Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга пятая. Кирдык вашей Америке!

Глава двадцать третья. Все за одного!

1978 год начинался в мире весьма нервно. В двух самых мощных государствах на планете – Соединенных Штатах Америки и Советском Союзе – полным ходом шли преобразования. Причем, что интересно – перемены, которые происходили в одной стране, как бы подхлестывали происходящее в другой стране. И заставляли тамошнее руководство ускорять события, которые и так неслись вскачь, как табун диких лошадей. Однако, хотя США и СССР негласно вроде бы прекратили «холодную войну» друг против друга и даже стали сотрудничать в различных направлениях, тем не менее, между ними оставалась, пускай уже не вражда, но конкуренция. Причем, американский президент Рональд Рейган весьма ревниво посматривал в сторону своего коллеги – руководителя СССР, генерального секретаря КП(О) Григория Романова. Который точно так же смотрел на то, что происходит в США.

А происходили там события весьма и весьма напряженные. Американский президент Рейган понимал, что его президентство далеко не всем в США нравится. Тем более, что среди этих «многих» были самые богатые люди Америки – например, клан Рокфеллеров. К тому же его друг и соратник, директор ЦРУ Уильям Кейси сообщил ему весьма неприятную информацию о том, что у Рокфеллеров есть союзники за границей. И не просто за границей, а в Великобритании, которая на этот момент являлась ведущей европейской страной – у неё был самый высокий ВВП, а вклад её в Международном валютном фонде среди стран «Большой семерки» уступал только США и Канаде. И вот именно британский истеблишмент находился в стане противников американского президента.

Непростая ситуация была и внутри США. Хотя и с началом президентства Рейгана уровень инфляции снизился, а безработица пошла на убыль, экономическая политика нового президента включала заморозку минимальной зарплаты на уровне 3,35 доллара за час, сократила федеральную помощь местным властям до 60 %, ограничила субсидирование бедных из бюджета, а также снизила субсидии для частных фермеров вдвое и упразднило программу «Community Development Block Grant». Поэтому беднейшие слои населения США были настроены против Рейгана.

Позиция администрации Белого дома по отношению к сфере сбережения и кредитования стала одной из причин возникновения кризиса сберегательной и кредитной сферы. Чтобы покрыть снова разросшийся дефицит бюджета, США прибегли к займам в больших масштабах как внутри страны, так и за рубежом. В стране уже в 1978 году стала складываться критическая ситуация. Рейган пытался отшутиться – всю Америку облетела его фраза «Я приказал в случае возникновения критической ситуации для страны будить меня в любое время суток, даже если я нахожусь на заседании правительства». Но юмор в этом случае был скорее смехом сквозь слезы.

В СССР также были свои трудности. Генеральный секретарь ЦК КП(О) Григорий Романов вместе со своими «комсомольцами» – так их презрительно стали называть бывшие партийные бонзы из брежневского окружения – смог нивелировать угрозу так называемой «реставрации» в Москве. Он быстро перетасовал Политбюро Центрального комитета партии, в котором подавляющим большинством стали сторонники Романова, перешерстил в первую очередь КГБ и МВД, поставив во главе этих ведомств Бобкова и Тикунова, а потом кардинально поменял практически всех глав ведущих министерств в Совете министров СССР.

Но вместе с тем многие первые секретари обкомов и, тем более, горкомов, особенно тех, что были подальше от Центра, далеко не во всем поддерживали политику перестройки, затеянную Романовым. А Лигачев и Горбачев – лидеры ПКСС, то есть, партии коммунистов Советского Союза – везде выступали против этой политики, называя Романова предателем идеи перестройки. Горбачев везде провозглашал себя инициатором изменений, которые Генеральный секретарь ЦК КП(О) извратил, якобы присвоив идею Михаила Сергеевича себе.

Но одно дело – болтун Горбачев, которого народ запомнил еще по попытке провести в СССР антиалкогольную кампанию, и которого несколько раз на митингах чуть не «отметелили» разозленные работяги. А вот Егор Лигачев, пока его соратник болтал, тихой сапой сплачивал вокруг себя брежневскую партийную элиту. И, как докладывал

Романову Бобков, в любой момент могло начаться то, что «попаданцы» называли «ГКЧП». Единственное отличие было в том, что в их истории попытка государственного переворота была осуществлена в Москве. Однако воинские части были везде, а далеко не все командиры в этих частях разбирались в перипетиях внутренней политики СССР и были политически подкованы. Пока еще первые секретари многих обкомов и горкомов имели достаточное влияние на местах для того, чтобы внезапно отдать приказ не подчиняться центральной власти.

А самое страшное – полыхнуть могло прежде всего на окраинах, в национальных республиках. И поэтому операция «Рокировка» плавно перешла в операцию «Оркестр». В которой первую скрипку должен был сыграть один из «попаданцев» – бывший майор ГРУ и сегодняшний капитан КГБ, 14-летний Иван Громов.

Москва, год 1978, 2 января, Старая площадь, 4

В огромном кабинете Генерального секретаря ЦК КП(О) Григория Романова находилось всего два человека – глава КГБ СССР Филипп Бобков и министр обороны СССР Сергей Ахромеев. Это, если не считать самого хозяина кабинета. Впрочем, хотя в его кабинете был установлен подиум, благодаря которому Романов всегда возвышался над собеседником, он сейчас вовсе не выглядел, как хозяин. Руководитель советского государства, хотя и сидел за своим рабочим столом в огромном кресле, обтянутом слоновьей кожей, которое досталось ему от Брежнева, но выглядел, как случайно зашедший в этот кабинет рядовой советский чиновник. Для которого и этот кабинет, и этот стол, и это кресло были чужими. Но его посадили, проинструктировали и назначили исполнять тяжелую и неблагодарную работу. Именно так – подавленным и уставшим, ощущающим на себе груз огромной ответственности и выглядел Романов сейчас.

– Григорий Васильевич, не терзайся ты так. Не все так плохо, – Бобков, сидя за столом переговоров, полистал папку, которая лежала перед ним, вынул какой-то листок и, сверяясь с ним, продолжил. – Вот смотри. Да, огромным минусом является то, что мы не смогли скоординировать работу наших попаданцев с американскими. Но уже хорошо то, что мы знаем всех их, что называется, в лицо. Собрано досье на каждого. Вся наша резидентура, как в США, так и в других странах мира, ознакомлена с этими досье. Причем, мы с Сергеем Фёдоровичем, наконец-то, объединили наши подразделения в КГБ и ГРУ, и создали Службу внешней разведки.

Генерал Ахромеев кивнул головой.

– Так точно, теперь все разведывательные структуры за рубежом координируются из единого центра, который находится в Генеральном штабе Вооружённых сил СССР. У комитета госбезопасности много задач внутри страны, так что Филипп Денисович может сейчас полностью сосредоточиться на решении внутриполитических проблем.

Бобков взглядом поблагодарил Ахромеева и продолжил.

– Вот именно. И беспорядка, путаницы, а главное – конкуренции этой нездоровой больше не будет, и Комитет госбезопасности СССР будет заниматься именно государственной безопасностью прежде всего внутри страны. Агентурная разведка – это все же больше дело наших военных, поэтому и стратегические вопросы, такие, как контроль этих американских «попаданцев», будет решать Генштаб. Ну и, Служба внешней разведки будет вести наблюдение за ним. Чтобы мы уже здесь, имея все данные, принимали верные решения.

Председатель КГБ посмотрел на Генерального секретаря КП(О). Но Романов не отреагировал. Он, конечно, внимательно слушал, но на его осунувшемся лице пока не было никаких эмоций. Глава советского государства в этот момент очень сильно напоминал позднего Брежнева, когда генеральный секретарь ЦК КПСС чисто номинально присутствовал на заседаниях Политбюро, находясь под воздействием нембутала. Правда, Романов, несмотря на сильнейшее переутомление, наотрез отказался принимать любые медицинские препараты, которые поддержали бы его организм. «Я вам не Брежнев» – так он отвечал на любые попытки Чазова убедить Романова провести хотя бы один курс медикаментозного восстановления работоспособности.

Накопившаяся усталость, нервные перегрузки и ненормированный рабочий день брали своё – хотя Григорию Васильевичу 7 февраля 1978 году только должно было исполниться 55 лет, он выглядел сейчас намного старше. За последние полгода Романов окончательно поседел. Но если раньше его довольно моложавое лицо подчеркивало раннюю седину, как некий нонсенс, то теперь новые морщины, прорезавшиеся на лбу и темные круги под глазами состарили Григория Васильевича сразу лет на десять. И здоровый крепкий пятидесятичетырёхлетний мужик, который несмотря на контузию, которую он получил на фронте, дружил со спортом, выглядел сейчас гораздо старше своих лет.

Бобков подавил тяжелый вздох и продолжил свой доклад.

– Так вот, Григорий Васильевич, американских «попаданцев» мы будет держать под контролем. Тем более, что с администрацией Рейгана у нас намечены весьма продуктивные контакты и мы неплохо начали сотрудничать именно в области агентурной разведки.

Романов немного оживился, в его взгляде появилась осмысленность. Он посмотрел на Бобкова с интересом.

– Погоди, Филипп Денисович, американцы что – теперь с нами сотрудничают? Разведданными делятся? Или как?

Глава КГБ усмехнулся.

– Делятся, еще как делятся. Припекло «пиндосов»…

Романов непонимающе посмотрел на Бобкова.

– Кого-кого припекло?

Бобков рассмеялся.

– Тьфу ты, вот снова прилипло словечко. Это наши пришельцы из будущего засоряют русский язык этим, как они говорят, «слэнгом». «Пиндосы» – так у них прозвали американцев. Ну, у нас их везде называют «янки», а позднее станут называть «пиндосами». Вот я у наших гостей и подхватил эту заразу, прошу прощения…

Романов оживился, шутливо погрозил Бобкову пальцем.

– Ты это, Филипп, давай-как без «слэнга», мне хватит того, что у нас ПТУ-шники всякие да студенчество русский язык коверкают. Моя дочь Валентина преподает в МГУ, так даже там студенты иногда такое завернут… Английские словечки проскакивают, все эти «гёрла», «хилять»… Тьфу!

Глава КГБ виновато поднял руки вверх, мол, каюсь, больше не буду.

– Всё, всё, критику руководства учёл, больше не повторится. Так вот, похоже, против Рейгана ополчились не только крупные магнаты и часть политиков внутри самих Соединенных Штатов, но и некая «третья сила», как мы её называем. Удалось установить, что это некое собрание самых авторитетных и могущественных политиков, государственных чиновников и бизнесменов мирового уровня, большую часть из которых пока нам не удалось идентифицировать. В прессу попали имена некоторых членов этого собрания, которое называют Бильдербергским клубом. Американское издание New York Times опубликовало результаты журналистского расследования, в котором утверждает, что теперь уже бывший госсекретарь США Генри Киссинджер и Збигнев Бзежинский, ставший после этой публикации бывшим советником по национальной безопасности, являются членами этого тайного сообщества. Которое, в первую очередь преследуют интересы Великобритании. Кроме того, одним из создателей этого так называемого клуба является клан Рокфеллеров, который сегодня фактически предает интересы США в угоду интересам англичан. Именно Рокфеллеры, чей представитель Нельсон Олдрич Рокфеллер потерял пост вице-президента США, теперь пытаются свалить Рейгана. Поэтому американцы готовы сотрудничать хоть с самим чёртом, чтобы противостоять и Рокфеллерам, и этому клубу, будь он неладен.