Симеон

Глава 24

Конспирология зашла в тупик. Как вознаградить автора стратегического плана войны, если он как бы вообще не при делах и даже не принимал в ней участия? Екатерина Вторая всерьёз призадумалась, а на того ли внука она рассчитывает? Александр — хороший мальчик, но может таковым остаться навсегда. То есть, ребёнком за которого будут править все окружающие, но не он сам. И куда они заведут страну?

Симеон дерзает не за награды, а радеет за развитие страны. Именно дерзает, а не пытается подладиться или подгадать. В Ангелочке такого пока нет, он старается быть хорошим… мальчиком. Опять мальчиком, а не мужем!

Можно, конечно, совместить обоих в императора и верного канцлера, но что из этого получится? Как поступит Симеон, если его царствующий брат начнёт вносить коррективы в тот или иной проект. Александр уже сейчас ориентируется на своих друзей, а не пытается рассуждать самостоятельно.

На третьего внука императрица даже не рассчитывала, он нужен, чтобы стать монархом где-нибудь на Балканах. Зато переживала из-за возможного влияния Павла, в случае своей смерти. Вплоть до того, что нелюбимый сын заберёт власть себе. И как это предотвратить, каким завещанием? Да и уцелеет ли её завещание, может и исчезнуть одномоментно сразу в первые минуты после смерти.

Екатерина Великая вдруг осознала, что выход мог бы подсказать единственный человек. Тот к которому пока нельзя обратиться. Симеон Афанасьевич Великий.

Сомнения, одолевающие государыню, ушли, но осадок остался. Альтернативная История вела к альтернативному поведению, а значит и к возможной ошибке, которая могла случиться…

Празднества по поводу победы и приращения территории Российской империи растянулись аж на две недели. Чины, земли, награды раздавались щедрой рукой государыни налево и направо. История окончательно поломалась и навряд ли вернётся в своё русло.

Поляки всех мастей сначала растерялись, а потом вдруг сообразили, что сама Польша осталась свободной, пусть без Литвы и в унии с Пруссией. Чуть ли не половина поляков, подвизавшихся в России, начала перебираться на историческую родину,

У пруссаков возникла небольшая проблемка с тем, что нужны были дополнительные силы на западе. Поэтому они де-факто оставили себе лишь контроль над Познаньским краем (для закрытия лакуны на границе с Силезией) и окончательно присвоили Гданьск.

Подолье и Волынь так и остались в составе Польши, а вот за Галицию и Лодолерию начались тёры между новой унией и Австрией.

— Теперь разногласий им хватит на десятилетия, Александр Васильевич, — я радостно потирал руки, обсуждая с наставником итоги кампании.

— Да, вы правы, после того, как Францию угомонят начнётся война между унией и австрийцами.

— Слава богу, что все головные боли с ляшским гонором мы уступили германцам.

Трактовки итогов войны принимали самые разные формы, бродя по Петербургу от одной тусовки к другой. Кто-то искренне считал, что можно было не останавливаться на достигнутом, а топать до Варшавы. Таких было большинство. Дай им власть и пулемёты и они дойдут до Парижа, чтобы потом столетиями гордиться этим. Мол, наши предки сапоги мыли в Сене и привезли настоящие импортные глиняные свистульки.

Так что провозглашённая в августе оборонительная доктрина была воспринята критически и вызвала определённое недовольство. Поразительно, но императрицу сразу начали доставать послы. Мол, коли армия больше не нужна, так почему бы её не послать в Австрийские Нидерланды или в Северную Италию.

— Но как же я пошлю, если мы до этого объявили нейтралитет?

— Ваше величество, помогите от всей души и станете знаменитой на века.

— Пожалуй я воздержусь от излишней славы, мне и нынешней вполне хватает.

Шутки шутками, но иноземцы наконец-то вспомнили о сабсидных договорах. Конечно, они об этом варианте и не забывали, но пытались использовать русскую армию бесплатно, всего лишь за идею.

— А почему бы нашей государыне не заработать денег?

— Что именно вы имеете в виду, Семён Афанасьевич?

Храповицкий давно привык, что в наших беседах нет смысла прыгать между догадок, а проще выслушать собеседника и лишь потом делать выводы. Да и я опасаюсь, что иностранные приходимцы выцыганят в итоге русских солдат за копейки. Когда-то, чтобы достроить Зимний дворец, армию сдали в аренду слишком дёшево. Может это и слухи, но лучше грамотно подсказать правительнице парочку вариантов повыгоднее.

— Начну с того, что делать нельзя. Никаких походов в Италию или к среднему Рейну. Наших солдат бросят в горнило и просто потратят без толку.

— Так из других мест лишь Австрийские Нидерланды остаются.

Действительно, вроде затык получается. Зачем деньги платить, если место дислокации будет удалено от театра военных действий? Кроме того, пока судьба Франции выглядит предрешённой и никакой русской армии в принципе не нужно.

— Так именно на этом и можно сыграть. Предложить послам, мол, мы готовы сдать в аренду своих солдат, но туда-то и туда-то. И за большие деньги на определённый срок.

— Семён Афанасьевич, но они откажутся, поверьте на слово.

Мне пришлось детально объяснять, что откажутся сегодня, а завтра всё изменится. Именно тогда послы прибегут обратно, причём согласятся на все условия.

— А-а, понимаю. Если французы не только отобьются, но и перейдут в наступление, то театр военных действий изменится. Тогда то, что было далеко от войны окажется совсем рядом. Но вдруг этого не произойдёт?

— Уверен, что произойдёт. Но главное в другом, мы сохраним твёрдость. Без субсидных денег как-нибудь проживём, вон сколько добычи взяли в Литве. Зато уже никто не будет думать, что русских можно купить задёшево.

Дальнейшее обсуждение свелось к двум дислокациям, к размерам воинских контингентов и форме оплаты. Всё это для того, чтобы Екатерина имела под рукой детальный план, а не голую идею, как оно иногда случается.

— Александр Васильевич, но армию просят австрийцы. Да и то делают одолжение. Другие пока особо не обращались.

— Ваше величество, можно австрийцам отказать, сославшись на переговоры с другими. Чтобы зазря не приставали и голову вам не морочили.

— Тоже верно, устала я от них.

— Вот-вот. государыня, а голландцам и англичанам сделать предложение, чтобы тоже отказались.

Матушка всея Руси уже притомилась, но изволила прислушаться, пытаясь постичь хоть какую-то логику в очередном Симеоновом предложении.

— Тогда, если вдруг французы пересилят судьбу и смогут завоевать Австрийсккие Нидерланды, то и Голландия и Ганновер сразу окажутся в опасности, — указка показала соответствующие места на принесённой для доклада карте.

— Кажется поняла идею. В случае, если непредвиденное случится, то им некуда будет деваться. А если чуда не случится, то мы ничего и не потеряем.

Видимо усталость сказалась, но императрица согласилась с предложенным планом и пообещала поговорить с послами. С одной стороны, следовало учесть, что Симеон пока никогда не ошибался, а с другой стороны, хорошо если удастся получить в должники две державы, которые построят целый флот.

— Эта идея, когда платёж можно получить кораблями вместо денег, мне очень нравится, так Симеону и передай.

Наш диалог с Екатериной по-прежнему вёлся через посредника и это обоих вполне устраивало.

Беседы со всеми тремя послами были проведены, иноземцы оказались слегка ошарашены очередной русской "глупостью", а австрияк остался совсем недоволен. Новый австрийско-священноримский император Франц Второй, ясен пень, наверняка будет возмущён так как рассчитывал на русский стотысячный корпус. Такая армия отвлечёт французов на итальянской границе и им придётся перебросить туда войска с севера. Тогда, наступление в районе Люксембурга уже австрийских войск, вместе с германскими союзниками, позволит быстро занять Париж и победить в войне.

Россия и Пруссия здорово поднагадили коалиции, не дав быстро задавить французскую революцию и спасти власть Людовика Шестнадцатого. В августе парижане взяли штурмом Тюильри и арестовали короля. Фактически наступил конец монархии и Национальное собрание провозгласило создание

республики.

— Вот и всё, Александр Васильевич, начинается новая история Франции.

— Получается, что вы были правы, предсказав это ещё в позапрошлом году. Теперь следует ожидать ограбление дворян, что обеспечит революцию солидными средствами.

— Хуже другое. Фактически у французов новая армия и даже большинство военачальников разного уровня тоже новые. Начнётся естественный отбор в войнах, где любой получает стимул быстро продвинуться в чинах и званиях. Мало того, будут создаваться ветераны боёв, которые составят костяк революционной армии.

— Но ведь их противники достаточно опытны и с лёгкостью станут побеждать.

— Есть две проблемы о которых я узнал от купцов. Все высшие военачальники армий Австрии и Священной Римской империи в солидном, а то и преклонном возрасте. Они осторожны, медлительны и нерасторопны. Кроме того. всей войной руководит военное ведомство Австрии, которое стало настолько нераспорядительно, что начнутся огромные проблемы, как с планированием военных операций, так и с тем же снабжением. Уж в этом-то купцы разбираются.

— Так вот почему вы предусмотрели в субсидных договорах, чтобы мы сами кормили своих солдат.

— Да, именно поэтому. Проще создать и наполнить свои магазины, чем ждать когда это будут делать наши наниматели.

Наступившая осень отвлекла меня от войн и их планирования. Вдосталь хватало других забот и хлопот. Тем паче, что и русские верха начали пробуксовывать, запутавшись в трёх соснах.

Особенно оно коснулось моих интересов на завоёванных землях Прибалтики. Предполагаемая карта создаваемой Курляндско-Мемельской губернии постоянно претерпевала изменения. А на освободившийся герцогский титул появились кандидаты. Уже понимаю, что пролечу мимо плюшек, как истый пролетарий. Зубовых, Салтыковых и прочей хрени слишком много, да и неохота с ними бодаться.

— Всё понимаю, Александр Васильевич. Тем более, что вы-то ни в чём не виноваты. Да и государыня вправе не исполнять обещанное, руководствуясь проблемами внутренней политики.

— Однако, она сама переживает и хочет хоть как-то загладить вину. Может вы что-нибудь подскажете?

Зашибись, мать вашу, я ещё и попрошайничать должен! Нет уж, хрена лысого, обойдусь тем, что имею. Пусть Зубов с протянутой рукой ходит…