Князь поневоле

Я привык к стабильности и относительному покою, а тут тебя может убить родной брат. У нас даже измена супругу карается смертью, а братоубийство — нонсенс! В воспоминаниях Андрея я нахожу куда более страшные преступления, которых даже представить не мог. И как я буду жить в этом мире?.. Не имею ни малейшего понятия…

Нигеры поднимают меня на лифте, затем куда-то долго несут и ставят на пол. Едва приоткрывая крышку, я чувствую, как жаркий и влажный воздух прорывается внутрь. Такое мне по душе! Жара, хоть и искусственная, всегда приятнее ненавистного холода.

— Неплохо… — осматриваю утопленную в полу круглую ванну, в диаметре метров пять, из которой идёт пар. — То есть, я рад, что вы меня правильно поняли, Максим Леонидович. Это именно то, чего я желал.

— Ваше Высочество, я рад, что смог вам угодить, — он кланяется, а негры смотрят в пол и ждут дальнейших указаний.

— У вас много работы, можете быть свободны, — указываю на дверь из красного дерева.

— Как прикажете, — начальник СБ уходит последним, пропуская негров и их охрану. — Мне доложили, что принц немного задерживается. Он прибудет примерно через полтора часа.

— И чем же вызвана задержка? — настораживаюсь я.

— Сейчас выясняем. Я доложу вам по результатам проверки.

— Хорошо, — я раздеваюсь и ныряю в глубокую ванну, больше похожую на бассейн, а Максим Леонидович закрывает за собой дверь. — Как же хорошо… Ни за что отсюда не вылезу…

Я люблю жару, ведь как её можно не любить, если в твоём мире такая погода? У нас были свои измерения, но если соотнести со шкалой двуглазых, то средняя температура была около сорока градусов. А в самые жаркие дни вода, оставленная на открытом воздухе, закипала.

Потому-то я и не слышал о таком понятии как «снег». Думаю, если бы в моём городе пошёл этот снег, то многие сочли бы это концом света. А сейчас я смотрю сквозь высокие окна и вижу белую пелену, укутавшую земли моего сосуда…

Или всё-таки мои земли? Соблазн править и купаться в роскоши безумно велик. Ранее подобное отношение мне только снилось, хотя я и был избранным. В моём мире нет столь жуткого кастового расслоения. Я подобное не приемлю, но остаточное чувство собственной важности, доставшееся от Андрея, давит на мозг.

По идее, я не должен равнять двуглазых со своими родичами, так как мы разительно отличаемся, хоть и имеем множество физиологических схожестей. Но индивид определяется не наличием гениталий, а тем, какой личностью он является. Тут немаловажную роль играет воспитание и социальные нормы.

А с этими пунктами у двуглазых большие проблемы. И как бы печально это ни звучало, но мне придётся смириться и на время принять правила нового мира. Как-никак меня готовили к тому, что мост между мирами придётся искать…

Вот только учитель говорил, что вероятность такого исхода равна не более пяти процентов. То есть велик шанс того, что каждый из двенадцати избранных избежит необходимости искать мост. Интересно, только мне так не повезло?..

Но я обязан найти его! Главное, чтобы поверхность этой планеты была сухопутной. Хотя бы по большей части, ведь искать мост в водоёме — это то ещё занятие…

— Да не… Ну пожалуйста… — перед глазами появляется карта мира, полученная из воспоминаний сосуда. — Почему здесь столько воды?! Не-е-ет… Я застрял здесь надолго…

Всё настолько плохо, что скорее Одиннадцатый, которому досталась Искра Пространства, найдёт меня, чем я найду мост этого мира. Даже если я захвачу всю сушу, то поиски растянутся на десятилетия… А может быть, и на века… К несчастью, двуглазые столько не живут.

Если вспомнить всё, что мне говорили, то по-хорошему я должен убить себя, чтобы искра появилась в другом мире. «Если не сможете перенести её в наш мир, то пожертвуйте собой во благо общей цели» — дословно помню слова учителя. Но смогу ли я?.. Не знаю…

Расстаться с жизнью не так просто, как я думал. Стоит представить, как накладываю на себя руки, и тело тут же цепенеет. Похоже, у двуглазых и с этим большие проблемы. Они ничего не знают о самопожертвовании ради великой цели. По крайней мере, таков мой сосуд.

— Ваше Высочество, разрешите войти, — за дверью слышу приятный женский голос.

— Чего надо? — устало бросаю я и продолжаю дрейфовать, лёжа на спине.

— Максим Леонидович сообщил, что вы хотели расслабиться… — продолжает немолодая женщина.

— А я чем, по-вашему, занимаюсь? Расслабляюсь, кайфую, чилю. Или как у вас тут это называется? — последнее предложение произношу шёпотом.

— Простите, Ваше Высочество, возможно, Максим Леонидович вас неправильно понял… — виновато блеет дамочка.

— А что вы хотели предложить? — мне становится интересно, что в этом мире подразумевается под словом «расслабиться». Если есть способ отдохнуть ещё быстрее и восстановить силы, то я с радостью им воспользуюсь. Ведь кто знает, как пойдёт разговор с принцем. Велика вероятность, что мне придётся использовать искру.

— Я приготовила для вас самое лучшее. Вы позволите войти?

— Да входите уже, — нетерпеливо бурчу я и поворачиваю голову в сторону двери. — Ух ты ж ёп твою мать…

Я едва не захлёбываюсь, когда вижу два десятка полуобнажённых девушек, входящих в ванную комнату. Возглавляет их высокая дама с пышными формами и ядовито-красной помадой на губах. Её протеже все как на подбор: молоды, красивы, обладают идеальными пропорциями.

У меня складывается впечатление, что их искали по всей стране, ведь как ещё можно было найти столь идеальных девушек? А вот отсутствие верхней одежды меня немного смущает. Тонкие полоски ткани скрывают их прелести, а в остальном дамы полностью обнажены!

Они стоят, склонив головы, демонстрирую максимальную покорность и готовность ко всему. Размалёванная женщина улыбается и смотрит на меня, кажется, она чего-то ждёт. Но чего? И к чему весь этот стыд и срам?

— Я не совсем понимаю… — вырывается из моего рта.

— Ваше Высочество, я безумно рада, что вы живы, — начинает женщина. — Кома — страшное испытание, сомнений нет. И я вас прекрасно понимаю, после такого испытание хочется как следует расслабиться. Кого убрать, а кого оставить? Кто вам приглянулся на этот раз?

— Чего?.. — шепчу я, а глаза сами бегают из стороны в сторону.

— Вы хотите оставить всех? — уточняет женщина.

— Эм…

— А-а-а, простите меня, Ваше Высочество… — она бьёт себя по лбу. — Вы хотите увидеть товар без обёртки… Снять бельё!

— О-о-о-у… — я наблюдаю, как молоденькие девушки по команде обнажаются догола. — Куда я попал?..