Добрым словом и револьвером

Глава 8

Интерлюдия. Где-то к западу от Тарнува

Австрийская кавалерийская дивизия направлялась на запад к Остраве. Двигались полковыми колоннами, держа между ними дистанцию в километр. Солдаты, только недавно назначенные наездниками, неловко покачивались в седлах, набивая на многострадальные задницы свежие синяки. Артиллерия: батарея немецких гаубиц и дивизион трехдюймовок, следовали за колоннами первого полка. Впереди дивизии, на дистанции в пять километров, рысил разведывательный полуэскадрон — автомобили разведроты поломались два дня назад, сразу после выхода из пункта постоянной дислокации. Позади колонны второго полка, как ему и положено, тащился обоз — более сотни повозок.

В ясном утреннем небе высоко кружила крупная птица, почему-то с едва слышным жужжанием. Но потом она куда-то пропала. Еще примерно через час, когда офицеры и унтеры первого полка подумывали, как лучше разместить солдат на привале, вдалеке раздались какие-то легкие хлопки. И не успели головы солдат повернуться в сторону странных звуков, как на австрийцев со свистом обрушились осколочно-фугасные снаряды. На грунтовой дороге и на обочинах взметнулись серо-черные фонтаны взрывов, разметывая в разные стороны солдат и лошадей, разбивая повозки и орудия.

Последствия применения трехдюймовых снарядов по густым походным колоннам были ужасны. Словно безносая старуха в черном балахоне махнула своей чудовищной косой. Солнечный весенний день в мгновение ока превратился в ад! Тяжелые осколки выкашивали целые взводы, пробивая насквозь сразу по несколько человек, или две-три лошади. Вопли раненых, ржание коней, грохот взрывов слились в единую жуткую какофонию.

Внезапно все прекратилось — наступила, как это бывает, непроницаемо-ватная тишина. Через нее постепенно пробивались стоны и мольбы раненых, хрип и ржание умирающих лошадей...

Немногие уцелевшие офицеры, пуская коней вскачь вдоль перепаханной воронками дороги, пересчитывали погибших, раненых и выживших. Потери были колоссальны: погибли четыре сотни солдат, нижних чинов и офицеров, раненых оказалось практически втрое больше. Совсем скверно оказалось с артиллерией. Из четырех гаубиц исправной осталась всего одна, разбито пять полковых пушек из двенадцати. По чистой случайности не сдетонировал и не поднял все на воздух преизрядный запас снарядов. Но и без того результаты первого русского артналета на австрийскую дивизию оказался удручающим.

Но на этом сюрпризы этого дня не закончились — едва австрийцы навели относительный порядок и снова выстроились в походные колонны, как из недалекого леса ударили пулеметы. Выпущенные с трех-четырех сотен метров крупнокалиберные пули отрывали лошадям ноги и головы, а во всадниках проделывали дыры, размером в два кулака. Несчастные солдаты погибали десятками, а ответный огонь не наносил, как казалось, невидимому противнику (ну, понятно, что это были русские) никакого ущерба. Скорее всего их пулеметы стояли на бронированных мобилях.

Довольно высокий изначально моральный дух «элитной» воинской части стремительно полетел к черту — солдаты, в основном этнические немцы, куда более стойкие, чем обычные подразделения армии Двуединой Монархии, представляющие пеструю и разношерстную смесь национальностей, очень быстро поняли, что противопоставить что-либо жестокому расстрелу они не могут и потому бросились бежать. Кому повезло сохранить коня — верхом, но большинство пешком (как правило лошади, представляющие собой куда более крупную мишень, чем человек, гибли чаще в два-три раза).

Конные австрийцы быстро покинули зону обстрела, «пехотинцы» гораздо медленней, из-за чего потеряли еще пару сотен человек. Наконец, когда на дороге остались только лежачие, мертвые и раненые, пулеметы смолкли. Однако уже через минуту, рыча моторами, из леса выехали несколько десятков русских «Медведей» с десантниками на броне. Поголовно вооруженные СКЗ, русские бойцы, не раздумывая, стреляли на любое шевеление, на любой звук.

Проехавшись вдоль разгромленной полковой колонны, солдаты добили всех выживших, а потом спешились у артиллерийского «парка». На минирование уцелевших орудий и повозок с боеприпасами ушло почти полчаса — русские делали всё спокойно и основательно, не опасаясь контратаки — действия десантников прикрывали башенные стрелки броневиков.

К тому времени, когда в километре от этого места самоходки «Песец», успевшие пополнить, полностью истраченный на первый артналет, боекомплект, принялись обстреливать походную колонну второго полка, половина дивизии просто перестала существовать — общие потери составили более трех тысяч человек, четыре гаубицы, двенадцать пушек, сорок пулеметов.

И, похоже, что вторую половину ждал такой же финал...