Замошье. Обретая крылья

Глава 24

Моргус

Обряд я решил проводить в храме всех богов. Здесь же, прямо при своем замке.

Невеста хороша как чуть припорошенная пылью нежная роза. Никакой морок не способен скрыть под собой ее алый румянец, пухлые щечки горят будто пламя. Отяжелели от слез веки, влага застыла капельками росы на угольно-черных длинных ресницах. Пышное декольте прикрыто лёгкой фатой, округлые бедра обтекает лучший шелк из тех, что нашлись в моем замке.

Как есть бутон нежной розы, чуть прикрытый мороком от любопытного взгляда. Неужели сегодняшней ночью я вполне стану ею обладать как муж, а не как любовник? Сорву все преграды невинности. И этот пышный наряд, и все остальное, что прилично снять с девы законному мужу. Только бы получилось. Ее мне особенно жаль было бы потерять.

Крохотный букет горных цветов сминают белые пальчики. И нет в мире той, что сейчас бы была красивей. Жрец произносит пышную речь, соединяя наши судьбы и помыслы. Он и сам толком не верит, что проклятию не суждено сбыться.

Нарушаю обычай! Плевать на то, что подумает свита, плевать на разговоры и толки. В Эсторе только один властелин!

Беру свой нежный бутон на руки, сминаю пышное облачение под протестующий плач юной девы. Никто не посмеет к ней прикоснуться, не суждено оступиться тонкой ножке на каменной лестнице. Сам донесу на руках дивную ношу до своей же брачной постели. Не дам провидению спутать грядущее.

Тонок девичий стан у меня в руках. Бледны щеки, губы, только венка на ее шейке дрожит и сообщает о жизни… Теперь уже жены, не невесты.

Коридоры привычно тонут во мраке, поводят носами верные рохи, вглядываясь в углы, перемежая собой хоровод теней прошлого, участливо смотрят на нас гобелены чужими лицами. Мрачна моя спальня, и даже горящие свечи не способны разогнать того страха, что клокочет в душе.

Опускаю ее на белое покрывало. Свою прекрасную розу, свой нежный бутон. Девица распахивает глаза, смотрит на меня и молчит.

Тянусь ладонью к камзолу, чтоб сбросить неуместное облачение в супружеской спальне. И замираю.

Моя жена до дрожи боится того, что грядет. Слышу биение ее крохотного сердечка. Разве можно взять силой то, что и так принадлежит тебе по праву? Захваченную крепость разрушать глупо. Страх обратит в уголь всю будущую страсть супруги. Нельзя ее обидеть сегодня.

Опускаюсь перед женой на одно колено, припадаю поцелуем к ее руке. Холодные пальцы вздрагивают от поцелуя. Шепчу нежные слова, утешаю, касаюсь почти невинно мягкой округлости бедер. Вдыхаю полной грудью завораживающий нектар девичьего тела.

Ее страх нерушим, как бастион цитадели.

— Не бойся.

— Все они погибли здесь? В этой комнате?

— Кто погиб? — встряхиваю я головой.

— Ваши девять жен, Темный князь.

— Нет. Сюда дошла только ты из тех, кто предназначен был мне по праву, — улыбаюсь я. Ведь, и вправду, рубеж проклятия остался позади.

— Лжешь! — подтягивает к себе ножки супруга, внезапно вскакивает и подлетает к окну. Только бы не прыгнула вниз! Какой я дурак! Надо было заколотить все ставни! Наложить защиту. Теперь уже поздно.

— Не лгу, — шепчу я, и мой собственный голос тонет во мраке спальни.

— Не верю, — крадусь к ней, словно зверь, хищник. Успеваю поймать, заключить в объятия. Трепещет, словно трава на ветру. Невинная, хрупкая, только бы не сломить ненароком свой цветок.

— Зачем бы мне было лгать тебе? Все они погибли, не дойдя до моего ложа.

— Прошу, унеси меня отсюда.

— Куда?

— Куда угодно, только как можно дальше!

Ныряю вместе с ней на руках в тонкий мир подпространства. Здесь мои вольные псы, здесь все тихо и глухо к мольбам юной магички. Нет ни запаха ее, ни цвета румянца на коже. Сера подложка мира.

Врываюсь в старую башню. В ней как будто нет места любви. Возвращаюсь в мир яви. Тьма окружает нас бархатом ночи.

— Спасибо, — шепчет супруга и внезапно приникает к моей груди. Льнет, обхватывает шею невесомо нежной рукою.

Отвожу со своего лица паутину, как же здесь все неправильно, не так, как должно было бы быть! И дурею от ее запаха. Мысли спутываются в кучу. Тянусь, чтоб разорвать подвенечное платье жены, стянуть с нее ненавистный полог одежды.

— Нет, — выставляет руку она.

— Что!?

— Его ещё можно распороть и пустить на другие наряды.

— Клянусь, ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться!

Платье сорвано и изодрано в клочья, фата улетела вместе с ним за бойницу небольшого окна.

Хороша!

То ли ночь эта морочит мне разум, то ли тьма околдовала юную деву? Не знаю. Да только шелк ее робкого тела внезапно проник под мой камзол.

По щелчку ее пальцев возникла кровать. Нет, то сгустилась тьма, чтобы стать нашим ложем.

Девушка падает на спину. И я застываю, не успев ее подхватить. Бросаюсь следом, накрываю собой. Тону в ее мягких округлостях, целую обнажившийся из-под вуали бутон розовых губ. Жарко ласкаю ее, она не умеет ещё толком откликнуться. Тянется, приникает, раскрываясь навстречу.

Невыносимое искушение. Одним стремительным броском срываю последний покров с ее невинного тела. Немыслимый жар и томление. Раз за разом наслаждаюсь проникновением.

Моя навеки. Сосуд, полный огня, назначенный мне самими богами. Колдовка. Та, которой покорилась тьма, сплетясь в брачное ложе.

Ищу её губы, ласкаю мягкое тело, наслаждаясь тем, что, наконец, заполучил.

Длинная ночь, томная, полная вздохов и неги.

Жаль только, нечего мне подвесить в качестве знамения победы. Белая простыня из моей спальни так и осталась незапятнанной. И вины в том супруги нет совершенно.

Ну и черт с нею! Можно подумать, я обязан доложить о том, что сам же творил со своей же женой наедине всю ночь напролет.

Кто посмеет усомниться в праведности мой жены, найдет свою смерть в пасти рохов! И все же глупо вышло.

Супруга уснула, свившись в клубочек поверх нашей постели. Красива невероятно! Пройдет чуточку времени и станет ещё краше. Округлится живот под бременем ноши, нальются большей пышностью тяжёлые груди… Повезло заполучить такую жену. Какое счастье, что рядом со мной дремлет не Лика, и можно ничего не опасаться. Милли меня не изжарит. И по воздуху вокруг башен швырять не станет. И тайфун ей создать не по силам. В худшем случае…

— Моргус! На кой черт ты сюда залез? Я что, из-за тебя должна лазить по кустам? Ау! — голос колдуньи меня отрезвил. Пришлось встать и дойти до бойницы.

— Хорош! — окинула мой торс взглядом ведьма. Черт. Повезло ещё, что большего ей не видно с земли.

— Я благодарен. Твое предсказание овеществилось. Жена моя не погибла.

— Поздравляю. Нет, я, правда, за тебя очень рада. Приятная девочка. Хочешь услышать ещё одну хорошую новость?

— Хочу, — осторожно выкрикнул я.

— Моя драгоценная внучка, после того как ты разбил ее хрупкое сердце, нашла утешение с другим.

— Что я разбил?

— Ее сердце.

— Ведьма, она же сама отказалась…

— Покапризничала, хотела себе цену набить. Возрадуйся, Моргус, твой страж стал ее утешением в эту ночь.

— Мой страж?

— Эрих. Чудесный мальчик.

— Он жив? То есть, я хотел сказать…

— Ты хотел сказать, что счастлив будешь подарить молодой паре дом, мельницу и надел земли, верно?

— Мельницу?

— Не жадничай. Лучше так, чем вернуть Лике ее замок и все земли.

— Мельницу возведут к концу месяца.

— Не забудь протянуть канализацию к новым корпусам института рядом с месторождением кристаллов. Дом Лики должен быть построен там же. Я оставлю схему на столе в твоём кабинете. Договорились?

— Разумеется. Думаю, молодым понадобится ещё пара быков.

— Никакой скотины, слышишь? Никаких быков! Ты рехнулся? И Макса поставишь следить за порядком в научном городке. Его и ещё десяток стражей. Чтобы моим птенчикам никто не мешал.

— Макса?

— Медведя с крыльями!

— Имя этого стража Лиан. Он невероятно предан Эстору. Поймал и доставил в замок самый лучший трофей из всех возможных. Я не готов с ним расстаться.

— Моргус, не нервируй меня. Это может плохо закончиться, слышишь? Внучке нажалуюсь. Скажу, что ты извел меня своими придирками.

— Лиан в праве сам решать, кому будет служить верой и правдой.

— Будь по-твоему. Про мельницу не забудь. И про баню.

— Баню? Мы не договаривались…

— И вправду. Купален должно быть несколько. Пожалуй, я перерисую план зданий.

Вернулся к жене. Моя роза уже очнулась от сна. Сидит на нашей постели, подтянув под себя стройные ножки. Одеждой и единственным украшением ей служат длинные волосы, раскиданные по плечам. С каждым вдохом вздымаются белоснежные груди, словно бы приглашая продолжить начатое таинство брака.

— Так пить хочется, что живот от голода сводит.

— Пить? Я принесу воду.

— Воду? — взлетают соболиные бровки и морщатся алые губки.

— Ты хотела бы другой напиток? В этой башне нет ничего.

— Думаю, мы можем вернуться в наш замок. С рассветом мой страх отступил.

— Рядом со мной тебе нечего бояться, сокровище Эстора.

— Ты прав, любимый супруг. Только, — на прекрасных глазах выступила роса. Дивное и пугающее зрелище. Забираюсь к ней на ложе, приникаю поцелуем к тонкой шее. Отстранилась?

— Боишься?

— Ужасно боюсь никогда больше не увидеть своих матери и сестер. Наш род разорен. Поместье совсем зачахло.

— Я мог бы…

— Не стоит.

— И все же.

— Я была бы так счастлива показать им ту роскошь, которая царит в черных стенах Эстора. Мне никто никогда не поверит, что так бывает.

— Пусть приезжают тебя навестить. Я не стану противиться.

— У них нет экипажа. И золота на припасы в дорогу нет тоже.

— Я все оплачу, — любимая женщина повернулась ко мне в пол-оборота и наградила поцелуем. Таким, от которого кровь отлила от головы. Мягкие ладошки прошлись танцем по моему жёсткому телу. Продолжилась ночь, даром что за окном давно брезжит солнечный день. Искры взлетают над ложем. Кипит страсть в душе. Супруга так быстро учится изыскам любовной науки.

Тысячу раз успел согласиться со всем, что она робко попросила. И только в обед, все ещё ослеплённый счастьем смог вернуться в свой замок.

Слугам отданы распоряжения, управляющий собирает работников. Скоро мое уютное княжество будет и не узнать.

В замке поселится дюжина родственниц жены. Все они магессы, девицы на выданье. Под горой обустроят добычу кристаллов. Колдунья довела всех моих стражей. Лиан единственный, кто нашел к ней подход. Подталкивает к нужным для княжества решениям, умеряет пыл ведьмы. Лучше бы приключилась война, меньше было бы разрушений.

Лика не торопится возвратиться, хоть в этом мне повезло. Эриха жаль. Хороший был воин.

— Дорогой супруг, стены нашего замка плачут.

— Что?

— Им не хватает нарядов. Ты был слишком занят. Я ценю это, но стены… Они ужасают меня.

— Наряды для стен?

— Штукатурка, любимый. И гобелены. Мы станем растить в этом замке детей. Твоих наследников. Здесь слишком пусто и сыро. Позволь мне самой заняться нарядами? Чтобы лишний раз тебя никто не беспокоил, не отвлекал от значимых дел. Я так люблю тебя, что совершенно не хочу потревожить.