвать, ввалившись в горницу…
— А ты, голубчик, по-русски разумеешь?
Худощавый юноша лет так восемнадцати аж вскочил с лавки — и, глубоко поклонившись, подобострастно воскликнул:
— Так точно, господине!
— Так точно, говоришь…
То ли события этой ночи так запугали меня, что я готов видеть иезуитских убийц едва ли не в каждой тени, то ли обострившееся ощущение тревоги действительно предупреждает меня об опасности. В любом случае, я решил не рисковать — и обратился к Лермонту:
— Джок, не своди глаз с немца, пусть повременит со своими лекарствами… Рейтары — а вы возьмите голубчика под белы ручки; нужно кое-что выяснить.
Удивленный шотландец выгнул брови — но ничего не сказав, молча кивнул, подав знак солдатам; те, впрочем, уже и сами двинулись к врачу, прибывшему от Делагарди. Якобы… Тут же подал голос и запинающийся от волнения ученик:
— Г-г-господине… Но зачем? Нас послал…
— Я знаю, кто вас послал. Генерал Якоб Делагарди мой близкий друг, если вдруг вы о том не знаете… А я, к слову, никогда не видел вашу пару среди лекарей корпуса. Так что… Покажи-ка свой крестик, добрый молодец.
От меня не укрылся быстрый взгляд мальца, брошенный в сторону своего «мастера»; возникло острое желание проследить за ним — но вместо этого я сосредоточил все внимание на ученике, вслух обратившись к хайлендеру:
— Джок, все внимание на медиуса! Можешь даже направить на него пистоль — и ни в коем случае не подпускай его к князю!
После чего негромко, но внушительно повторил свой приказ:
— А ты ученик, доставай, доставай крестик…
Юноша поспешно кивнул и излишне суетясь, натурально дрожащими руками расстегнул ворот и потянул тесемку нательного креста. Его неловкие, поспешные движения меня невольно успокоили — и, чуть опустив пистоль (дуло которого, впрочем, все еще направленно в живот студиоза), я вполне спокойно попросил:
— Переверни распятие на обратную сторону.
Юноша промедлил всего миг — но от меня не укрылось, что он довольно нервно и резко опустил правую руку вниз… Чувство опасности буквально обожгло мой загривок за мгновение до того, как малец вдруг рванул ко мне — и я непроизвольно нажал на спуск.
Выстрел!
Выстрел грохнул оглушительно — а тяжелая пистольная пуля швырнула паренька обратно на лавку; из левой руки его выпал не такой и длинный стилет, чье лезвие, однако, смазано какой-то дрянью. В широком же рукаве камзола виднеются кожаные ножны… Раненый точнехонько в солнечное сплетение иезуит, на кресте которого я успел разглядеть знакомую гравировку, забился в конвульсиях — а я ни своим голосом вскричал:
— Лекаря! Брать живым!!!
Однако мой крик уже заглушил второй выстрел…
Обернувшись, сквозь густой клубок порохового дыма я увидел лежащего у стенки рейтара, потирающего ушибленный затылок. Да второго солдата, изумленно пялящегося на распластавшего на спине лекаря, инстинктивно пытающегося зажать ладонью огнестрельную рану в животе… Избу заволокло дымом — а внутрь уже ворвались дежурившие в сенях солдаты:
— Назад! Не толпитесь! Джок, почему стрелял?!
Несколько изумленный моим вопросом Лермонт в недоумении воскликнул:
— Так ты же сам сказал, чтобы держал на прицеле! А он вдруг с такой силой оттолкнул Сашку к стенке, да было дернулся к князю… Ты пальнул — ну так и я…
— Так ведь надо же было в ногу!
Шотландец не нашелся, что ответить — хоть я и сам дурак, не упредил, куда стрелять! Да уж, все мы задним умом крепкие… Между тем, дым уже вполне рассеялся — так что я увидел направленный именно в мою сторону взгляд иезуита, оскалившего зубы в какой-то безумной ухмылке:
— Не жилец ты, полковник… Не жилец!
Однако же медиус, как оказывается, вполне себе чисто говорит по-русски! Н-да, неплохо они нас разыграли, едва не провели меня… Но кто бы ожидал от иезуитов такой лихости, ловкости и наглости, а? Сунуться к князю, когда вокруг его столько охраны!? Построив расчет на том, что во взбудораженном лагере никто не отправит посланца к Делагарди, проверить подлинность их личин… И что никому и в голову не придет подозревать в открыто приехавших лекарях, столь уверенно себя назвавших, подосланных убийц!
Тем более, что доктор, судя по всему, подлинный. Да и то — почему бы иезуиту не обучиться-то в Салерно, в Италии?! Орден славится своей образованностью, понастроив коллегий по всей Европе…
— Это Господь рассудит, кому жить, а кому уже пора отправиться на Его суд… Отче Сергий, как рана медиуса? Есть шансы?
Откровенно испуганный и ошарашенный травник ответил не сразу — и вместо него заговорил сам лже-доктор:
— Пуля перебила хребет, ногу уже не чувствую… Бесполезно все, полковник, отхожу… Но и тебе — тебе осталось недолго…
Последним усилием заставив себя криво улыбнуться окровавленным ртом, иезуит вдруг с силой откинулся на пол, громко стукнувшись затылком об струганные доски — и как видно, потерял сознание от удара. Невольно подивившись такой стойкости и упертости, я коротко обратился к Лермонту, указав на медиуса:
— Окажите последнюю милость, добейте… Да близко не подходите, а том может прикидывается — и полоснет по ноге отравленным клинком! Такая змея ужалит, даже будучи смертельно раненой… И никого больше не впускать кроме тех, кого знаешь лично, Джок! Это понятно?!
Насупившийся Лермонт, едва не проворонивший иезуитов, молча кивнул — а я обратился к супруге «Орла»:
— Рада, напомни — как выглядел Антоний?
Но обомлевшая девушка с остекленевшими от ужаса глазами только и смогла вымолвить:
— А-а-нтоний?
— Понятно…
Круто развернувшись, я покинул горницу, уже в сенях услышал удар клинка — и тихий вскрик. Добили… Остался последний вражина — увы, не менее опасный, чем все его «братья».
Между тем, ситуация за стенами избушки здорово накалилась — со стороны толпы, обступившей стрельцов Жеребцова, доносятся злые крики:
— Князя! Пусть князя покажут!
— Желаем видеть Михаила!
— Кесаря! Кесаря!!!
В ответ раздался зычный голос воеводы Давыда Жеребцова:
— Други! Братья по оружию!!! Все вы меня знаете, вместе кровь проливали еще под Калязином… Так вот я вам слово даю — и на том крест целовать буду, что нет заговора в немецком войске! А князь — великий князь жив!
— Так пусть выйдет к своим ратникам!
Среди несколько притихших русских воев раздался одинокий голос — и как мне кажется, слегка со странным говорком голос; я запомнил направление, где он раздался — но не рискнул лезть во вновь забушевавшую толпу:
— Что с князем! Отвечай, Давыд Васильевич!
— Покажите великого князя!
— Где князь?!
И снова все тот же голос из толпы:
— Убили князя, убили!!!
— Убили?!
— Отдайте нам тятей!!!
— Бей немцев! Они за стрельцами прячутся, рейтары-то!!!
— Бей!!!
Опять этот заводила; я уже понял, что последний из иезуитов близко — но тут толпа буквально поперла на стрельцов, а воевода, не удержавшись, ринулся навстречу ратникам:
— Ах вы псы! На дыбу зачинщиков!!! Землю у меня жрать будете!!!
Опережая кровопролитие, что начнется с минуты на минуту, я громогласно воскликнул:
— Вот он! Смотрите, вот он!!! Князь вот он!!!
— Князь?!
— Где князь?!
— Покажите князя!
— Слава Михаилу Васильевичу!!! Слава кесарю!!! СЛАВА-А-А!!!
Вновь надрывно ору я, подавая знак вставшим позади стрельцов рейтарам — и те, смекнув, что от них требуется, заголосили вместе со мной, а следом крик подхватили и стрельцы Жеребцов… Заслышав мой голос, воевода — знакомы всего одну ночь, а знаем друг друга словно всю жизнь! — замер, так и не добравшись до смутьянов. Да столь же громогласно закричал:
— Слава кесарю!!!
Такой клич ратники Скопина-Шуйского не могли не подхватить — и вскоре закричало все воинство, сотрясая окрестности громогласным ревом! Не смолкавшим минут пять, не меньше… Наконец, чуть образумившаяся толпа прокричалась и успокоилась — а я, заранее взяв у финского рейтара кирасу, да поддев ее под тягиляй, сам вышел вперед, за строй стрельцов:
— Други!!! Слово о кесаре желаю молвить!!!
— Говори!
— Пусть говорит!!!
Очередного клича провокатора разобрать в общем шуме я не смог — но вышел именно с той стороны, откуда доносился его голос… Вскинув руки, призывая людей замолчать, я дождался, когда все вопли, наконец, смолкнут:
— Братцы, князя сегодня ранили — и все ваши «головы» да старшины были в его шатре. Они все знают! Но князь жив!!!
— Молчат!!! Молчат!!!
— Никто не сказал!
— Жив?
— Жив!!!
— Так почему все молчат?!
— А молчат потому, что приказано было не распускать слух, покуда доподлинно не узнаем, кто убивцев послал!
Я вновь взял слово, невольно подавшись спиной к стрельцам, отступая от напирающей толпы — да пытаясь разглядеть среди ратников человека, активно пробивающегося вперед… Впрочем, на подобное теперь решится только самоубийца.
Или отчаянно храбрый провокатор, коий будет до последнего раскачивать конфликт…
— Вернитесь к своим «головам», спросите у них о том, что случилось в шатре князя — и кто убил татя, поранившего кесаря отравленным клинком! Но я уже сейчас вам все обскажу — это я убил! И уже изловил всех, кроме одного вора! Двух лихих людей, прикинувшихся лекарями, так и вовсе живьем взяли — уже сегодня запоют в руках катов, все выдадут!!!
Толпа вроде притихла — но я заметил какую-то возню среди обступивших меня ратников…
— Потому не верьте зачинщикам, не просто так кричат! Среди них — последний-то тать и есть!
Ну давай, давай — вот он я, твоя наживка, твой живец… Убийца твоих братьев по ордену! И последний шанс спровоцировать толпу, бросить на воев Жеребцова — пальнув в меня с криком «бей немцев», да толкнув пару ратников прямо под бердыши стрельцов … А уж там, коли зачнется бой, все еще можно улучшить момент, чтобы ворваться к Михаилу в избу!
Конечно, на такое решится только отчаянной смелости — и одновременно с тем фанатично настроенный человек. Но как я понял по событиям последней ночи — иезуитам не занимать ни того, ни другого… Нам еще повезло, что с «первого захода» они сделали ставку на отравленное вино, а в шатре «страховал» только один убийца. Видимо, не хотели привлекать к себе внимание и надеялись, что сработает именно яд…
Вот он!
Действительно смазливый, с высоким лбом и аккуратно постриженной бородкой иезуит (скорее всего, именно «Антоний») целеустремленно пробился сквозь толпу, следуя именно в мою сторону. В свете нескольких ярко пылающих костров, разведенных рейтарами, мне удалость рассмотреть его сосредоточенное лицо — да обещание скорой смерти, застывших в темных глазах…
Я рванул пистоль из-за пояса — и обступившие меня вои невольно шарахнулись назад, толкнув рвущегося ко мне «Антония»… Последний уже вскинул пистоль, опережая меня как минимум на пару секунд — но грохот выстрела иезуита заглушил его чересчур поспешный крик: