Леонхард фон Линдендорф 4

Отъехали подальше и я соскочил с коня. Уселся на траву и стащил шлем. Голова ещё кружилась, даже подташнивало слегка. Сотрясение схлопотал что ли? Нет, вряд ли. Удар был хоть и сильный, но не настолько. Я даже сознание не потерял. Обойдётся. Но всё равно неприятно.

Через полчаса подтянулись войска. Напротив ворот Курт расположил весь полк мушкетёров. Кирасиров отправил сторожить остальные ворота. Установили одну батарею напротив ворот, в охранение роту мушкетеров. Ещё две роты в резерве, на случай вылазки горожан. Хотя, это вряд ли. Не полезут они на пушки и мушкеты. Глупо всё получается. Хотел ведь миром всё закончить. А всё дядюшка, сволочь. Не мог сразу город занять. Городские видно решили, что раз их не трогают, значит боятся, можно и понаглеть. Вот и доигрались. Теперь кто-то повиснет, а остальным придётся очень сильно раскошелиться. Прощать такую наглость нельзя. Один раз простишь, другой, а потом сядут на шею и ножки свесят.

Между тем, все проходило своим чередом. Пушки, установленные в трехстах метрах от ворот, долбили по ним и по воротным башням. Рота мушкетёров, выстроившись повзводно, в три шеренги, сбивала из мушкетов защитников со стен. Правда, защитники пропали после второго залпа. Вернее всего, просто сбежали. Ну, так не солдаты же, простые горожане из ополчения. Против нормальной, современной, осады они бы продержались. Луков и арбалетов у них хватает. Виден дым от костров — смолу и масло кипятят, чтобы на штурмующих лить. Только никто не собирается лезть на стены. Сейчас вынесут ворота и в город ворвутся штурмовики. Сначала захватят воротные башни, а потом пойдут дальше. А их будут подпирать мушкетёры. Всех оружных перестреляют, остальных загонят по домам. И если из какого дома прилетит стрела или болт, то этому дому очень плохо придётся. И жильцам и самому дому. Жильцов скорее всего перебьют, хорошо если детей не тронут, а дом разграбят. Всё как всегда.

Ну, вот, ворота снесли. Штурмовики, прикраваясь щитами бросились вперёд. Две резервные роты в готовности. Первая рота так и продолжает обстреливать стены. И куда палят? Никого ведь давно не видно. Надо Курту на это указать, зачем боеприпасы зря переводить? Ладно, всё практически закончилось, поеду-ка я в замок, чего здесь торчать?

К обеду появился Курт.

— Всё закончилось, господин граф. Город наш.

— Потерь много?

— Пятеро убитых, вместе с Берндтом, и три десятка раненых. В основном легко, в руки и ноги.

— А горожане?

— Там похуже. С сотню перестреляли. Сколько раненых — не знаю, кто их считать будет? Да их всех по домам разнесли.

— Бургомистр, магистратские?

— Висят.

— А те, что в нас стрелял?

— Ищем.

— Ладно, хорошо. Собери мне старшин цехов, или кто там за них остался, в ратуше к вечеру. Поговорю с ними. Не забудь занять дома магистратских, пока их местные не разграбили.

— Уже заняли.

— Хорошо. Садись пообедай. Потом уж пойдёшь делами заниматься.

Курт быстро поел и умчался. Ну, да, он в своей стихии. Нравится ему воевать. А вот мне не очень. Нет, если бы на острие атаки, чтобы адреналин аж из ушей пыхал, то тогда да, тогда это бы захватывало. А так, стоять в сторонке и наблюдать за привычным действом, уже скучно. Тем более, и руковожу действиями войск уже не я, я только наблюдаю. И что здесь интересного? Но хоть какая-то движуха, а то ведь совсем скучно. Прекрасно понимаю, что мне это не особо и нужно. Вот зачем мне этот кусок земли и этот мелкий и грязный городишко? На фиг не нужен. Огромные залежи каменного угля? Так и на моих землях угля хватает. Нет, лишним он не будет, но и особой прибыли не даст. Да и так ли она мне нужна, эта самая прибыль? Я ведь даже не знаю, сколько у меня денег. Не интересно мне это. Плохо. Если б я воевал ради денег, тогда понятно. А просто так, со скуки? Совсем я осовременился. Сейчас ведь два владетельных сеньора, у которых огромные земельные владения, могут годами собачиться из-за куска леса или небольшого луга. Тратя на войну кучу ресурсов. На эти деньги, что они тратят на войну, можно было бы столько уже готового леса или сена купить, что и внукам бы хватило. Нет, воюют, режут друг друга. Вон, мои названные родственники, графы фон дер Марк и фон Клеве уже около сотни лет в состоянии войны с архиепископом Кёльна. Нет, бывало, что наоборот объединялись и воевали против кого-то ещё, но больше друг с другом воюют. Из-за чего? Да уже и не помнит никто. Просто воюют и всё. Правда, надо сказать, что воюют без особого ожесточения. Но без жертв не обходится, даже в таких игрушечных войнах. В одном таком недосражении моего названного папашу грохнули. Не то, чтобы я этому был рад, но и не очень-то опечалился — не нравился он мне, очень уж гонористый. Вот так — воевали не понятно за что и погиб, значит, тоже ни за что. А простых рыцарей, а тем более обыкновенных кнехтов из простолюдинов гибнет в этих сражениях не мало. Не много, но и не мало. А если учесть, что в империи постоянно воюют все со всеми, то на круг выходит не так уж и мало погибших. А если бы объединились и пошли бы в сторону, к соседям? Мало никому бы не показалось. Да, германцы издревле были драчливые, что в конце концов их и погубило. Сломали им в конце концов хребет. В моем будущем германцы, когда-то гордые и необузданные, превратились в какую-то аморфную массу, стадо гомиков и лесбиянок. Нормальных всё меньше и меньше. Да и как можно назвать нормальными тех, у кого чуть ли не на глазах пришлые мавры насилуют их дочерей, сестер и жён, а они только жалобно что-то блеют о толерантности и правах меньшинств и иммигрантов. Выродились потомки германцев, выродились. И ведь моих потомков это тоже ожидает. А, ладно, что переживать о том, что будет через сотни лет? Я этого не увижу и слава богу. А пока буду собачиться с соседями, воевать незнамо за что, отгрызать куски земли. Ещё и к англичанам наведаюсь, их пограблю. Жалко погибших своих солдат? Жалко. И погибших горожан жалко, но так уж получилось. Как говорили в моём будущем: не я такой, жизнь такая.

Так и сидел в пиршественном зале в замке с бокалом вина и рефлексируя. Пока Курт не примчался. Слава богу, а то незнамо до чего бы себя довёл.

— Господин граф, старшины цехов и самые богатые торговцы дожидаются вас в ратуше.

— Так быстро всех собрал?

— А что тут сложного? Служащие магистрата все остались на месте, они с солдатами оббежали нужные дома и согнали всех в ратушу.

— Ладно, поехали пообщаемся.

Лучше бы, конечно, отложить этот разговор на завтра, а то я уже поднабрался, но раз уж собрались все, то надо ехать. Как я понял, собирали всех солдаты, то есть пинками и затрещинами, сейчас их отпусти так разбегуться все, где их потом искать? А мне надо с ними договориться, чтобы прекратить это глупое кровопролитие. Это ведь теперь мои подданные, зачем их убивать?

До ратуши добрался быстро. По пути осмотрелся. Город, в принципе, не пострадал. Кое-где были пожары, но их быстро потушили. Мертвецов с улиц уже убрали, так что о штурме ничего уже не напоминало. Единственно — полное безлюдье. Только патрули из мушкетёров ходят по улицам.

В зале заседаний ратуши меня поджидала кучка перепуганных людей. Некоторые даже не полностью одеты. Да уж, посторались солдаты. Хотя, что я хотел — им приказали притащить определённых людей в ратушу, они и притащили. Одет, не одет — какая разница. Ладно, надолго я их не задержу. Уселся в приготовленное для меня кресло. Ну и выдал. Сначала поорал на них немного. Хотя орать графу на простолюдинов не очень хорошо, умаление достоинства. Но я уже не слабо накидался вином, так что на такие мелочи внимания не обращал. Потом, видя, что некоторые вот-вот в обморок грохнутся, подуспокоился. Чтобы они немного пришли в себя пообещал, что репрессий к городу никаких не будет, так что хватит им трястись. Пообещал также, что на их свободы, раз уж император им их доровал, покушаться не буду. Пусть живут как хотят. Даже войска выведу из города. Всё, что внутри городских стен — ихнее, всё, что за стенами — моё. Всё, что принадлежит городу за стенами города, переходит ко мне, то есть конфисковывается. Это им за то, что посмели бунтовать против своего сеньора. А я их сеньор, так как все эти земли и их город тоже мне подарил мой дядя, граф Адольф фон дер Марк и фон Клеве. Понятно, что они просто обалдели: как может распоряжаться землёй, принадлежащей архиепископу Кёльна, граф Адольф? А вот так. Мне эти земли подарили, значит они мои. А кто подарил? Какая разница. Насчёт юридического оформления такого подарка никто даже не заикнулся, молодцы, соображают. Пока они не пришли в себя, приказал выпроводить всех.

— Курт, что там с имуществом бургомистра и глав магистрата?

— Всё ценное упаковано и готово к вывозу. Все тайники выпотрошили. Сколько там не знаю, не считали. Дома Гюнтер разберётся.

— Хорошо. Дома выстави на продажу. Продай хоть за пол цены. А то уйдём и их просто разберут соседи.

— Вы и в самом деле решили оставить город, ваше сиятельство?

— Конечно. Зачем мне этот городишко? Пусть живут, как хотят. Оставь гарнизон в Кеттвиге, в замке Гугенпот. Роты хватит. И сотню кирасиров. Поработают таможенниками. Город их, но земля вокруг моя. А за прохождение по моей земле будут платить налог. Увеличим проходной и торговый налоги раз в пять, нет, лучше в десять. Брать со всех, и с тех, кто из города идёт и с тех, кто идёт в город.

— Цены на продукты сразу взлетят.

— Вот и хорошо. Горожане поголодают немного и заставят своё выборное руководство договариваться со мной. Жаловаться императору им не на что, их свобод я не трогаю. Вот тогда и поговорим.

Стал собираться домой. Вроде все вопросы порешал, чего здесь сидеть? С полусотней кирасиров рванул в Верден и вечером уже плыл на струге в Хаттинген. Пришли туда поздно ночью. Переночевал в своей гостинице и не спеша отправился домой, в замок. Обедал уже как нормальный человек, в кругу семьи. Ещё до обеда послал в город за Гюнтером. Он и объявился после обеда. Рассказал ему, ну и Ирме, конечно, как же без неё, о захвате Эссена и округи. Насчёт Эссена он меня поддержал. Конфликтовать с императором из-за одного небольшого города нет смысла. В принципе, ничего он мне не сделает, но мне ведь ещё не раз придется к нему обращаться для урегулирования каких-то спорных юридических вопросов и если сейчас это мне обходится хоть и дорого, но терпимо, то если он на меня разозлится, при решении любого, даже мелкого вопроса, обдерет как липку. А величину проездной пошлины на своих землях я могу устанавливать любую, пока что единых имперских пошлин не существует. Вот и прижмем маленько свободный город. Свободный-то он свободный, но кушать и свободные горожане хотят. Так что рано или поздно созреют и будут платить налоги уже мне, а не императору. Хотя и ему им платить тоже придётся, если не захотят от прав свободного города отказаться. А я, пожалуй, от их налогов и откажусь, мне и пошлины хватит. Зато другим городам наука будет.

Озадачил Гюнтера поездкой в женский монастырь. Тут он ничего сложного не увидел. Земли дамочкам не нужны. Им и серебряного рудника за глаза. Да ещё и за содержание своих дочерей и сестер в монастыре до замужества сеньоры очень не плохо отстегивают монастырю, так что денег у этих баб хватает и с землёй возиться им в лом. Так что спихнут всё и не задорого.