Леонхард фон Линдендорф 4

Вечером все собрались в моём кабинете. Мои приближённые сначала присматривались ко мне, потом , видно, и их отпустило. Поняли, что я уже пришёл в себя. Ирма-то это ночью поняла, а Гюнтер с Куртом уже сейчас. Хотя, настроение у меня было довольно паршивым. Достали меня эти совместные ужины. Ами уже нет, а куча баб так и собирается в замке. Я на них как-то внимания в последнее время не обращал — приду на ужин, проглочу что быстренько и уйду. А сегодня обратил.

— Вы чем-то недовольны, ваше сиятельство? — спросил Гюнтер.

— Да, бабы достали. И чего они в замке все толкаются? Хозяйки ведь нет, что им тут делать?

— Привыкли они уже, ваше сиятельство. Так и будут приходить, делать-то нечего. Если будет ваш прямой запрет, то не придут. Но не советую. Много они не выпьют и не съедят, зато все на виду. Да и графский двор, какой-никакой, но у нас есть, всё как у людей.

— А, ладно, чёрт с ними, пусть развлекаются. Но кто-то из хозяев ведь должен там присутствовать? Я с ними все вечера проводить не собираюсь.

— А им этого и не надо. Наоборот, без вас они чувствуют себя намного лучше. А слуги и так все желания выполняют.

— Ладно, пусть их. У нас о другом разговор.

После этого весь вечер обсуждали предложение французов. Мнения, естественно, разделились. Гюнтер был категорически против нашего участия в этой войне. Нет, впарить французам кулеврины и аркебузы, да ещё и по хорошей такой цене, он был за, обеими руками, а вот воевать за них отговаривал меня изо всех сил. В крайнем случае, соглашался попиратствовать возле Англии, пощипать английских купцов. Абордаж, товар в наши трюмы, а суда и экипажи на дно, чтобы никто нас в пиратстве обвинить не мог. А вот Курт, наоборот, был за сухопутную операцию. Ну, с ним всё понятно — если безобразничать на море, то он в пролёте. А сидеть тупо в лагере ему жуть как надоело. Что толку гонять солдатиков постоянно на учениях? Если воевать по настоящему не будут, то настоящих солдат из них не сделаешь. Тут я с ним, конечно, согласен. Не плохо бы на суше повоевать, проверить наших солдат в деле. У нас ведь в полках хватает молодняка, ветераны по гарнизонам раскиданы. Но тут надо как следует думать. Ни черта не понятно, как эта компания будет проходить. Высадиться в французском порту и присоединиться к их армии? Нам такого счастья не надо. Курт был со мной согласен, что так нас просто угробят. Использовать грамотно пехоту французские полководцы не могут. Да и мало кто может. Англичане только. У них и лучники пешие, и рыцари чаще всего во время боя спешиваются, прикрывая своих лучников. Серьёзный противник, умный. Не то что французские, да и наши тоже, доболомы. Построят клином рыцарскую конницу и вперёд — бей, круши. Вот и огребают постоянно. Французы от англичан, наши от меня. И ведь не учатся ничему. Нет, иногда попадается у французов вменяемый полководец, который не гонит своих рыцарей тупо в лоб, а хоть какие-то элементарные боевые манёвры совершает — тогда французы уже англичан лупят. Только вот хороший полководец — большая редкость. Командуют ведь в основном тупые аристократы, которым с детства в голову вбили разные рыцарские заморочки. Вот и имеют они то, что имеют. И мне попасть под начало такого тупого аристократа совсем не улыбается. Тем более, жалеть диких германцев он точно не будет, сунет в самое пекло. Да и относятся сейчас к пехоте не очень. Там ведь в основном крестьянское и городское ополчение, лапотники. А граф, командующий лапотниками, такой же лапотник как и они. Замучаюсь отстреливать на поединках французских крутых парней со звучными фамилиями. Оно мне надо? А если не смогу настоять и придётся драться на поединке мечами? Тут меня любой настоящий рыцарь уделает, пошинкует как капусту. Нет уж, нет уж.

Просидели весь вечер и ничего не решили. Решили, что Гюнтер потрясёт купцов, наших и чужих, в основном французов и англичан, и постарается выяснить все о намечающихся весной боевых действиях. Потом, имея хоть какую-то информацию, и будем думать. Ну, хоть что-то решили.