Кровь на камнях

Глава 3. Заечары

Обратный путь от Топоницы в сторону Княжеваца был легче. Уже не давили, так как раньше на спину и плечи, опустевшие вещевые мешки. Да и жаркое весеннее солнце Сербии растопило сугробы в лесах, а кое-где оно даже успело, и просушить землю.

Спустившись на равнину, до Сврлига двигались только ночами. В том овраге, где в случае опасности должны были их ждать Живан с дозорными, никого не оказалось, и рота, перейдя мелкий в этих местах Тимок, устремилась на север. Опять пошла холмистая местность. Обойдя Княжевац с востока, егеря вошли в тот большой лес, где был хутор лесника.

– Ваше благородие, кто-то из людей рядом, я словно бы на своей шкуре чужой взгляд чую, – доложился капитану Лужин. – Да и следы тоже кое-какие есть, мягонько идут те люди, канешна, опытные, видать, лесовики, тут ничего я плохого про них не скажу, но так ведь и мы же не лаптем щи хлебаем!

– Дозорным своим накажи, чтобы внимательней оглядывались, в случае чего пусть из оружия не спешат бить, – распорядился командир роты. – Если это албанские наёмники, то схватки нам всё равно не избежать, но а вдруг нас гайдуки Стояновича ведут. Всё равно скоро нужная нам поляна будет, хочешь не хочешь, а им-то себя показывать придётся.

На лесной проплешине стоял, широко расставив ноги коренастый, немолодой уже дядька в драной короткой шубейке и в меховой каракулевой шапке на голове. Длинное старинное ружьё стояло у его ног и он, попыхивая кривой трубкой опираясь на него, с ухмылкой оглядывал окруживших его дозорных.

– Вот он, вашбродь, – показал на лесного человека Лужин. – Старшего, говорит, своего позови, того офицера, у которого шрам на щеке и его ещё Лексием кличут. Сам-то он оружие опустил своё, как будто бы и не сторожится вовсе, а за ним, чуть дальше, кустики вон шоволятся. Как видно, там ещё какие-то люди в них сидят.

– Рота! Занять круговую оборону, – скомандовал Егоров. – Если это вдруг засада, уходим на восток, там через тридцать вёрст уже крутые горы будут!

Алексей, выйдя из-за куста, остановился в десяти шагах от дядьки:

– Здраво, драга! Како си? Какво је здравље команданта Стојановића?[5]

– Здраво, господине официре! – вежливо кивнул гайдук. – Слава Господу Богу и свим светима. Добро сам. Уморан сам само од трчања кроз шуму од ваших војника, врло су спретни. Komandant u zdravstvu čeka vas sa svojim ljudima na salašu Slobodana.

Ну, собственно всё было понятно: у дядьки всё хорошо, только устал он бегать от русских солдат, которые кажутся ему уж очень шустрыми. Командант четы в здравии и ждёт всех на хуторе Слободана.

А вот и главные заветные слова, дядька пустил кольцо табачного дыма и, хитро улыбнувшись, проговорил:

– Зиван ме је замолио да кажем да су припремили храну за повратак. А толкан се може в Бухарест вратити[6].

Всё, теперь это точно не подстава. Не один арнаут или хитро мудрый турок не смог бы составить такое предложение, да ещё с такими словами. И Лёшка, закинув штуцер за спину и, улыбнувшись, шагнул вперёд:

– Ну, здравствуй, друг! Скажи своим, пусть выходят из кустов!

Через пару часов, сидя в доме у лесника, Алексей вёл переговоры с командантом местной четы гайдуков. С Братиславом за столом сидело четверо приближённых, ровно столько, сколько находилось здесь же русских. Сербы негласный этикет ведения переговоров соблюдали.

– Русское командование передаёт привет столь доблестному предводителю славных гайдуков Сербии наводящих ужас на турок и вручает ему от себя небольшой подарок, – Алексей кивнул, и Бестужев достал из стоящего рядом с ним «заплечника» увесистый кожаный мешочек.

Дзинь! Звонко брякнуло в нём серебро. Богдан развернул тесёмку и высыпал часть содержимого на стол. Перед командантом лежали серебряные турецкие монеты.

С сербской стороны пошло шевеление, и послышались возгласы восхищения.

– Русское командование надеется, что этот небольшой подарок поможет укрепить дружину храброго команданта и послужат делу освобождения Сербии от османского владычества.

Братислав важно кивнул:

– Можете передать своему командованию нашу искреннюю благодарность и заверьте его, что это серебро, переданное нам, обернётся меткими пулями, разящими османов. Ваш офицер сказал мне, что у вас есть ко мне большое дело, поэтому вы и просите собрать побольше бойцов?

– Да, это так, – согласился Алексей. – Просил, или скорее предлагал. Дело в том, что мы, оказавшись в этих местах, решили, как и в прошлый раз, потрепать османские гарнизоны. Русские войска далеко, а они находятся в глубине своей территории и никак не ожидают здесь нападений. Два года назад вы сами были свидетелями того, как мы уничтожили под Княжевацем два османских отряда. Большая часть их оружия и захваченных боеприпасов перешли в чету команданта и, наверное, до сих пор служит правому дело.

– Ово је истина! Ово је истина! – закивали сербы. – Добро оружје!

– Мы намерены снова разбить гарнизон Княжеваца, а за ним и Заечар, – продолжил доводить свой план Алексей. – Всё то оружие, которое будет нами захвачено, мы готовы также отдать вам. Ну, разве что оставим себе совсем немного из холодного.

– Так-так, – постучал пальцами по столу Стоянович. – Очень интересное предложение. В Княжеваце стоит три десятка азабов, а в Заечарах их сотня и ещё два десятка. Мы бы давно перебили всех тех, что находится на постое в Княжеваце, но там умный онбаши, при нём турки ведут себя мирно, тихо и никуда не лезут. Нас кормит население этого городка, да и многие гайдуки родом оттуда. В нём живут их семьи и родные. Было бы разумным оставить османов в Княжеваце в живых.

– Понимаю, вы тут хозяева и вам здесь жить дальше, – согласился с доводами Братислава Егоров. – Тогда идём на Заечары и выбиваем там местный османский гарнизон. И у нас к вам будет та же просьба, что и в прошлый раз. Вы прекрасно знаете всю эту местность. После нападения на Заечары турки сюда обязательно стянут свои войска, и нам будет непросто уйти на север к Дунаю. Не могли бы гайдуки храброго команданта отвести их в горы. Там есть небольшие османские гарнизоны и приличная крепость в Белоградчике. Штурмовать её не нужно, но вот пошуметь в окрестностях было бы хорошо. За это мы были бы вам очень признательны, – Алексей приложил руку к груди и поклонился.

– Хм, помочь русским для серба всегда честь, – важно ответил Стоянович и подкрутил свои пышные усы. – Что же, давайте именно так и поступим. Сколько вашим воинам нужно времени на отдых?

Алексей посмотрел на сидящих рядом своих офицеров. – Да передохнули мы же под Топоницей и обратно налегке бежать не больно-то притомились, – пожал плечами Гусев. – По мне, так дня бы вполне хватило.

– Да, дня достаточно, – подтвердили остальные.

– Алексей Петрович, пока мы вас ждали, на те деньги, что вы передали для закупки провианта, уже всё заготовлено, – доложился Живан. – И крупа, и топлёное масло, и сало, и сушёное мясо. Только половина из всей суммы, что вы выделили, ушла. За часть еды сербы ни в какую не согласились денег брать. Так что у нас всё готово, можно её распределять по заплечным мешкам и двигаться вперёд.

– Отлично, – подвёл итог всего разговора Егоров. – Тогда отдыхаем здесь одни сутки и затем выдвигаемся на Заечары. – Так мы сэкономим на обратный путь целых три дня. Есть у меня кое-какие планы на них. Потом я вам всё расскажу.

Рота русских егерей и две с половиной сотни гайдуков вышли на Заечары к ночи третьих суток. В сербском отряде было несколько человек из местных, и пока их товарищи устраивались на отдых, они проскользнули в город. Часа через четыре у объединённого командования уже были сведения о противнике.

Всего османов в городе два десятка пеших турецких ополченцев из местного гарнизона. Плюс там стоит ещё сотня конницы, которой надлежит объезжать окрестности. К своей службе турки относятся прохладно. Посылают каждый день два десятка дозором, а все остальные нос из города не кажут. Ведут себя они нагло и самоуверенно, местных сильно обижают. Есть случаи изнасилования девок, да и мужикам попадает. Периодически кого-нибудь секут или даже казнят, как видно, для острастки другим. На прошлой вот недели убили отца той девицы, которую тащили для увеселения сотнику. Родитель попробовал было заступиться, но… – и рассказчик грустно развёл руками. – А вчера и сама эта девка повесилась. – Красивая была, соседями мы с её семьёй были, и мне она нравилась, – со слезой в голосе рассказывал Огнен.

– Типичная история этого времени и места, – думал Лёшка, глядя на расстроенного парня. – И быть тут такому ещё долгие годы.

– Где живут турки, и где у них посты? Какими силами они несут караульную службу?

– В центре, у рыночной площади стоят три больших, двухэтажных, каменных дома, хозяевами в них давно живут турки, – докладывали разведчики. – И в них располагается конная сотня. Рядом с домами находятся конюшни, сараи и прочие хозяйственные постройки. – Нет, ограды никакой вокруг них нет, и все подступы хорошо просматриваются из домов. Два пеших десятка азабов живут в большом одноэтажном деревянном доме возле моста через Тимок на той дороге, что идёт в сторону Видина. Возле этого моста всё время-то и стоит их караул, контролирующий въезд в город. Как правило, он состоит из трёх или из пяти человек. В больших двухэтажных домах на площади тоже обычно несут караульную службу пятеро воинов. Иногда к ним присоединяются ещё люди, но это уже крайне редко. Обычно усиление бывает после казни или каких-нибудь волнений в округе. Те два десятка, которые уходят в дозор по окрестностям, каждый раз проезжают и через весь город. Ночью местные там не ходят, ибо не раз уже дозорные секли мирных жителей, заподозрив их в недобром.

– Всё понятно, – кивнул после перевода Живана Егоров. И пока сербские старшины спорили, как лучше атаковать гарнизон, дочертил на плотной бумаге примерную схему боя.

– Огнен, представь, что ты орёл и смотришь на город из-под облаков, – показывал на свою схему Егоров. – Вот перед тобой центр города, поправь здания, где стоят турки.

Молодой серб внимательно оглядел весь рисунок, попробовал подрисовать карандашом, но потом взял маленький уголёк и уже им внёс правки. – Вот это базарная площадь, тут длинная конюшня, амбар, а вот это первое здание. Вот большой склад, и второе здание стоит к нему немного боком, тут ещё какое-то строение, вот тут дровяной сарай, а здесь самый большой дом. К нему с задов примыкает деревянный пристрой, похоже, в нём у турок что-то вроде кухни.

– Очень хорошо, а у тебя рука твёрдая, – улыбнулся парню Егоров, – Вон какие ровные линии нарисовал. У меня карандашом и то хуже получается.

После долгих пересудов как лучше атаковать турок, поняв, что обсуждение можно продолжать до утра, Лёшка не выдержал и прервал спор. – Русское подразделение будет атаковать противника по своему плану, если союзники захотят принять участие в нападении, то пусть они присоединяются к нему на условиях егерей. Нет, не хотите, тогда просим нам не мешать, мы справимся и сами, а вы посмотрите со стороны. В любом случае большая часть трофейного оружия перейдёт в чету.

В итоге все успокоились, и последняя пара десятков минут, прошли в деловом обсуждении деталей нападения.