Другая принцесса Лея: Другая Земля

— Привет, — хмыкнул блондин. Девушка не успела отскочить в сторону, как на неё набросился ястреб, норовя вцепиться в лицо. Она инстинктивно отмахнулась, волной хлёсткого ветра ударяя по птице, ломая ей крыло. В ответ на её действия взметнулась тень, и тяжелое тело пригвоздило девушку к земле. Руки сдавили шею. Лис сдавленно закричала, пытаясь сбросить с себя человека. Крик перешел в хрип. Сознание заволокло пеленой.

Литовец с питомцем собрали достаточно флажков, чтобы дойти до финиша, но неожиданно его ротвейлер зарычал и бросился куда-то в сторону. Парень побежал следом, ориентируясь на громкий лай и женские крики.

— Дик! — парень только надеялся, что успеет к концу драмы, помня крутой нрав своего пса.

С громким рычанием ротвейлер набросился на парня, душившего девушку, сбрасывая того крепким ударом в бок. Это позволило повалить обидчика на землю. Скалясь и рыча, ротвейлер наступал на нарушителя спокойствия. Когда подоспел хозяин собаки, участник не сразу мог понять, что произошло между сцепившимися. Девушка лежала на земле, пытаясь отдышаться. Хрипела, кашляла, вытирая руками катившиеся слёзы из глаз. Раненая птица яростно била крылом, силясь взлететь.

— Дик, ко мне! — крикнул парень. Собака подчинилась. Лис подняла взгляд на внезапного спасителя, который помог ей подняться, протягивая руку.

— Он напал на меня, хотел задушить, — всхлипывая, девушка указала на кареглазого смутьяна. Тот сгруппировался для нового прыжка, скалясь как зверь.

— Запрещено намеренно…, — литовец предугадал движения противника, заставляя того кататься по земле, корчась от боли. — Запрещено намеренно причинять боль. Но я не причиняю, я лишь даю отпор, — пригрозил Вацлав противнику, зная, какая адская боль сейчас разрывает того изнутри.

Контролируя своё воздействие на чужой разум, и не давая блондину прозреть, литовец отозвал своего питомца, давая тому команду искать помощь. Ротвейлер сорвался с места, выполняя команду.

— А где мой Рири? — девушка искала взглядом своего питомца. Наконец она заметила у корней дерева лежащего без движений енота. Лис метнулась к нему, медленно опускаясь перед тем на колени. Бережно перевернула его. Енот лежал бездыханной тушкой на бурой земле. Кровь пропитала лесную подстилку.

— Рири, малыш…. За что…?

Девушка укачивая на руках енота, подняла взгляд полный боли на спасителя. Вацлав присел перед ней, протянув руку, чтобы стереть капли крови со её лба. Казалось, Лис не замечала этого.

— Я же его вырастила сама, он же всё понимал. Он…

— Всё хорошо. Я рядом. Я не дам тебя в обиду. Я Вацлав…

— Лис, — всхлипнула девушка.

— Всё хорошо, Лис. Я рядом…

Громов уже нёс Люка на руках. Парень был без сознания уже несколько минут, так и не просыпаясь. Рука по локоть была заморожена. Рядом с майором бежал один из участников, который периодически подмораживал рану. Пума и ретривер сопровождали их, периодически общаясь на своём животном языке. Когда взволнованный голос по рации сообщил о ЧП, что в лесу без сознания был найден участник и бездыханный доберман, у Громова внутри всё оборвалось. Диверсия. Но он лично проверял весь состав, каждого участника. Через его руки прошли сотни анкет. Где он допустил ошибку?

Пострадавшая от когтей ястреба девушка в сопровождении второго участника из Литвы, попросили помощи у одного из наблюдателей и тоже были доставлены к месту сбора.

Майор выбегал на перепаханное поле, на которое уже садился военный вертолёт. Ещё трое бойцов стояли в ожидании помощи.

Игры свернули, нарушителя везли в карантин под усиленной охраной, его птицу умертвили и везли на вскрытие. Пострадавших доставляли в военный госпиталь. Громов был вынужден просить помощи у одарённой особы в поисках ответов. Недомолвки он решил отодвинуть на неопределенный срок.

Сколько же нас таких?

Пума по имени Кекс, был питомцем Бадри, парня из Грузии. Они приезжали на игры уже в третий раз, но никак не могли дойти до финиша. Но в этот раз всё было по-другому. Алекс не помнил, чтобы кто-то из участников причинял вред намеренно. Да, флажки и раньше воровали, только никто никого не пытался отравить или убить. Но, не смотря на зловещий рок военно-полевых игр этого сезона, Алекс впервые встретил кого-то в теле животного, кто его понимал. Понимал как человека. Другого человека. Девушку, заточенную в тело мужской особи. Девушку с красивым именем Лея. Её голос звучал в его голове, но Алекс именно слышал его, как и остальную человеческую речь внятно, даже мог отвечать внятно. Это окрыляло. Печалило то, что расстояние снова разделило его и ту таинственную девушку в теле золотистого ретривера. Он желал новой встречи, он всеми фибрами своей души мечтал снова её увидеть.

— Да что с тобой, Кекс? Поешь, — Бадри вошел в клетку, в которой лежал его питомец и пододвинул ближе к носу пумы тарелку с мясом. Но его друг отвернулся.

— Хочу её снова увидеть, — мяукнул Алекс.

Но человек его не понимал. Он искренне хотел, но не понимал. Не изобрели пока такой чудо таблетки, чтобы люди вдруг научились понимать животный язык. Однако «инди» понимали своих питомцев на уровне ощущений. Но хотелось бы, чтобы и слов.

Алекс скучал. Он так долго прощался с той таинственной девушкой. Они даже пробежались вместе по взлётной полосе, дали круг. Они долго-долго прощались. Казалось, что вечность.

— Я скучаю по ней, — рыкнул Алекс.

— Ты скучаешь по тому ретриверу, Кекс? Я видел, как вы играли. Но мы не увидим их до следующих игр или общего задания.

Алекс поднял голову, глядя на хозяина преданными глазами. Поднялся и лёг тому у ног, головой на руки. Так было приятно, что его понимают. Пусть не так. Пусть не словами. Бадри был его первым и единственным другом. Остальные пуму боялись. Но Бадри был первым, кто вошел тогда в его клетку и сказал, что теперь они будут друзьями. Навсегда. Они стали друзьями, настоящими. Хорошими друзьями.

Но теперь Алекс скучал по той золотинке.

— Однажды, Лея, я снова увижу тебя, — промурчал он. Он очень надеялся, что однажды их жизненные пути снова пересекутся.

***

Лея сидела с Мареком на открытом воздухе. После всех событий золотинку оставили Соне. Соколова просили оставить собаку в школе и тот согласился. Марек отвечал перед Вейдером за его дочь. Даже если мастера не было рядом. Даже в другом мире, Марек всё равно заботился о своей госпоже, кем бы она сейчас не являлась.

Принцесса пережила стресс. Она едва не потеряла брата. Сейчас она тосковала по нему и еще вспоминала Алекса, ту странную неотвратимую встречу с человеком, заточённым в теле животного. Она рассказала про пуму Мареку.

Значит мы не одни, кто не по свое воле оказался здесь, — кашииканец разговаривал с Леей мысленно. Им не нужны были замедляющие время пломбы. Никто не знал об этой связи. Да и зачем было кому-то об этом рассказывать? Все питомцы мечтают о человеке, с которым можно поговорить. У Леи был такой человек. И ей жалко было Алекса. Наверняка этот парень тоже скучал по дому точно так же, как она.

Как долго живут пумы? — спросила Лея.

Марек пожал плечами и открыл дисплей телефона, вбивая вопрос в поисковую строку. Потом развернул дисплей к Лее. Та прочла, обреченно вздыхая.

Десять, тринадцать лет? Так мало?

Они молчали. Марек успокаивал свою ученицу, она грустила. Она мечтала вернуться домой. Сейчас она была благодарна Мареку за заботу, впервые оценив то, что он единственный из всех умел слышать её. Она была рада его обществу. Марек знал это и не требовал большего.

Сейчас они просто сидели на траве, рядом со взлётной полосой и смотрели, как взмывают учебные истребители в небо. Лея лежала тесно прижавшись к кашииканцу, положив тому голову на колени. Он её поглаживал, успокаивая.

Мы вернёмся. Найдём способ, принцесса. Всё будет хорошо. Я обещаю.