Долины и взгорья

Интермедия

27 сентября 1977 года

Summertime

Пели мы на казацкий манер, и выходило неплохо. Хорошо выходило:

Summertime and the livin’ is easy,

Fish are jumpin’, and the cotton is high.

Oh your daddy’s rich, and your ma is good lookin’,

So hush, little baby, don’ yo’ cry.

Литл бэби, в количестве двух, засыпали на первой же минуте, но мы только начинали распевку. Отчего бы и не попеть? Огромная африканская луна висит над морем, легкий бриз замер в точке равновесия, неподалеку потрескивал костерок, больше для красоты и создания настроения. Мечта!

Мы отдыхали, запасались энергией пустыни и моря. Сочетание для России странное, а для Ливии — обыкновенное дело.

В море, в миле от берега, корвет «Революция» охраняет наш покой. Ну, не специально наш, но резиденция Каддафи — это вам не пляж на берегу Реки. Где-то по периметру поселка ходят патрули, так, на всякий случай, вдруг коварные враги приползут из пустыни.

Не приползут. Чувствовали мы себя так, как только могут чувствовать себя личные гости Муаммара Каддафи. Сыр в масле, и не в простом масле, а вологодском. Это вам не профсоюзный санаторий.

Мы перешли к черному ворону, что вьется над головой. Ничего, повьётся, да и улетит ни с чем.

Мы только-только собирались в Крым, как тут прибежали фельдъегеря, не сорок тысяч, а только двое, с просьбой — или приказом? — срочно позвонить Муаммару и сказать, что мы вылетаем. Спецрейсом.

А в чем дело, наивно спросил я. У нас маленькие дети, их за границу не пускают, куда нам в Ливию, нельзя. А в Симферополь мы и рейсовым самолетом улетим, у нас уже и билеты на завтра.

Наивно — потому что утром «Би-Би-Си» объявила, что планируемый визит советских кораблей в Триполи отложен ливийской стороной на неопределенный срок. Без объяснения причин.

Но кому следует, причину поняли.

Каддафи выдавал замуж Лису и Пантеру. Так у мусульман положено. Вроде посаженого отца у православных. И, получается, он был посаженым дедом Ми и Фа. И этому деду не дают посмотреть на внучек? Это как-то и унизительно для правителя. Оскорбительно. А Восток — дело тонкое.

Но, конечно, это повод а не причина. Причина же в том, что Каддафи набивает себе цену. Показывает всему миру, прежде всего арабскому, что он с Советским Союзом на равных. У Советского Союза после исхода из Египта нет опорных пунктов на Средиземном Море. Только Ливия. И второе, Каддафи поступили контрпредложения из Италии, Великобритании, Федеративной Германии и даже США о строительстве оросительной системы в Пустыне. Вот он, пользуясь случаем, и показывает Союзу, что может передумать, отдать контракт — многомиллиардный контракт — в другие руки. И в глазах арабского мира, он будет в своем праве: его оскорбили в самых сокровенных чувствах. Может, он с этой целью Чижика и приблизил к своей особе — чтобы был повод. Каддафи умный, считает на много ходов.

И когда наши арабисты объяснили наверху, что к чему, государственная машина перешла на сверхзвук.

А я кочевряжился, играл Фуксика. Мол, с нами в Крым едут бабушки, Нина Петровна Стельбова и Екатерина Еремеевна Бочарова. Приглядывать за внучками, а Екатерина Еремеевна ещё и опытный врач-педиатр высшей категории. Без них не полетим.

Сделали, сделали и загранпаспорта, и визы. К утру. Умеют же, когда захотят.

Более того, мне позвонил сам Павлов и сказал, что постановление отменено, и я, ежели захочу и сыграю в Турнире Свободы, то могу распоряжаться призовыми, как пожелаю.

Когда на чаше весов и военно-морская база, и многомиллиардный проект, шахматный миллион против этого — пустяк, пылинка. Потому и осадили назад.

Рассчитывал я на это? Да, рассчитывал. В Стокгольме рассматривал этот вариант с Командором. По телефону, понятно.

Конечно, мне это попомнят при случае. Ещё как попомнят. Вот только думаю я, что Каддафи переживет многое и многих. Так что — посмотрим.

И вот мы в личной резиденции Каддафи. Одной из резиденций. Нам отвели если не дворец, то около того. С прислугой, вышколенной отменно. Но я попросил шатёр, бедуинский шатер. Поставили, как палатку УСТ-56, быстро и аккуратно.

В Штаты я не поеду. И в самом деле нужно передохнуть, впереди великая битва, следует соскучиться по шахматам. Так учит великий Ботвинник. Но для всех понятно: Турнир Мира — да, турнир Свободы — нет. Это ценят.

И отдыхаю, отдыхаю, отдыхаю.

Нет, на солнышке не лежу. Лежу в тенёчке. Минут двадцать. Этого довольно. Солнце африканское, а фотокарциногенез — не выдумка. Потому арабская одежда очень и очень практична. Девочки и сами носят одеяния «на арабские мотивы», и мне пошили, и даже бабушки согласились, что да, что и удобно, и красиво.

А ещё мы ежедневно на четыре часа ездим в Советский Госпиталь. Это наши открыли. Советские. Пока ещё не настоящий госпиталь, а как бы. На уровне участковой больнички. Вот там мы и работаем по четыре часа. Наши доктора только рады. Во-первых, мусульманские женщины к мужчинам-врачам не идут, а женщин-врачей в госпитале пока нет, и Лиса с Пантерой спасают положение. Во-вторых, мы, конечно, и дипломов не имеем, и практики маловато, зато теорией владеем изрядно. Формально работаем под присмотром старших, а фактически с третьего дня предоставлены сами себе. С наказом, если что непонятно, обращаться.

Я даже оперирую. Сначала опять же стоял на вторых руках, но потом, видя мои успехи (более всего поразило, как я вяжу узлы) — ставят и на первые.

Предложили даже работать полный рабочий день, тут запарка, народ в госпиталь валом валит, но нет. У нас отдых. И за четыре часа можно многое сделать. Не говоря уж о том, что Ми и Фа кушать хотят.

И ещё — я не посрамил своего наставника, шейха Дахира Саида Джилани. Участвовал в конкурсе чтецов Корана. И потряс. Советский человек знает Коран наизусть! И читает хорошо! Плюс мне, плюс стране.

В общем, хорошо отдыхаем. Купаемся, загораем, едим фрукты, поём песни, получаем практические навыки в медицине, Лиса и Пантера вдобавок учат арабский язык, а в порядке обмена обучают девушек из прислуги милицейскому рукопашному бою. Не совсем милицейскому, у них тренер с биографией, да. А бабушек я научил фразе «Революция победит!», которую они применяют во всех случаях, и получается уместно.

У нас есть телефон. Международная связь. И мы знаем, что занятия в институте начнутся семнадцатого октября. Времени довольно, и это хорошо. Но я посчитал: на сельхозработах наш курс пробыл в сумме ровно год. Не учился, а убирал картошку.

Капиталистам этого не понять!

Oh your daddy’s rich, and your ma is good lookin’,

So hush, little baby, don’ yo’ cry.