Совок 6

Глава 18

Пакеты с заграничными тряпками были уложены в отечественные бэушные мешки, любезно предоставленные халатными женщинами. Которые, в свою очередь, мы на складской тележке доставили к машине. Её мне разрешили загнать на территорию базы. Дабы не сеять классовую ненависть в умах простых советских граждан. Тоже охочих до заграничного дефицита, но в силу экономических законов развитого социализма, к нему не допущенных. Они достаточно плотным потоком сновали туда-сюда по тротуару мимо проходной и ворот промтоварной базы. Время было только-только послерабочее, да и место самое многолюдное, поскольку складской комплекс располагался практически в плотной жилой застройке.

В багажник поместилось далеко не всё. Часть покупок пришлось запихнуть на заднее сиденье. Где Лизавете пришлось ехать в тесноте, но уж, точно, никак не в обиде. Шальные глаза моей урюпинской пельменницы выражали крайнюю степень счастливого офигевания. Поглядывая в зеркало заднего вида, я каждый раз замечал, как она любовно оглаживает подпирающие её сбоку свертки и пакеты.

— А мы, чего, мы разве опять в ту пустую квартиру едем? — закрутила головой по сторонам Наталья.

— Да, туда. Мне надо её Светлане показать, она мне с мебелью обещала помочь, — пояснил я.

— А, что, ты хочешь сказать, что эта трёхкомнатная квартира твоя, что ли? — развернулась в мою сторону прокурорша, — Быть такого не может! Откуда она у тебя?!

— Душа моя, я же не всегда был обыкновенным следователем! — начал я плести словесные кружева, — Уж ты мне поверь, были когда-то и мы рысаками! Вот, в те лучшие свои времена я этой квартирой и обзавёлся. А на мебель уже не сподобился. Не сдюжил, меня в следователи перевели. Но Светлана Сергеевна пообещала мне помочь с обстановкой.

— Это кем ты был в лучшие свои времена? — подозрительно сузила глаза пышногрудая Сигизмундовна, — Ты же из университета в армию ушел и не так, чтобы давно из неё вернулся. И сразу в милицию устроился. Я ведь не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — я уже подъезжал к своему подъезду, — Приехали! Барышни, вы здесь подождете или со мной поднимитесь?

— Я подожду! — быстро выпалила Елизавета, инстинктивно обхватив левой рукой своё приданое. — Заодно и твою машину посторожу! — любовно оглядела она кучу цветастых пакетов с благоприобретенным барахлом.

— Понятно! — усмехнулся я, — А ты? Тоже останешься машину сторожить? — поинтересовался я у Копыловой.

— Нет, я с тобой! — приоткрыв дверцу своего бывшего семейного авто, Наталья полезла наружу. — Мне надо!

Дождавшись, когда к подъезду от своей персональной «Волги» подойдет Шевцова, мы все вместе вошли в него.

— Хороший дом, повезло тебе, Серёжа! — вслух позавидовала мне номенклатурная торговая чиновница, — Жилой фонд облисполкома, мне, чтоб ты знал, здесь квартиру не дали, когда сюда заселение было.

— Что так, Светлана Сергеевна? — искренне удивился я, — Чем вы так товарищам из облисполкома не угодили?

— Всем, чем только могла, угождала, Серёжа! Да вот только не дали мне сюда ордер на вселение, — вздохнула Шевцова, поднимаясь по ступенькам и оглядывая лепнину на высоких потолках лестничных площадок, — Просто, когда этот дом построили, я тогда еще не была первым руководителем в своём управлении. Вот и живу сейчас в доме попроще. Ты в самом деле здесь прописан?

— В самом деле, — неохотно согласился я под пытливым взглядом женщины.

К этому времени мы уже поднялись на третий этаж и я зазвенел связкой ключей.

— Можно не разуваться! — великодушно разрешил я дамам и отодвинулся в сторону, пропуская Сигизмундовну, которая стремительно сквозанула в сторону туалета.

— Откуда у тебя такая роскошь, Сергей? — с уважением разглядывая просторную и гулкую пустоту вокруг себя, спросила торговая дама, — Как это у тебя получилось?

— За поимку банды дали! — не моргнув глазом, соврал я, лишь бы увести разговор в сторону.

— Врёшь ты, Сережа! — осуждающе покачала головой городская бизнес-леди, — Нехорошо взрослых женщин обманывать! — с долей кокетства не поверила мне Шевцова, — За поимку банд наше государство значки и грамоты даёт вашему брату. Такие хоромы дают совсем за другое и совсем другим людям! Ладно, не хочешь говорить, бог с тобой. Пошли дело делать! Но только ты имей в виду, товарищ милиционер, чтобы по-настоящему достойной мебелью такую жилплощадь обставить, тебе тысяч двадцать понадобится! А то и все двадцать пять! — она с сомнением смотрела на меня.

— Это ничего, это мы как-нибудь осилим! Мне же скоро еще одну звездочку дадут! — бодро успокоил я гостью, — А это значит, что существенная прибавка к моему нынешнему жалованью будет.

Светлана теперь уже взглянула на меня обеспокоенно. И я понял, что моя шутка не прошла. Не тот повод я выбрал, чтобы шутить со столь серьёзной женщиной. Да еще на тему денег. Н-да...

— Вы не волнуйтесь, пожалуйста, дорогая Светлана Сергеевна! — покаянно прижал я руку к груди, — Деньги есть. Я, как тот Буратино, я только с виду придурковат, а так вполне себе состоятельный парень! И поверьте, готов оплатить самый лучший вариант, какой вы только сможете мне предложить. Разве я вас когда-нибудь обманывал? — добил я сомнения Шевцовой, хоть и пафосным, но неоспоримым доводом.

— Нет, Сережа, ты ни разу меня не обманывал! — задумчиво покачала головой взрослая и недоверчивая женщина, — Но всё равно, это же очень большие деньги! И мне как-то даже не по себе, Сергей!

— То есть, вы мне отказываетесь помочь? Я правильно вас понял?

Я забеспокоился, так как уже настроился на приобретение хорошей мебели. Такой, как у меня была накануне провала в это голодное прошлое. Хотя, какая разница, к барахлу я и прежде был почти равнодушен. Но, тем не менее! Хотя вру, к аппаратуре, к машинам и, особенно к самолетам, я и тогда, и сейчас равнодушным не был.

— Хорошо, веди по комнатам! — оставив мой вопрос без ответа, решительно скомандовала Шевцова, когда после журчания воды в сортире, в комнате появилась партийная инфанта по фамилии Копылова.

Мы уложились даже меньше, чем в полчаса. Внимательно оглядев все три комнаты и кухню, инспектирующая торговая инстанция что-то записала в блокнот, измерив перед тем простенки своими шагами. После чего, взглянув на наручные часики, кивнула мне на выход.

— В общем так, Сергей! — холодным взглядом, не допускавшим никаких шуток, посмотрела на меня торговая начальница, — Кухню и гостиную ты сможешь забрать уже дня через три. Мебель очень хорошая, достойная такой квартиры. Гостиная югославская, массив дуба. Точно не помню, но, что-то около шести тысяч рублей. Я бы её себе взяла, но у меня для неё метров не хватает. Кухня тоже финская, но технику к ней надо будет подбирать отдельно. И кухня, скажу тебе, тоже недешевая. В общей сложности готовь десять тысяч! Всё остальное, спальную и прочее, надо будет немного подождать.

Шевцова испытующе смотрела на меня. Ожидая, видимо, моего юношеского смятения от услышанной астрономической суммы.

— Я готов соответствовать, Светлана Сергеевна! — серьёзно ответил я ей, — Я вам доверяю, поэтому могу эту сумму завезти завтра к обеду, — предложил я, чтобы окончательно развеять сомнения женщины относительно моей платёжеспособности. — Все десять тысяч и завезу!

— Хорошо, так даже будет лучше! — не стала отказываться она от предложенной мной предоплаты, — Давай, завтра вместе и пообедаем! Тебе ведь раньше нравилось, как у меня кормят? — холод глаз Шевцовой таял, сменяясь на привычную улыбку.

Теперь передо мной была не деловая, а просто добрая женщина. И красивая добрая женщина, следует признать.

Прокурорская девушка Наташа оказалась права. Времени ушло больше, чем я рассчитывал. К месту нашей с Лизой дислокации, мы подъехали уже в десятом часу. Еще какое-то время мы таскали сиротские обновки из машины домой. Вещи тяжелыми не были, но было их слишком уж много.

Потом три молодых растущих организма уселись на кухне поглощать запасы еды. Коих, кстати, было не так уж и много.

Меня спасло то, что поклевав немного, урюпинская пельменница нетерпеливым быстрым шагом удалилась перемеривать обновки. Чуть позже, туда же направилась и Наталья Сигизмундовна, которая, как оказалось, о приобретенном по случаю сарафане, отнюдь не забыла.

Я сидел на кухне и с удовольствием, не торопясь, пережевывал пищу. Честно изображая восхищение, когда в проёме двери каждые три минуты появлялась похитительница пельменей. Продемонстрировав очередную обновку, она стремительно уносилась и через очень непродолжительное время появлялась вновь.

— Как тебе? — на этот раз вместо худосочной пигалицы, из коридора появилась мадемуазель прокурорша в еще не обмятом, но очень фактурном джинсовом сарафане. — Хорошо?

— Очень хорошо! — подтвердил я, подцепив вилкой кружок колбасы, — В грудях не теснит?

Копылова осеклась и пригляделась ко мне попристальнее. Жевательные движения помогли мне сохранить невозмутимый покерфейс. Впрочем, глаза меня и без того никогда не выдавали.

— Ты бы еще одну пуговку расстегнула и тогда я уже точно окончательно потеряю аппетит! — поспешил я успокоить Наталью, вспомнив, что мой друг Гриненко находится в цепких лапах Октябрьской прокуратуры.

Её довольная улыбка была мне ответом. А я и вправду прекратил приём пищи. Потому что наелся.

— Ты так хороша в этой обновке, душа моя! — демонстративно и бескомпромиссно отодвигая от себя тарелку, восхитился я, — Аж кушать не могу! Повернись!

Думая, что ей удается прятать на лице счастливое торжество, Наталья снисходительно улыбнулась, но потом всё же выполнила моё пожелание. Сисястая избушка поворотилась ко мне своим роскошным задом. И я еще раз порадовался, что денег хватило и на этот сарафан. Денег, кстати сказать, оказалось с избытком. Их осталось еще почти три сотни из того, что я прихватил перед разбойным набегом на базу.

— Деньги я тебе на неделе отдам! — пообещала мне прокурорская нимфа, — Подождёшь?

— Еще раз повернись и мы в расчете! — промычал я, отчаянно сожалея, что уже поздно, и выгнать Лизавету на прогулку сейчас никак не получится, — Как хороша! До чего ж приятно глазу! Принцесса!

Я источал свое восхищение, плотоядно причмокивая, как это обычно делают азербайджанские торговцы помидорами. Вытягивая свои немытые шеи вслед проходящим мимо их укропных прилавков красоткам.

— Нет! — твердо ответила мне прокурорская помощница, объявленная мною принцессой и согнав улыбку со своего, только что счастливого лица, — Так нельзя! Деньги я тебе обязательно отдам! Я на следующей неделе зарплату получу и сразу отдам!

— Хорошо, будь по-твоему, отдашь! — я тоже насупился, решив рискнуть, — Но тогда мы с завтрашнего дня будем просто здороваться и не более того! И гриненковский отказной ты тоже сегодня забери! Уж коли такие у нас теперь с тобой отношения, тогда я сам буду с этой проблемой выкручиваться!

— Но так же нельзя! — жалобно заскулила, не желающая продаваться за бочку варенья и ящик печенья мадемуазель Копылова, — Я же работник прокуратуры! Но дело даже не столько в этом! Меня отец не поймёт! Как я с таким подарком домой заявлюсь? Знаешь, какой он принципиальный?!!