Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3

Глава 6

Желания и возможности. Что может быть печальней пропасти, раскинувшейся между ними? Особенно если твои возможности относятся к твоим желаниям примерно так же, как… ну, скажем, встречная полоса на трассе относится к той, по которой ты движешься?

Агата Романова искренне считала себя совершенно несчастным человеком. Все кругом не уставали твердить о том, как повезло ей родиться отпрыском столь знатной семьи, какая это честь и привилегия, но фокус в том, что Агата ещё с дошкольного возраста поняла одно: в гробу она видела все эти аристократические заморочки.

Вот только куда от них денешься? При всей своей показной социальности и желании сепарироваться от родителей, Агата — и где-то в глубине души она это понимала сама — смотрела на независимость через призму розовых очков. Больше всего на свете она мечтала остаться в этом мире одной, ни от кого не зависеть, самой отвечать за свою жизнь, но… когда дело доходило до возможностей, девушка всегда терялась.

Она не привыкла решать проблемы. Она привыкла плыть по течению, в надежде однажды зацепиться за удобно торчащий сук — где-нибудь у берега, где и будет лежать всё, что ей нужно.

Хорошего, как ни посмотри, в подобной ситуации мало. Разве что тот факт, что девушка прекрасно осознавала всю проблематику такого подхода к жизни.

Её визит к Нахальному стал первым шагом к тому, чтобы хотя бы оттолкнуться от течения в сторону берега.

И только сделав этот шаг, она осознала, как давно ей следовало предпринять нечто подобное. Перевести мечты в разряд действий, а не сидеть и ждать неизвестно чего от суки-судьбы.

Честь и привилегия, как же. Повезло. Бл*ть. О, да, ещё как «повезло».

Агата ненавидела своё «везение». Агата ненавидела кланы и всё, что с ними связано.

Много везения — быть наследницей клана, у которого из всех активов только воспоминания о великом прошлом. Огромная честь — с рождения быть обречённой стать разменной пешкой в планах действительно крупных игроков.

Красота, популярность в соцсетях, репутация светской львицы. Кое-что из этого Агате даже нравилось, но она всегда осознавала: любые её «достижения» — просто попытка родителей прибавить хоть что-нибудь к пыльной царской фамилии, сделать её более привлекательным товаром.

А что до помолвки с Йошидой… отец и мать всегда твердили ей, будто это шанс рода вновь вознестись, вернуться к величию, к тем временам, когда Романовы правили всей огромной Российской Империей. Пока она однажды — уже подростком, года через четыре после несчастного случая с Йошидой — не подслушала их разговор.

Ну, да. Величие. Михаил Распутин спешно заключил эту помолвку после того, как его сынок начал сближаться с Екатериной Воронцовой. Союз двух крупных кланов не был ему на руку, и Распутин поспешил позаботиться о том, чтобы невеста у его сыночка была не более чем дорогим элементом декора.

Ложь. Ложь и грязь. Всё, начиная от выцветших фамильных портретов и заканчивая её детскими играми с Йошидой, было перемазано в грязи. Теперь не получалось даже улыбнуться, вспоминая о том сгоревшем домике — каждый раз перед глазами вставали фальшивые улыбки родителей. «Познакомься, Агата — это Йошида, сын дяди Миши. Поиграйте вместе в саду, пока мы поговорим о взрослых делах». Не было никакой детской дружбы — было лишь общение, навязанное ей ради собственных целей. Ему, возможно, тоже. Не всё ли равно?

Так что условия, поставленные Нахальным, казались сейчас Агате бесконечно малой ценой за то, чтобы избавить свою жизнь от набивших оскомину клановых правил, разговоров о былом величии и бесконечной грязи интриг и интрижек.

Честь. Вернее, то, что её родители — и прочие высокомерные аристо с их двойными стандартами — понимали под этим словом. Сама Агата была девушкой куда более прогрессивных, современных взглядов и понимала, что, в конце концов, её тело — её дело.

Да, конечно, поначалу просьба Алексея показалась ей странной. Не столько оскорбительной, сколько… непонятной и нелогичной. Поэтому она попросила его объяснить, зачем ей делать то, что он от неё хочет.

Что ж. Он объяснил.

Она согласилась.

Согласилась и пошла надевать на себя довольно безвкусный, как на её взгляд, комплект белья. Впрочем, насколько она в этом что-то понимала, мужчинам такое нравилось.

…с Нахальным они разошлись уже внутри Драконьей Школы. Здесь, в главном зале, было столько народа, что никто не обращал внимания на парочку, стоящую неподалёку от служебного входа. Ещё одна черта аристо — не замечать тех, кто им не интересен — сейчас играла им на руку.

— Давай-ка ещё раз, — негромко и спокойно произнёс Нахальный, поигрывая бокалом, подхваченным с подноса у официанта. — Ты всё запомнила?

Агата нервно оглянулась. Даже несмотря на все предосторожности, она крайне волновалась, и шумящая толпа аристо вокруг неё уверенности ей не добавляла.

Тем не менее, она постаралась поглядеть на журналиста так же спокойно и с укором.

— Ты считаешь меня тупой?

— Нет, я спрашиваю, всё ли ты запомнила, — Нахальный даже отдалённо не выглядел раздражённым. К тому, как он сейчас себя вёл и, наверное, даже ощущал, больше всего подходило выражение «как рыба в воде».

Агата вздохнула, кивнув взгляд на сцену, где какой-то парень, одетый в белоснежное кимоно, ударами рук и ног превращал прекрасную статую из нефрита в груду зелёной щебёнки.

Типичный аристо. Тупой и самовлюблённый.

— Да, — девушка чуть закатила глаза, вновь переводя взгляд на Нахального. — Я всё запомнила.

— Повтори.

— Мне нужно попасть в VIP-зону, — она устало склонила голову в сторону служебной двери. — Ты позаботился о том, чтобы с этим не было проблем. Затем — найти личный номер Суворовых и остаться наедине с Евгением…

Агата сглотнула ком в горле.

Алексей улыбнулся и отпил из бокала с зеленоватым коктейлем, ожидая, когда она продолжит.

—…и снять с ним компромат.

Нахальный хмыкнул.

— Всё так. Иди.

Сказав это, он вынул из кармана свой телефон и уставился в него, переключившись с Агаты на другие дела так быстро, что это даже слегка коробило.

Ну да. Не ему же развлекать этого мелкого придурка Суворова, на всю Москву известного своими любовными похождениями.

Стараясь тоже больше не смотреть на Алексея, Агата машинально поправила парик — и пошла в сторону служебного входа.

Но, как бы ей ни было противно… следовало признать, что план Нахального был рабочим.

Разумеется, услышав его предложение впервые, Агата просто выпала в осадок от возмущения и изумления. В какой-то момент она уже почти дошла до того, чтобы просто вспыхнуть и уйти, разорвав все обязательства с Алексеем…

Но затем всё-таки напомнила себе о том, что на кону стоит её свобода — и заставила себя спокойным тоном попросить Нахального пояснить план.

И всё встало на свои места. Действительно, если разложить всё по полочкам, как тогда и сделал это журналист, всё становилось целостным и на удивление логичным, настолько, что Агата сама недоумевала, как она не увидела этого раньше.

Идеальный момент, чтобы действовать. Странное время, полное непонятных событий, что лишь усиливают напряжение. Баланс между кланами стал шатким, как никогда. Расстановка сил меняется, и все кругом готовы вцепиться друг другу в глотки ради лучшего будущего для своего рода. Японцы и британцы, свадьба и война, скандалы и сенсации…

А в центре всего — Распутины.

Чтобы карточный домик посыпался, на него достаточно просто дунуть. К сожалению, роль серого волка выпала ей. Суворовы — главный конкурент Распутиных на московской арене, и если в среде аристо всплывут кадры того, как официальная невеста Йошиды Распутина и главный наследник Суворовых…

Словом, это будет тем событием, что запустит водоворот хаоса и неразберихи. Род Распутиных опозорен, род Суворовых подставлен под удар, разборки, претензии и всё в таком духе.

Что же до чести… Агата по-прежнему не была до конца уверена, что у неё всё получится. Но если всё-таки получится… за всё нужно платить свою цену. А уж тем более, за свободу.

Разумеется, после такого все аристо отвернутся от неё. Но, в конце концов, этого-то она и добивалась, разве нет? И, как ни крути, полумеры не помогут — только поступок такого уровня сможет разрубить этот гордиев узел.

…заметив секундное колебание, с которым она застыла у двери, ведущей в коридор, охранник поглядел на неё — и, коротко кивнув, молча отошёл в сторону, давая дорогу.

Ну, конечно. Нахальный говорил, что позаботится об этом, и позаботился. Подкупить личный персонал госпожи Рюдзин даже у него не вышло бы (по крайней мере, Агата так думала), а вот нанятый на один вечер охранник из агентства — самое то.

Стараясь верить о том, что на неё никто не смотрит, что она незаметна в этой шумной толпе аристо, перемежаемой официантами и охраной, Агата быстро шагнула к двери. Гомон и шум происходящего на сцене остался за спиной, дверь отсекла лишние звуки, погружая Агату в полумрак пустого коридора.

Так лучше. По крайней мере, нет чувства, что все смотрят только на неё, что каждый мелкий аристо здесь знает, кто она такая. Умом Агата понимала, что это не так, но когда ум мог унять душевные терзания?

Она снова поправила парик — и решительно зашагала вперёд, глядя на попадающиеся по пути двери.

С ней всё понятно. И с её желаниями, и с её целями. А вот Нахальный… чего он добивается?

Её аналитических способностей не хватало даже на мало-мальски правдоподобно звучащее предположение. Конечно, вся эта бравада про то, что он воюет против системы, звучала красиво… но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как весь этот трёп далёк от реальности. Вывеска и не более. Но вот что прячется за вывеской?

Нет ответа.

Впрочем, Агата и не очень ждала его, осторожно идя по коридору. Здесь по-прежнему не было ни души — только несколько охранников стояли у отдельно взятых дверей, не обращая на неё внимания, да пару раз мимо проскользнули официанты, жмущиеся к стенке и, похоже, старающиеся быть ещё более невидимыми, чем она. Иронично. Даже зная, что тут никого нет, Агата зачем-то вела себя потише. Как будто… а, плевать.

Коридор оказался длиннее и извилистей, чем ей казалось. Похоже, не такая уж большая с виду школа Рюдзин занимала больше места, чем можно было бы подумать. А если вспомнить, что коридор будто бы вёл куда-то под уклон, вниз… может, она уже в подвальных помещениях? И окон тут нету, только красноватые тусклые лампы…

Нахальный назвал это VIP-номерами. Нет, вряд ли. На этом вечере все гости — VIP, иных старуха Рюдзин попросту не приглашала. Скорее, просто комнаты для отдыха. Видимо, вечер предполагался долгим и утомительным.

И одна из них забронирована под Евгения Суворова. Вот она. Номер 96. Агата остановилась, глядя на плотную дверь.

Если верить Нахальному, Суворов не любит толпы и всегда предпочитает уединяться на подобного рода мероприятиях. И действительно — Агата не видела его среди собравшихся в зале, хотя поначалу и пыталась его высмотреть. Видимо, он ушёл из зала раньше, чем они с Алексеем туда пришли.