Каждый мародер желает знать…

Ага, даже припоминаю кое-что. Смена этой очаровательной официантки закончилась как раз когда начались танцы. Потом она увлекла меня сюда, на сеновал. И потом...

Я зажмурился.

Хорошая получилась ночь. Даже жаль, что я так много выпил, и теперь память изволит сбоить на самых волнующих и интересных местах. Впрочем, ничего не мешает мне сейчас освежить кое-какие моменты...

Я коснулся притянул спящую девушку ближе к себе, коснулся губами жемчужно-белой кожи. Она простонала что-то неразборчивое и подалась вперед. Голова болела, конечно, да и черт с ней! Глаза девушки приоткрылись и заблестели. Кончик языка облизнул губы, шаловливая рука скользнула вниз по моему животу.

Кто-то негромко покашлял. И это был не я и не... блин, как ее зовут? Вроде бы она вчера представлялась, но было уже шумно, как вокруг, так и в моей голове, так что имя я теперь вспомнить не мог. Вроде что-то такое непривычное уху, экзотическое...

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — сказал Янис. Интересно, он все время там стоял или только вошел? В любом случае, мне двойка за невнимательность. Слишком много полагаюсь на свое чувство опасности и забываю про банальную осторожность. Он мог нас прирезать уже четырнадцать раз. Десятком разных способов.

— Эгле, ты бы не могла нас оставить? — он усмехнулся.

— Ну да, ну да, у вас серьезный разговор, не для моих нежных ушек, я поняла, — девушка убрала свои шаловливые руки. Что меня немного расстроило, конечно.

Она соскользнула с сеновала, ухватившись за поперечную жердь. Не утруждая себя одеванием. Впрочем, ее прелести в любом случае вся деревня видела, теперь-то уж чего стесняться?

Я решил не следовать ее примеру, и прежде чем слезть вниз штаны все-таки застегнуть.

— У вас ко мне какое-то дело, Янис? — спросил я и поморщился. Висок раскалывался, будто в него воткнули иголку. Да и общее состояние организма было... ну, такое. Предсказуемое.

— Пива? — Янис протянул мне запотевшую бутылочку. Ага, значит все-таки недавно пришел, если бы сидел уже пару часов, то она бы нагрелась.

— Нет, благодарю, — я медленно покачал головой.

— Между прочим, мы вчера точно переходили на «ты», Богдан, — Янис свернул крышку у бутылки и сделал длинный глоток.

— Да, точно, — я напряженно хохотнул. Интересно, чего ему надо? Он же не просто так вчера нас развлекал. Ну, то есть, за выпивку и закуску мы платили сами, но дружелюбием к нам он воспылал по своей воле. Видел он нас впервые в жизни, значит...

— Ты веришь в судьбу, Богдан? — спросил вдруг Янис. Смотрел при этом очень серьезно, будто вопрос был вовсе не риторическим.

Я неопределенно дернул плечом и склонил голову на бок, давая понять, что жажду услышать контекст вопроса.

— Да тут понимаешь, какая история... — он опустил взгляд. Усмехнулся, как будто слегка сконфуженно. — У меня последний месяц все шло через афедрон наперекосяк. За что ни возьмусь, все елдой накрывается. И буквально позавчера вечером сходил я к Лукерье. Раскинь, говорю, картишки, старая, скажи, где я нагрешил, и что мне надо сделать, чтобы странь эта прекратилась. А она, ведьмища злоязыкая, колоду свою засаленную достала, покидала карты туда-сюда и говорит: «Ты, Янис, где-то мужик умный, а где-то дурак дураком! Все же просто — возьми горсть ячменя да жбан молока, пойди лесной тропой, сверни сквозь колючий куст, та так, чтобы шипы крови твоей испили, найди пень трухлявый, накорми его, напои, и поклонись трижда, а потом ступай себе, куда сердце прикажет, и все у тебя наладится!» Вот скажи, ты бы пошел это все делать?

— Лукерья — это же та, которая какому-то селянину елдак на лбу наколдовала? — спросил я.

— Она самая, — Янис криво усмехнулся.

— Тогда пошел бы, конечно, — хмыкнул я. — Чтобы не рисковать. А то мало ли...

— Вот и я пошел, — серьезно сказал Янис. Задрал рукав рубахи и продемонстрировал подсохшие царапины. — Об боярку всю руку, вон, разодрал. А когда из леса вышел, то первое, что увидел — это машина знакомая. Я ее уже год в Егорьево не видел. И вот поэтому я тебя и спросил, веришь ли ты в судьбу.

— Хм, ну если с такой стороны смотреть, то вполне, — я кивнул. Надо же, а ведь, похоже, я решил свернуть к Егорьево именно в тот момент, когда Янис продирался сквозь кусты и трухлявый пень ячменем кормил. Случайно получилось. Ну да. Совпадение такое. С другой стороны, и что? Теперь я обязан на нем жениться что ли? Я фыркнул, подавляя смешок. — Слушай, Янис, я не помню, спрашивал тебя или нет. А почему у вас на площади статуя Ларошева стоит?