41 - 58 Хроника иной войны

* * *

Как ни старался Семён Михайлович Будённый-«старый», а избежать неприятного «подарка» на следующий день после открытия в Москве конференции с союзниками избежать не удалось. Может, и не в нём дело, а в только-только назначенном командующем 11-й полевой армией немцев генерале Манштейне (прежний командующий Ойген фон Шоберт 26 сентября погиб, приземлившись на связном самолёте на советское минное поле), рьяно взявшемся за дело, но 30 сентября фашисты ворвались в Херсон. Части 9-й армии Черевиченко ещё дерутся в городских кварталах, а немецкое радио уже раструбило на весь мир, что город захвачен. Торопятся, но не сильно, поскольку и без того ясно, что через день-другой последние защитники областного центра будут уничтожены, и держаться придётся по левому берегу огромной реки. По всем этим многочисленным островкам и протокам, заросшим бесконечными джунглями камышей, плавням.

Теперь самые низовья Днепра — самый правый фланг 11-й немецкой армии. И даже не нужно быть маршалом, чтобы понять: Манштейн наверняка перебросит освободившиеся после вытеснения войск Черевиченко части на север, чтобы помочь соседу, командующему 17-й армией Штюльпнагелю, полностью очистить от советских войск всю излучину Днепра. Чтобы овладеть плотиной Днепрогэса в Запорожье и мостами в Днепропетровске.

Ясно, что такой деятельный генерал, как Манштейн, не будет бездействовать и на юге. Непременно попытается форсировать Днепр и в районе Херсона, и немного выше него по течению. Не исключена попытка десантной операции через Днепровский лиман, но вовсе не крупномасштабная, поскольку нету у него столько плавсредств, чтобы перебросить хотя бы дивизию со всеми приданными подразделениями. Поэтому от Чёрного моря до самой Каховки, уже сейчас можно сказать, прорыва не случится. Если 11-я полевая армия и начёт удар в направлении Крыма, то с севера.

Да уж. Крым. Семён Михайлович прекрасно помнил, насколько безответственно отнёсся к укреплению Перекопа командующий 51-й армии Кузнецов, и теперь, снова став представителем Ставки на Южном фронте, добился подчинения ему и этого объединения. Нет, не в составе фронта, а как силы, ответственной за оборону полуострова с севера. И ежедневно «капал на мозги» Фёдору Исидоровичу, требуя от того создать действительно прочную оборону на перешейке. Такую, чтобы проломить её было сложно не только с наскока, как это произошло в известном ему варианте истории, но и в результате длительной осады. Сам регулярно вылетал к Армянску и Красноперекопску, чтобы проконтролировать, как идёт подготовка линии обороны.

Объём работ был поистине титаническим. На восстановлении Турецкого вала, рытье траншей и противотанковых рвов, окопов для танков трудились десятки тысяч крымчан, которых привезли поездами из Симферополя, Севастополя, Джанкоя и других городов полуострова. Всё ещё мало людей? Будённый лично ездил по еврейским колхозам, организованным в рамках программы помощи общества «Джойнт» в Северном Крыму, и рассказывал на сходах, что будет с евреями в случае, если немцы прорвутся на полуостров. И едва загруженность колхозников осенними полевыми работами пошла на спад, как к Перекопу стали прибывать подводы с колхозниками, «вооружёнными» лопатами и кайлами. И часть из них тут же, на строительстве линии обороны, записывались добровольцами в части 51-й армии, тоже не сидящие без дела.

Да, простые стрелки, точно также как гражданские, рыли землю, таскали доставленные из-под Симферополя по железной дороге брёвна для перекрытий блиндажей и дзотов, устанавливали наклонённые на север заточенные брёвна и растягивали по ним колючую проволоку, расставляли на танкоопасных направлениях противотанковые ежи, изготавливаемые на предприятиях Симферополя и Севастополя. Сапёры, обозначив вешками и предупреждающими транспарантами будущие минные поля, шпиговали землицу минами.

Кое-кто в Ставке даже упрекал Семёна Михайловича в том, что он уделяет Перекопу непропорционально много времени, но маршала этими упрёками было не остановить. Тем более, сам Сталин распорядился оказывать ему всемерное содействие в этом деле. И Будённый, помня собственные неудачи в обороне Крыма в другой истории, старался хотя бы в этой истории исправить их. Поэтому при каждой возможности настаивал на усилении 51-й армии, представлявшей собой, по сути, всего лишь стрелковый корпус из трёх дивизий. Да, собственно, и создана она была простым переименованием 9-го особого стрелкового корпуса.

И ведь добился! Уже к концу августа, помимо того же 9-го корпуса, в неё включили 3-ю Крымскую мотострелковую, 184-ю, 320-ю и 321-ю стрелковые дивизии, 40-ю, 42-ю и 48-ю кавалерийские дивизии, несколько артиллерийских полков, включая полк реактивных миномётов. Чуть позже, в конце сентября, к ним добавилась 29-я танковая дивизия Резерва Главнокомандования, сформированная преимущественно на базе дивизии, базировавшейся в 1958 году в Белорусском военном округе.

Фёдор Исидорович Кузнецов просто ошалел, когда ознакомился с материальной частью дивизии. Да и было отчего ошалеть. Два танковых полка машин Т-34–85, тяжёлый танково-самоходный полк с танками ИС-2 и самоходками ИСУ-122С, мотострелковый полк на бронетранспортёрах БТР-40 и БТР-152, гаубичный артиллерийский полк с орудиями калибром 122 и 152 мм на автомобильной тяге (Зис-151 и Зис-150), зенитно-артиллерийский полк и прочие вспомогательные подразделения. Основу противотанковой обороны дивизии (Семён Михайлович прекрасно помнил, что оборону на Перекопе немцы ломали именно танковыми ударами после артиллерийской подготовки), правда, составляли «длинноносые» 45-мм орудия М-42, лишь немного «разбавленные» дивизионными пушками Зис-3 в «противотанковом» исполнении, применявшемся в истребительно-противотанковых артиллерийских полках во время Курской битвы. Но для 1941 года даже эта модель «сорокопятки» прекрасно подходила в качестве основного орудия ПТО. Танки и САУ немедленно «зарывали» и прикрывали сверху маскировочными сетями, чтобы они стали неприятным сюрпризом войскам Манштейна, создавали для них и для артиллерийских орудий запасные позиции.

Маршал требовал для обороны Крыма и истребители из 1958 года, но Ставка просила потерпеть: Миг-15 и Миг-17 не успевали собирать и отправлять на куда более угрожающие направления, а бои за Перекоп предвиделись лишь в перспективе. Пусть и не столь далёкой. Даже собираемые по всему Советскому Союзу Ла-11 шли через «плёнку» в незначительных количествах, но, как минимум, пару эскадрилий этих боевых машин, на данный момент превосходящих всё, на чём летают немцы, ему твёрдо пообещали, когда Манштейн начнёт движение к полуострову.

Пока же приходилось отбиваться от «мессеров» и «лаптёжников», пытающихся помешать строительству оборонительного рубежа, собственными силами и средствами. А из чего их выкроить? Ведь помимо предотвращения авианалётов на главную базу Черноморского флота, авиация, базирующаяся на полуострове, оказывала поддержку и осаждённой Одессе, и левому флангу Южного фронта (тоже заслуга Будённого, сумевшего так надавить на адмирала Октябрьского, что тот был вынужден «забыть» про межведомственный армейско-флотские противоречия).

Но с прибытием 29-й тд РГК ситуация с противовоздушной обороной несколько улучшилась: всё-таки радиолокаторы зенитно-артиллерийского полка позволяли не только загодя засечь приближающиеся воздушные цели, но и корректировать огонь зениток. Не говоря уже о вызове истребителей для прикрытия с воздуха «всенародной стройки».

Впрочем, про «всенародную» стройку Будённый слегка преувеличивал. По данным НКВД, настроения среди крымских татар ничуть не отличались от тех, которые существовали в «другом» 1941 году: они ждали прихода немцев. И число представителей этого народа среди строителей линии обороны было невелико. Зато участились кражи, грабежи и поджоги «неизвестными лицами» имущества еврейских колхозов, созданных, как правило, на землях, отнятых в 1920−30-е годы именно у татар. Чекисты, конечно, тоже не сидели, сложа руки: как было известно Семёну Михайловичу, Комитет госбезопасности передал ведомству Берии списки предателей, которые в иной истории активно сотрудничали с гитлеровцами, и теперь местное Управление НКВД занималось «профилактикой», вывозя этих людей куда-то на восток, за Волгу и Урал. Чтобы уменьшить количество ударов в спину Красной Армии, когда немцы начнут операцию по захвату полуострова.

Фрагмент 18