Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга пятая. Кирдык вашей Америке!

Глава девятнадцатая. «Заграница нам поможет! Запад с нами!»

Очень часто люди, живущие долго в одной и той же местности, не представляют, как живут другие люди в других странах. Нет, конечно, в СССР была такая популярная телепередача – «Клуб путешественников», в которой её ведущий Юрий Сенкевич рассказывал о разных странах, показывал из по телевизору и, так сказать, знакомил советских людей с огромным миром. Эта программа была таким своеобразным окном в советском железном занавесе.

Но всё равно, наличие цензуры и ограниченность во времени не позволяло гражданам СССР более подробно познакомиться с другими странами. Опять же, ну, покажут тебе улицы разных городов, ну, расскажут о том, как живут люди, скажем, в Японии или в Англии, но покажут только, так сказать, парадную сторону. Ну, понятное дело, ещё постараются найти нечто, порочащее «мир капитала». И, мол, они там загнивают в своём капитализме, а мы тут процветаем в самом справедливом в мире обществе. Но советским людям всё время казалось, что как раз там, в капитализме, люди живут лучше, счастливее и радостнее. Ведь вон сколько там красивых шмоток, вон, какие там автомобили, какие яркие этикетки и витрины! Почти все в СССР мечтали поехать на Запад и посмотреть, как же там живётся, приобщиться к западной культуре! Ведь в социалистических странах – Польше, Венгрии, Румынии и прочих – там строили мини-СССР. Но даже в этих странах чувствовалось влияние Запада. Который манил – ведь запретный плод так сладок!

И только спустя годы и десятилетия, когда было разрушено самое справедливое в мире общество, когда на смену развитого социализма пришёл недоразвитый капитализм, многие уже бывшие советские люди поняли, что красивые шмотки и яркие вывески магазинов – это ещё не счастье. Что за этой самой красивой вывеской скрывается очень некрасивая помойка, куда попадают все те, в кого нет денег на красивую жизнь. И, оказавшись на этой помойке, многие бывшие советские люди захотели вернуться назад, в то государство, которое их бесплатно учило, лечило, отправляло их детей в бесплатные пионерлагеря на море, гарантировало работу и обеспеченную старость. Но – увы – вернуться в прошлое уже нельзя.

Можно, разве что, изменить будущее и вернуть всё то, что было в прошлом…

Москва, год 1977, декабрь, пл. Дзержинского, д. 2

– Так вот, мои дорогие. Ваша деятельность в Союзе пока сворачивается. Максим, вы с Токугавой и Филькенштейном достаточно плодотворно поработали с нашими инструкторами из МВД, КГБ и ГРУ, в принципе, многие приёмы и раньше были известны нашим мастерам, в том же самбо, но вы реально позволили нам посмотреть на систему обучения наших сотрудников под другим углом зрения. Ну и, конечно же, уровень каратэ у Токугавы на порядок выше того уровня каратэ, которое существует даже сегодня в Японии. А твоё ушу, Максим, конечно же открыло нам глаза на методику обучения единоборствам. Мы даже будем приглашать специалистов из Китая, думаю, в самом скором времени СССР вновь наладит с Китаем нормальные отношения. Кстати, твой друг Кёсиро Токугава этому поспособствует.

Ну а вы, ребятки, перенацеливаетесь на наших, точнее, на ваших американских коллег. Впрочем, мы об этом уже говорили. Правда, с тех пор кое-что изменилось. Итак, как нам удалось установить, покушение на вас действительно было.

Подполковник КГБ Шардин посмотрел на своих подчинённых. Капитаны КГБ Максим Зверев и Виктор Уткин спокойно восприняли информацию о покушении и молча ждали продолжения. И оно последовало.

– Понятно, выдержка есть, – Шардин улыбнулся. – Вот смотрю я на вас и все время забываю, что передо мной не пацаны сидят тринадцатилетние, а взрослые мужики, причём, уже и повоевавшие, и мир повидавшие. Ладно, раз вопросов нет, значит они будут потом. Продолжу.

Подполковник встал и прошёлся по своему кабинету.

– Итак, кратко. Американцы к покушению непричастны. Ну, и, соответственно, ваши коллеги-«попаданцы» – тоже. Наш непосредственный начальник генерал Леонов всё вам по полочкам разложил, так что возвращаться к нашим баранам, точнее, к вашим коллегам не будем.

– Но я так понимаю, что именно мы с Максимом должны будем с ними сконнектится? – всё-таки задал вопрос Уткин.

– Ско… чего? – непонимающе переспросил Шардин, сев на своё место за столом.

– Ну, связаться, вступить в контакт. Коннект – это с английского. У нас это означает процесс и результат установления связи между удалёнными компьютерами, – объяснил Уткин.

Шардин машинально почесал лоб.

– Никак не привыкну к вашим словечкам из будущего. Уже и председатель КГБ, когда со мной общается, то и дело вас «отморозками» называет. Недавно на Политбюро вырвалось у него это словечко, так Генеральный переспросил, что оно означает. Теперь не только Филипп Денисович что-то эдакое завернёт, но и даже Григорий Васильевич Романов на недавнем совещании сказал, что наши дороги нужно срочно доводить до ума, потому что они напрочь «убитые». От вас словечко пришло, от вас! А министр внутренних дел уже не раз употреблял слово «винтить». Я уже не представляю, что там генерал-полковник Сергей Фёдорович Ахромеев, министр обороны своим подчинённым может сказать!

Максим улыбнулся.

– Ну, вы уж, товарищ подполковник, на нас всех собак не вешайте. Где мы, а где министр обороны? В нашей армии тот еще сленг, нам до него, как до Луны, тоже мне, нашли учителей великого и могучего новорусского. Хотя, конечно, вы правы, Виктор Игоревич, засрали мы русский язык всеми этими англицизмами и воровским жаргоном, согласен. Надо будет следить за база… то есть, следить за своей речью. Да и в школах построже надо, эта блатная романтика захлестнула… Вот выпустили джина из бутылки – фильм «Джентльмены удачи» с Леоновым, Крамаровым и Вициным, теперь по всей стране школьники друг друга «редисками» называют, а уж словечки типа «шухер» или «тошниловка»…

– Так, капитан Зверев, не разводите демагогию, – Шардин хлопнул ладонью по своему столу. – Не ваша это компетенция и не ваша зона ответственности. Всё, что вы навспоминали о будущем, всё, что из вас наши экстрасенсы вытащили – всё давно уже по полочкам разложено и в порядке очередности внедряется в профильных министерствах. Вон, телевидение Месяцев как поднял? Любо-дорого глянуть! И до школ руки дойдут, и до преподавания русского языка, и прочих предметов.

– Я прошу прощения, товарищ подполковник, я понимаю, что всё делается, но наши школьники и русский язык – это очень важно. Если уже сейчас все эти «лэйбл», «фирма», «прикид» и прочее у нашей молодёжи прочно в головах застряли, то дальше будет только хуже. Не надо откладывать, вспомните про так называемую «доктрину Даллеса», я вам рассказывал. Вот, на всю жизнь врезалось в память: «Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет прославлять самые низменные человеческие чувства».

Максим вздохнул и закончил.

– Это – только отрывок, но вот еще одна цитата из этой «доктрины»: «Мы будем расшатывать, таким образом, поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее». Конечно, думаю, что это фейк… ой, простите, дезинформация, но, скорее всего, именно такой посыл и был у американских спецслужб, когда они всерьёз занялись Советским Союзом. И уже в наше время всё так и получилось – все эти «онижедети» были в первых рядах тех, кто крушил государственность. Сначала разрушили СССР, а потом стали крушить уже отдельные республики – Украину, Грузию, Закавказье…

Шардин удивлённо посмотрел на Зверева.

– «Онижедети» – это что ещё за новый термин?

Максим снова улыбнулся.

– А это чисто наше, украинское. Когда второй раз свергали законного президента, на Площадь Независимости, или, по-украински, Майдан нэзалэжности якобы вышли протестовать киевские студенты. И их якобы жестоко разогнала милиция – ОМОН. На самом деле не разгоняла, а очень бережно и аккуратно выпихнула, причем, это было снято центральными телеканалами, которые как-то очень вовремя в час ночи оказались на Майдане. Ну, было несколько разбитых носов и несколько стычек, но не со студентами, которых было менее половины среди собравшихся на протест, а с боевиками ультранационалистической организации УНА-УНСО. То есть, с 30-летними мужиками, которые провоцировали милиционеров, бросали в них камни и лезли в драку. А за два часа до этих событий депутаты так называемых оппозиционных партий вдруг стали орать на одном из телешоу, которое шло в прямом эфире, что милиция избивает детей в центре Киева. Депутатша одна так и вопила: «Что вы делаете, они же дети!» А потом, когда скорые некоторых якобы избитых отвозили в больницу, журналисты других изданий сняли этих «онижедетей» и показали на всю страну. Вот так и возник это, как у нас стали говорить, «мэм». Ну, то есть, популярная фраза, шутка, прозвище ироничное…

Шардин задумался. Он постучал карандашом по столу, вертя его в пальцах и не сразу ответил. Потом снова встал из-за стола и прошелся по своему кабинету.

– Да, в общем-то, ты прав, капитан. Чёрт, вот снова никак не привыкну, что вы – взрослые мужики. «Онижедети», надо же. Это вот вы – «онижедети» в чистом виде! Хорошо, в общем-то, Максим, твои слова как раз в тему. Принято решение набирать в нашу контору детей, подобных вам. Будем готовить агентов для наших управлений, ведь в будущем нам придётся бороться с террористами, которые будут брать в заложники в том числе и детей. Мы, конечно, постараемся, зная ваше будущее, не допустить всего того безобразия – Нагорный Карабах, Чечня и так далее. Но кадры наши начнём готовить уже сейчас. На всякий случай. Не торопясь, отработаем методику, систему обучения. Ну и, операция эта, которую Филипп Денисович с подачи Генерального предложил назвать «Пятнадцатилетние капитаны», должна будет поднять престиж органов и сменить уже порядком истасканные и отработавшие своё старые символы – пионеров и комсомольцев. Тот же комсомол превратился в такой же закостенелый и бюрократический формализм, каким стала наша коммунистическая партия. Вернее, которым была. Партия сегодня обновляется, пора и пионерам с комсомольцами перестраиваться.

– Извините, товарищ подполковник, – подал голос Уткин. – Это вы на «Силу через радость» намекаете? Так можно и до «Гитлерюгенд» дойти…

Шардин резко обернулся, подошел к столу заседаний, за которым сидели Уткин и Зверев, отодвинул один из стульев и сел рядом.

– Kraft durch Freude – это вовсе не «Гитлерюгенд», – задумчиво проговорил он. – Вот комсомол и пионеры – это гораздо ближе. «Сила через радость» – это тоже политическая организация, но, хотя и через идеологию, всё же это была организация досуга. Причём, в первую очередь, досуга рабочих и служащих. Это была скорее туристическая компания, которая прославилась тем, что организовала круизы для немецких рабочих. Стоимость билетов для них на комфортабельных кораблях круизного флота была втрое ниже, чем в других странах. Около 20 млн человек – это почти четверть населения страны – воспользовались услугами этой программы для отдыха. Ну и культурные мероприятия, образование, спорт – всё это было в этой организации. Там были даже отделы улучшения рабочего места, отдел самопомощи и обустройства быта. Я уже не говорю про отдел образования. Так что, Виктор, ты не прав. Не всё у нацистской Германии было прямо такое уж ужасное. Иначе фашисты не пришли бы к власти вполне легальным путём. Они немецкий народ качественно оболванили, за несколько лет вбили в голову и расовую теорию превосходства немцев, и любовь к Родине, и трудолюбие, и престижность образования – все смешали в кучу. Потому так долго потом пришлось выбивать из немцев все эти фашистские бредни. Ведь там праведное соседствовало с грешным. Впрочем, у нас тоже в 30-е годы много всякой гадости было… и раскулачивание это, и борьба с вредителями…