Точка Лагранжа

«Вакуум-сварщик», как в его любимых «Стажёрах» братьев Стругацких! А ведь именно эту книгу, один из главных персонажей которой, девятнадцатилетний Юра Бородин тоже был вакуум-сварщиком, он, Димка Ветров, столько раз вспоминал во время практики на Байконуре, когда он, собственно, и получил приглашение в Проект — событие, перевернувшее всю его жизнь. Случайность? Совпадение? Ох, вряд ли, не бывает таких совпадений — а случайностей, как полагают иные философы, не бывает вовсе…

— Мы вас не торопим, Ветров. — заговорил Евгений Петрович. — Изучите список, прикиньте свои возможности, посоветуйтесь, если есть с кем. Ответ дадите послезавтра, скажем… — он посмотрел на запястье, — в четырнадцать-ноль-ноль…

«…здесь, же, в этом самом номере», — едва не ляпнул Дима. Фраза И.О.О, да и вся ситуация почти слово в слово, деталь в деталь повторяла сцену в номере 412 гостиницы «Звёздная», где тот же И.О.О. «вербовал его в Проект. Но сказал другое, гораздо более важное сейчас.

— А что с ребятами… в смысле, с группой «3-А»? Как они теперь без меня?

— Не пропадут они, не волнуйся. — улыбнулся Геннадий Борисович. — Честно говоря, им уже пора научиться обходиться без няньки — не в обиду тебе сказано, разумеется.

— А что насчёт слияния групп? Вы же только сегодня спрашивали…

— К этой теме вернёмся после твоей командировки на орбиту. Отсутствовать ты будешь, если считать двухнедельный период интенсивной подготовки, около четырёх месяцев, и на это время мы приготовили для твоих подопечных нечто особенное. Подробности позже, — сказал он, предупреждая вопрос собеседника. — сейчас твоя главная задача — выбрать дополнительную специальность. Это понятно?

Дима кивнул.

— Тогда — не задерживаем. Кстати, ребятам, своей группе, можешь всё рассказать. Глядишь, и посоветуют что-нибудь толковое.

— Признайтесь, Ветров… — заговорил вдруг Евгений Петрович. В спину заговорил, когда он уже взялся за ручку двери и почти что потянул её на себя. — Вы ведь до известной степени привязались к этой четвёрке?

«Вот это вопросик!» Дима едва не поперхнулся, настолько неожиданно и нелепо он прозвучал.

— Ну, я…

— Можете не отвечать… — милостиво разрешил И.О.О. — Иначе и быть не могло. И не переживайте вы так, ещё поработаете вместе. Но уже с иных позиций — за спиной у вас будет работа в космосе, а это наверняка измерит отношение ваших подопечных. Да и вам будет, что им рассказать и чему научить, не так ли?

Советоваться с кем-то Дима, вопреки рекомендациям начальства, не стал. На автобусе доехал до платформы «Челюскинская» и через двадцать минут был уже на Ярославском вокзале. Оттуда на метро добрался до станции «Ленинские горы», поднялся по эскалаторной галерее наверх и, проводив взглядом стайки мальчишек и девчонок, спешащих к Дворцу Пионеров мимо памятника Мальчишу-Кибальчишу, а сам повернул в противоположную сторону, к смотровой площадке, откуда открывается самый лучший во всей Москве вид на город.

Собственно, красоты столицы его сейчас не интересовали — ещё во время учёбы Дима обнаружил, что здесь ему хорошо думается — особенно в будние дни, когда сумерки ещё не сгустились и народу на огороженной гранитным парапетом площадке раз-два и обчёлся.

Как вот сейчас, например…

Конечно, всю дорогу он думал над предложением Геннадия Борисовича, но даже теперь, по прошествии двух часов, был всё так же далёк от того, чтобы сделать выбор. Вакуум сварщик — это, конечно, неплохо, особенно если вспомнить, что у него в этом имеется какие-никакие навыки. Ещё в школе, на производственной практике и гаражном хозяйстве соседнего металлургического комбината он обучился этому непростому ремеслу, и даже получил официальные корочки. Третий разряд, не бог весть что — но уже в институте, в трёх подряд стройотрядах, он повысил свою квалификацию, сдав на четвёртый разряд, и теперь одинаково уверенно владел приёмами как кислородно-ацетиленовой сварки и резки металла, так и премудростями дуговой сварки. И вот теперь на горизонте маячила перспектива подняться на высшую ступень в этой профессии, став вакуум, сварщиком.

Здорово, что и говорить — во всяком случае, в теории. Нет, не то, чтобы Дима сомневался, что на практике дело будет обстоять как-то иначе — космос есть космос, там не бывает малозначительных и неважных работ, особенно за пределами обшивки станции. Но… в списке было ещё четыре пункта, и следовало внимательно обдумать каждый, прежде, чем принимать решение.

Дима покопался в кармане куртки и достал листок, уже изрядно измятый. На бумагу немедленно сели две крупные снежинки — а он-то и не заметил, когда успел пойти снег! Дима подул на образовавшиеся на из месте крошечные мокрые пятнышки и спрятал список обратно в карман. Зачем — он и так помнит всё наизусть.

Номер первый, "монтажник энергетического оборудования». Тут вопросов нет: сборка «элементов космического батута» и ядерного реактора, соединение их при помощи жгутов бронированных кабелей и пучков трубопроводов для жидкого газа. А так же, установка солнечных панелей, без которых на орбитальной станции наверняка не обойтись, несмотря на наличие ядерного реактора.

Интересно, полезно и понятно — ещё бы, практически его прямая специальность! И тут таится некая закавыка: овладеть этими навыками труда ему не составит, базовая подготовка, и теоретическая и практическая имеется — а раз так, не подумать ли о другом варианте? На орбите новая специальность не будет лишней, а раз так, то не следует выбирать лёгкий путь.

Что там дальше? Номер два, «сборщик крупногабаритных конструкций». Тут тоже всё более-менее ясно. Крепить секции станции, монтировать несущие конструкции, крепить решётчатые мачты причалов и пирсов, где будут швартоваться «орбитальные лихтеры, грузовые контейнеры и пресловутые французские «космические фиакры». Дело увлекательное, интересное, кто бы спорил…

На третьем месте значится «пилот-оператор транспортно-монтажных систем» — видимо, тех самых «крабов», которыми он уже наловчился управлять на тренажёрах. Слово «пилот» всегда производило на Диму завораживающее, гипнотизирующее воздействие: сначала «крабы» и орбитальные буксиры, а там, глядишь, и что-то посерьёзнее, скажем, корабли для межорбитальных сообщений! Но нет, одёрнул он себя, так не годится: обучение пилотированию серьёзными космическими аппаратами — отдельная история, требующая совсем других знаний, навыков, даже склада ума и характера, и не факт, что он сможет когда-то это приобрести. Конечно, умение виртуозно управлять «крабом» — это полезно, но ведь он и так сможет его освоить. Лишь бы выбраться за пределы земной атмосферы — а там всё в его руках, ещё научится…

Следующий, четвёртый пункт, «контролёр-дефектоскопист внешних систем», он пропустил. Ползать по обшивке и несущим балкам с рентгеновскими, ультразвуковыми, магнитными и бог ещё знает какими датчиками-щупами в поисках трещин, каверн от ударов микрометеоритов и прохлопанных на Земле производственных дефектов? Нет, дело, конечно, нужное, но оно Диму совершенно не привлекало. А значит — пришли к тому, с чего начали?

«Вакуум-сварщик», пункт пятый. Как это в «Стажёрах», в главе «Тахмасиб. Польза инструкций»?

«…он представил, как вместе с ребятами варит щелевые конструкции в черной пустоте. Белый огонь окситана пляшет на силикетовом забрале, и он орет песни на весь эфир, придерживая локтями цилиндр смесителя, который у него всегда висит на груди, а не на спине, как требует инструкция. Так ему удобно, и ни за что его не переубедить, пока кто-нибудь с цилиндром на спине не обгонит его на инерционном шве, на продольном стыке или хотя бы на простой косоугольной распорке без троса…»

И теперь надо только дождаться послезавтра, зайти в известный кабинет и сказать…. Можно, подумал Дима даже не говорить, а просто положить на стол листок с таблицей, пятая строка которой жирно подчёркнута красным фломастером — целый из набор ему выдали вместе с прочими мелочами, полагающимися штатным сотрудникам Проекта. Это будет солидно, эффектно… да, пожалуй, именно так он и поступит.

Плоская коробочка «Электроники» на запястье требовательно пикнула. Восемнадцать-ноль-ноль, через час у группы «3-А», как и у прочих «юниоров» ужин. После ужина они соберутся в ближнем холле общежития — кто будет смотреть фильм на недавно установленном видеомагнитофоне японской корпорации JVC, кто откроет книги, засядет за шахматные доски, или просто пустится в разговоры. Пожалуй, подумал Ветров, стоит всё-таки рассказать ребятам о том, что его ожидает, не исключая выбора второй, «космической» специальности. Может, и правда, что-нибудь присоветуют?

Дима огляделся. В январе темнеет рано; город, раскинувшийся вдали, за гранитным парапетом и заледненевшей ленто Москвы-реки уже превратился в море огней, и фонари со столбов, выстроившихся вдоль тротуара, бросали на смотровую площадку конусы жёлтого света. Он надвинул поглубже капюшон «аляски» — снегопад разошёлся не на шутку, и решётчатый силуэт вышки Большого Трамплина едва проглядывал сквозь белёсую пелену — и зашагал по направлению к метро.