Группа крови на рукаве

Не долго думая, мы все пошли смотреть тачку. Ну в смысле я показывал и рассказывал про боевой путь сей чудесной машины, а мужики перебивали друг друга, пытаясь доказать, что уж он-то продаст машину дороже всех. Закончилось все тем, что белорус при очередном опробовании движка затормозил с юзом так, что обдал нас клубами пыли. Матерясь и отплевывась, мы вернулись в прорабскую промочить горло.

После еще одного горилкопринятия оказалось что это только для таких как я, сделки с местными составляло какую-то проблему. Для всех остальных, да еще давно живущих в Ханое, уже существовали налаженные каналы сбыта и закупок, причем с точным пониманием что надо везти, чтобы получить максимальную прибыль.

Еще раз уточнив у меня время отбытия и условившись о месте передачи ценностей, интернациональная команда выпила “на посошок” и выпустив меня на жаркое вьетнамское солнце, уехала обращать донги и автомобиль в ништяки.

Хорошо, что Вавилыч заранее позаботился о моем неокрепшем организме и попросил водилу очередного грузовика довезти меня до посольства. На такой жаре после прохлады бытовки меня довольно основательно развезло и в обратно я сам, своим ходом точно бы никогда не добрался.

При виде таблички “Посольство СССР” я мобилизовался, приветственно махнул рукой знакомому охраннику и ровно прошел через ворота. Уже достижение. Потом аккуратно,по тенечку, добрался до нашей комнаты. Там я скинул обувь, повалился на кровать и мгновенно уснул.

***

— Коля, ты что бухой?

Разбудил меня мрачный Незлобин. Причем растолкал безо всякой нежности.

— Выпили с прорабами чуток… А что, заметно?

— Ну запашок стоит в комнате. И не стыдно тебе пить без меня? Нам же закупаться надо!

Я прислушался к себе.

— Нет, не стыдно. Как говорили великие люди — если натворил хуйни, а чувство вины так и не пришло — значит, сделал все правильно. А ты чего такой смурной?

Незлобин с тяжелым вздохом сел на койку:

— Знакомые мои пропали. Есть тут рынок под названием Зеленый. Там ханурики одни работали. Меняли донги на рубли и обратно … Через них можно было достать драгоценные камни, золото. Два раза обошел — никого. Сдриснули куда-то и никто не знает куда.

— А у меня все хорошо. Антип с товарищем вызвались помочь за долю малую — я посмотрел на часы — О, уже можно выдвигаться.

— Так что же ты морду давишь?! Давай, ноги в руки, нам еще упаковываться…

Указанная прорабом точка встречи явно использовалась не в первый раз для подобных дел. Об этом говорили следы машин вокруг, обрывки какой-то упаковки и какая-то общая обжитость этого места. Мы с Огоньком выбрали тупичок потенистее, чтобы не отсвечивать, нашли какие-то ящики для жоп и привалившись к стене, стали ждать продаванов.

Вавилыч не опоздал и подкатил с шиком, на грузовике. С трудом вытащил из кабины сумку и качнувшись под ее тяжестью, подошел к нам.

— Ось. Тут все ваше. А це передайте тим, кто устречае — открыв сумку, он ткнул пальцем в свертки.

— А что тут? — тут же поинтересовался Огонек.

— Немного камней, рубины, а остальное кофе.

— Кофе? Да ты охерел тащить в союз кофе? — тут же вскипел Незлобин

— Це не простой кофе, а марки “чон” — вытирая пот со лба, ответил очкарик — дуже уважается всякими шановными людьми за свой вкус

— А чего там вкусного? Черное, горькое, оно все такое — не поверил Незлобин

— Ци кавови зерна были сначала сожрати, а потим высраны куницами. Через це ценятся.

— Да ты охуел?! — я схватил хохла за грудки — Зверинное гавно продавать в Союзе как кофе?

— Тихо, тихо — Незлобин отцепил меня от Антипа — Есть такая тема, правда есть. Очень дорогое кофе выходит, элитное.

Прораб испуганно закивал, мол так все и есть.

— Мир сошел с ума — я сплюнул на землю — Люди пьют говно и наслаждаются еще этим. Ладно, давай смотреть камни.

— Це сапфиры, а це жемчуг — Антип раскрыл сверток, сначала указал на синие камушки, потом на белые кругляши

— А где рубины?

— Нету интересу. Навчилися робити искусственные рубини. У Союзи теперь нихто хорошой цини за них не дасть

— И на сколько тут? — я взял драгоценности, взвесил их в руке. Поди пойми сколько тут карат и прочей ювелирной тряхомуди…

— Тысяч на восемь-девять — пожал плечами прораб — Как сторгуетеся….

— Слушай, тут мои партнеры куда-то исчезли — Незлобин обратился к Антипу — Есть еще небольшая сумма, которую необходимо превратить в товары высокого спроса. Есть возможность?

Я с удивлением посмотрел на Огонька. “Партнеры”, “высокий спрос”. Нахватался где-то слов и корчит из себя умного.

Однако прораб согласился не думая и попросив дать ему полчасика, смотался куда-то пыль подняв. Я переложил немного поудобнее пакеты с этими кофейными какашками и уселся прямо на сумку. Все мягче, чем на ящике сидеть. Вениамина тоже начало отпускать напряжение на фоне явно удачных дел и он начал меня пытать, знаю ли я еще песни ВИА Любэ, которая так зашла нам по пути сюда.

А у меня в голове пусто. Ну вот вообще. Только крутится строчки “взвоет ветер над бараками, беэмпе нам лязгнет траками” и “домой! пора домой”. Я уже пытался и напевать и мычал мелодию, но память никак не желала отдавать искомое. Нет, не получится из меня певца.

От мычательного музицирования меня отвлек толчок под ребра от Незлобина. Подняв голову, я увидел штук десять шкетов, подходящих к нам с самыми зверскими лицами. Один, прыщавый, увидев что мы на него смотрим, достал нож и демонстративно лизнул лезвие. Блять, какая-то показушная азиатчина, как в фильмах про карате, где все летают туда-сюда. Они нас так пугают что ли?

Ножелиз изобразил в пантомиме, как мы отдаем этой гоп-компании все ценности, после чего уходим на своих двоих. Типа живыми.

Я встал и подхватил сумку за ручку. Еще голова что-то зашумела … надо было с собой хоть опохмелятора взять немного. Ну ничего, сейчас разомнусь, разгоню кровь по жилам.

— Вень, ты только не убивай никого, а? — попросил я — вот только трупов нам не хватало перед отлетом.

— Сам не хочу. На “раз” или на “три”?

— А чего ждать по такой жаре. Н-на! — я метнул сумку в ножелиза. Тот удивленно обнял ее и сложившись, по инерции сбил подельника сзади. Первый страйк.

Тут же, не останавливаясь, я подскочил к стоящему столбом левому вьетнамцу и всадил ему “двоечку”. Только в последний момент вспомнил, что нам без трупов и вместо башки настучал ему в грудь. Даже пришлось присесть, что бы достать. Не понял … шкет картинно взмахнул руками и ушуршал спиной назад. Я отскочил, развернулся к считающему себя очень хитрожопым, а поэтому заходящим сзади и выдал крюк в голову. Аккуратный. Вьетнамец попытался повторить подвиг своего предшественника с полетом, но ему помешала стена. Стукнувшись об нее, он выплевывая зубы, сполз на землю и притворился ветошью.

Незлобин тоже не подкачал. Прошел через толпу как танк. Вжик — уноси готовенького. Вжик… кто на новенького?

На этом в принципе все и закончилось. Двое оставшихся на ногах, увидев такой пердимонокль, предпочли не лезть в драку и дали деру.

— Опусти! Ну! — я подошел к до сих пор лежащему ножелизу и попытался отобрать у него сумку. Но вьетнамец обхватил ее обеими руками и не отпускал.

— У! — я сделал пальцами “козу рогатую” и ткнул в направлении рожи ножелиза. Тот взвизгнул, отпустил сумку и закрыл руками глаза. Ну вот так бы сразу.

Незлобин поднял выпавший из вьетнамца нож и начал с интересом рассматривать его. Нож был настоящий рембический и явно давал владельцу кучу преимуществ. Большой, блестящий с загнутым острием, а “кровосток” был глубиной с марианскую впадину. В общем, умереть и не встать какая цаца.

Размахнувшись, Незлобин воткнул нож в стену выше головы и чуть согнув колени, попытался повиснуть на ручке. Жалобно тренькнув, нож сообщил всем, что на такое он не подписывался и оставив половину лезвия в стене, разделился на два куска.

Разочарованно хмыкнув, Вениамин отбросил огрызок и подойдя к до сих пор лежащему и закрывающему лицо ножелизу, легонько пнул его ногой

— Эй, кто там в домике. Еще ножик есть?

Вьетнамец усиленно делал вид, что его нет и это не он. Вздохнув, Огонек собрал в кулак то, что заменяло вьетнамцу рубашку и приподняв, перенес его в компанию к лежащему у стенки.

— Слушай, а чего они так быстро летали? — спросил Вениамин, продолжая складировать вьетнамцев.

— Ну так сколько ты и сколько они весят — снова устраиваясь на сумке ответил я — вот и получается, как выпустили тяжа против наилегчайшего. Да и ты вон мясо вчера жрал, а они риса недоедают, вот и тренируются быть Икарами. Слышал, кстати, анекдот в тему про ежика?

— Неа…

— Идет по лесу ежик и напевает:

— Я самый сильный! Я самый смелый! Я самый крутой!

Но тут навстречу медведь и ка-а-ак даст по нему ногой! Ежик отлетел метров на тридцать, прокатился по земле, встал, отряхнулся и вздохнув, грустно говорит:

— Я сильный. Но очень легкий…

Незлобин заржав, начал охлопывать одежду вьетнамцев. Увы, местные гопники вышли на дело без бумажников — трофеев нам не досталось.

Вскоре подъехал Вавилыч. Пару минут он молча рассматривал открывшуюся ему композицию. Зачем глубоко вздохнул и вытащил еще одну сумку.

— Что-то не так?

— Все так, тильки ж вы не журналисты…

— Не, журналисты. У нас и справки есть — наверное, и в самом деле мы хреновые журналисты, раз и этот раскусил

— Ну если справка е, тоди добре.

В общем, побалякав еще немного, стороны расстались полностью удовлетворенные друг другом. Прораб укатил по своим прорабским делам, а мы закупили по дороге пива и закусь на оставшиеся донги, аккуратно пробрались в посольство.

Пока мы занимались оборотом донгов, у нас появились соседи. Такие же шкафчики, как мы, поэтому общий язык был найден практически мгновенно. Обменялись номерами подразделений и прочими явками. Оказалось, что они летят с нами на том же самолете и кто бы мог подумать, тоже в Союз. В общем, после ритуального “ну что, за знакомство?” мы перетащили стол на середину комнаты и начали культурно отдыхать.

На звуки и запахи культуры начали несмело подходить посольские. Сначала думали отказать им в обществе (я был еще немного зол за шутку), но люди оказались понимающими ситуацию, поэтому приходили со своими извинениями в бутылках. Короче, получилась неплохая такая отвальная, без излишеств, но в то же время и перед людьми не стыдно было.

Где-то в первом часу ночи пришел лесник, в смысле Алексей Петрович и всех разогнал. В смысле лишних. В качестве компенсации нам достал еще одну бутылку водки и круг краковской колбасы. После пары тостов немного отмяк и провел нам выходной инструктаж.

— Итак, братцы-акробатцы. Завтра вы в Союз летите. Ваши особисты проведут с вами еще беседы и возьмут еще подписи, но одно вы должны запомнить прямо сейчас. Вы нигде не были, кроме Ханоя. И никого не видели, кроме вьетнамцев. Будут спрашивать, отвечайте, что охраняли посольство, стройки и специалистов на них. А по вечерам бух… культурно посвящались, вот как сейчас. Главное потом спрашивающих не забывайте передавать органам. Понятно?